Вениамин Полубинский - Знакомьтесь: МУР

• Название: Знакомьтесь: МУР
• Автор: Вениамин Полубинский
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: Детектив
• Год: 1988
• ISBN: 5-70030-0096-3

На многочисленных примерах из практики автор раскрывает специфику сложного, подчас сопряженного с риском для жизни, труда сотрудников уголовного розыска столицы, показывает их верность служебному долгу.

В книге отражена история МУРа от его становления на заре Советской власти до наших дней.

Для массового читателя.

---

Широкое распространение имели «банщики» — воры, специализирующиеся на похищении ручной клади на вокзалах, пароходах, в вагонах поездов; «клюквенники» — церковные воры; «городушники» — воры из магазинов; «вздерщики» — воры, крадущие при размене денег. Особняком от других профессионалов стояли «хипесники» — воры, обкрадывающие посетителей своих любовниц-проституток. В воровской клан также входили скупщики краденого, содержатели воровских квартир и так далее, и тому подобное.

Более того, постепенно происходит специализация даже внутри отдельных воровских профессий. У «домушников» появляются специальные «подсказочники» — наводчики на кражи, у карманных воров помогающие им «затырщики», «оттырщики» или «тырщики» и т. д. Причем глубоко почиталась верность единожды избранной преступной карьере. В. Л. Санчев, точка зрения которого на причины специализации в преступном мире приведена выше, так объясняет верность преступника-профессионала своему уголовному ремеслу:

«Как вор-взломщик-громила никогда не пойдет на «мокрое дело» (убийство), так и профессионал-убийца не вытащит в трамвае кошелька из кармана зазевавшегося пассажира, хотя бы для этого и представился удачный случай. И он этого не сделает не потому, что сочтет ниже своего достоинства опуститься до роли мелкого карманника, а потому, что, в силу господствующей и постоянно соблюдаемой в преступном мире традиции, перемена «специальности», даже временная или случайная, логически не обоснованная уважительными причинами, является признаком «морального» падения; а «честь» в преступном мире играет далеко не последнюю роль, подчас принимая форму чисто профессиональной гордости и профессионального патриотизма».

Как и любая другая деятельность, профессиональная преступность не могла развиваться без своей «школы», без обучения новичков преступному ремеслу. У воров, к примеру, имелись так называемые «козлятники» — профессионалы высокого класса, как правило, уже в возрасте, которые обучали подростков воровским приемам. Обучали на воле. Но лучшим местом для обучения молодежи считалась тюрьма. Недаром же преступники на своем жаргоне называли ее «училищем» или «академией».

Пожалуй, гораздо шире, чем среди представителей других профессий, среди преступников имели хождение свои профессионализмы, которые постепенно сложились в воровское арго — язык преступного мира, который на этом же арго назывался «блатной музыкой» или «феней».

Всем знакомые и понятные на обычном языке слесарные и столярные инструменты — отмычка, ломик, коловорот, долото и другие «на фене» превращаются в «мальчиков», «фомку» или «шапер», «вертух», «шолото», «рвотку» и тому подобное. Но теперь это уже инструменты, помогающие преступнику открыть замок чужой квартиры, отжать запертую дверь, взломать несгораемый ящик.

* * *

Перед революцией и в первые годы после установления Советской власти в Москве орудовало много взломщиков сейфов и несгораемых шкафов. Большинство из них были «медвежатниками» высшей квалификации, преступниками международного класса. Об одном из них — Казимире Ястрембжинском, он же Жан Романеску, он же Вильгельм Шульц, он же адмирал Нельсон, ходили буквально легенды. В его преступном формуляре, хранившемся в отделении сыскной полиции, было записано:

«опаснейший медвежатник международного класса, гастролирует в империи и за границей, проходит по донесениям Санкт-Петербургской, Одесской, Московской, Ростовской-на-Дону и Нахичеванской, а также Царства Польского сыскной полиции».

Формуляр этот с полным основанием мог быть дополнен добрым десятком других адресов, если бы царский сыск работал порасторопнее. Скажем, адресом сыскной полиции Нижнего Новгорода, где тихой августовской ночью 1912 года преступник, пожелавший остаться неизвестным, очистил два сейфа особой конструкции широко известной Лейпцигской фирмы по изготовлению денежных хранилищ «Отто Гриль и К°». В полицейском дознании по делу отмечалось, что

«злоумышленник находился в помещении банка не более тридцати минут, на которые самовольно отлучился с поста ночной сторож. Когда по прошествии тридцати минут сторож вернулся на пост, то обнаружил подъезд открытым, а также открытыми стальные двери, ведущие в подвал, где хранились банковские сейфы… Злоумышленник с необыкновенной ловкостью и отменным знанием дела открыл два сейфа, несмотря на то, что они снабжены секретными и вполне оригинальной конструкции замками. Похитив из упомянутых сейфов около ста тысяч рублей государственными ассигнациями, злоумышленник скрылся в неизвестном направлении».

Или адресом самарской сыскной полиции, для которой так и осталось тайной, кто совершил дерзкое ограбление самарского купеческого банка, где также были вскрыты два сейфа и похищены сто пятьдесят шесть тысяч рублей.

Сюда следовало бы приобщить и сообщение берлинского полицай-президиума директору департамента полиции МВД России. В нем рассказывалось о случае, происшедшем на технической выставке в Берлине. В павильоне «Банковское и торговое оборудование» демонстрировались новые сейфы с секретными замками фирмы «Отто Гриль и К°» и с электрической сигнализацией электротехнической фирмы «Симменс-Шуккерт». В рекламных целях эти фирмы назначили большой приз тому из посетителей, кто сможет открыть их сейфы. Однажды в присутствии многочисленной публики некий молодой человек, как позже установила берлинская полиция, с русским паспортом на фамилию Ястрембжинского, заявил администрации павильона, что откроет тот и другой сейфы. Его предложение было принято. К немалому удивлению представителей фирм и восторгу публики, молодой человек в течение двадцати минут открыл оба сейфа, сумев предварительно отключить секретную сигнализацию. Ему тут же был выдан обещанный приз, и он пригласил всех присутствующих в пивную «Вагнер», где и угощал за свой счет.

Не менее колоритными фигурами был населен и мир московских мошенников. В предреволюционные годы в городе орудовали хорошо организованные группы аферистов типа «червонных валетов», «тузов бубновых», опытных картежных мошенников, жуликов высокого класса. Они обделывали такие делишки, что московские обыватели, узнав о их проделках, долго с изумлением судачили между собой.

Достаточно, к примеру, сказать, что главарь «червонных валетов» некий Шпейер умудрился продать одному английскому лорду дворец московского генерал-губернатора со всем его содержимым. За здание, где ныне располагается Моссовет, жулик умудрился сорвать с англичанина сто тысяч рублей. Все было сделано на высоком уровне: Шпейер предварительно показал дворец покупателю, в нотариальной конторе, правда липовой, заверил купчую крепость.

Вплоть до конца нэпа в Москве орудовала шайка карточных шулеров Кирилла Осипова. Шайка гастролировала не только по карточным притонам Москвы, но и по всем крупным городам страны. И всюду подчистую обирала своих партнеров по зеленому столу. Секрет успеха заключался еще и в том, что мошенники побывали на Петроградской фабрике, выпускающей игральные карты, и договорились с упаковщицами, за хорошую мзду конечно, что те будут укладывать карты в отдельных колодах в особом, заранее оговоренном порядке, не так, как они укладываются обычно. Причем колоды эти упаковщицы оклеивали специальной, отличной от других, бандеролью.

Мошенники в любом казино, в любом игорном доме находили такие колоды. И дальше уже не требовалось даже особой ловкости рук, чтобы очистить карманы партнеров. Осипов очень скоро стал одним из богатейших людей в городе.

Все эти примеры приведены здесь лишь с одной-единственной целью: показать, что преступный мир — явление в социальной жизни буржуазного общества весьма обособленное, с четкой профессионализацией его членов, со своими «академиями» и специфическим языком.

Более того, бесчеловечная эксплуатация трудового народа, грубое и неприкрытое беззаконие, взяточничество и продажность во всех звеньях царской государственной машины объективно способствовали пополнению армии профессиональных преступников.

Примечателен в этом отношении рассказ, опубликованный в 1916 году журналом «Исторический вестник», о широко известном в свое время московском приставе сыскной полиции Хотинском.

«В служебном кабинете Хотинского стоял большой письменный стол, покрытый доходившей до пола суконной скатертью. Всех арестованных пристав обычно встречал в юпитерской позе, сидя за этим столом. Арестант начинал с того, что бросался на колени. «А!.. Ты опять попался, такой-сякой! — громко восклицал Хотинский, варьируя свой привет, смотря по тому, действительно ли уже знакомый вор перед глазами или это было для него «новое» знакомство. — Я тебе покажу, как воровством заниматься!»