Татьяна Лычагина - Любовник Большой Медведицы из Ракова

• Название: Любовник Большой Медведицы из Ракова
• Автор: Татьяна Лычагина
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Именно в тюрьме Пясецкий начал заниматься литературным творчеством. Воз­можно, первым импульсом, подтолкнувшим его к литературной работе, оказалось письмо отца, присланное ему в тюрьму. В нем Михаил Пясецкий дал Сергею следую­щий совет: «Просматривая разные твои заметки и бумаги, я убедился, что у тебя есть литературные способности. Попробуй писать о людях с оригинальными характерами, необычайных приключениях».

Отцовский совет припомнился Сергею через несколько лет после его смерти (отец умер в Минске в 1928 году). Читая тюремную Библию, он начинает настойчиво изу­чать польский литературный язык. Характерно, что к польскому языку писатель, по его признанию, «перешел с очень богатого русского языка, который знал в совершен­стве из жизни». «До двадцати лет, - утверждал он, - я вообще по-польски никогда ни с кем не общался и начал постигать польский язык самостоятельно и без научной базы в 35 лет, только тогда, когда возникла необходимость писать на этом языке книги».

В марте 1934 года Пясецкому случайно попал в руки обрывок газеты с информа­цией о литературном конкурсе. Узник обращается к тюремному начальству с прось­бой разрешить ему писать роман и, получив, в конце концов, разрешение, начинает записывать свои воспоминания. В одном из интервью Пясецкий рассказывал: «Когда я уже совсем потерял надежду на то, что смогу выйти когда-нибудь на свободу, не­ожиданно пришло непреодолимое желание писать. Оно родилось из моих рассказов друзьям по несчастью о прожитых годах. Мои коллеги подбадривали меня, говорили, что рассказы мои интересные, даже захватывающие. И я начал писать... Получалось даже лучше, чем я мог предположить... Оказалось, мне было легче писать, чем рас­сказывать... В общей камере, в сырости, в полумраке. Но хуже всего было отсутствие бумаги. На одном листке я писал столько, сколько потом помещалось на шестнадцати печатных страницах... Меня охватило настоящее безумство творчества. Я писал, что­бы жить. Писал, чтобы не сойти с ума».

Первым произведением узника стал роман «Пятый этап», в котором описывались жизнь и приключения польского разведчика на пограничье и в Советской Беларуси. Произведение в 400 страниц Пясецкий написал за 28 дней апреля 1934 года. Однако на литературный конкурс роман не попал - из политических соображений цензура конфисковала рукопись. В следующем, 1935 году, были написаны два новых рома­на: «Жизнь разоруженного человека» (автор закончил его позднее, уже на свободе) и «Любовник Большой Медведицы». Этот роман, который принес писателю мировое признание, был написан за полтора месяца, с 14 октября по 29 ноября 1935 года. Роман основан на биографическом материале, действие разворачивается в Ракове и на при­граничной территории в 1922-1925 годах. Этим романом Пясецкий ввел в польскую литературу до этого неизвестные и неописанные общественные и бытовые явления, создал почти документальную летопись жизни приграничного белорусского городка и колоритные образы его жителей- контрабандистов. В беллетризованном «дневнике» событий перед читателем раскрывается мир чистых и глубоких чувств, мир, который героям произведения кажется, более правдивым и более моральным, насыщенным такими приоритетными ценностями, как личная свобода, гармония с окружающей природой, дружба.

О судьбе талантливого узника стало известно в польских литературных кругах. Известный польский литературный критик Мельхиор Ванькович заинтересовался творчеством Пясецкого и после длительной тюремной цензуры получил объемную рукопись «Любовника Большой Медведицы». В феврале 1937 года Ванькович встре­тился с Пясецким в тюрьме, подарил ему ручку, чернила и бумагу и по поручению издательства «Рой» заключил с ним договор об издании «Любовника.» и будущих произведений, пообещав начинающему писателю ходатайствовать о сокращении сро­ка тюремного заключения.

Тридцатого мая 1937 года появилась первая информация о Пясецком в печати. На страницах газеты «Wiadomosci literackie» M. Ванькович опубликовал большую, ил­люстрированную фотографиями статью под названием «Большая Медведица светит в тюремные окна», которая вызвала огромную заинтересованность судьбой автора. Начатая Ваньковичем кампания по освобождению больного туберкулезом узника- литератора получила широкую поддержку прессы. А изданный в скором времени роман сразу стал бестселлером: в течение месяца весь тираж книги был полностью распродан. Успех романа Пясецкого был основным аргументом в деле, за которое взялся адвокат Адам Прагер. В своем обращении в Министерство юстиции он просил поддержать просьбу узника, датированную 15 июля 1937 года, и отпустить на свободу «морально воскресшего человека, который искупит свою прежнюю жизнь, обогащая сокровищницу отечественной литературы своим выдающимся талантом, рожденным в тюремных испытаниях».

В результате общих усилий цель была достигнута: 2 августа 1937 года писатель вышел на свободу.

После короткого пребывания в Варшаве Пясецкий поехал лечиться и отдыхать в Отвоцк, а в декабре 1937 года перебрался в провинцию, в местечко Роготно около Новогрудка. Там, в доме своей дальней родственницы Ванды Райцевич, он прожил до сентября 1939 года почти безвыездно, лишь однажды выехав на лечение в Закопа­но. В феврале-марте 1938 года в Роготно был написан новый роман «Ночные боги» - продолжение романа «Пятый этап».

В это время писатель переживает апогей своей прижизненной популярности, хотя и называет себя иронично «король границы и Бог ночи, опустившийся до уровня польского литератора». Издание «Любовника Большой Медведицы», романтической эпопеи из жизни контрабандистов, стало одним из самых значительных издательских успехов довоенной Польши. В конце 1937 года, то есть меньше чем через полгода со дня выхода первого издания, в издательстве «Рой» выходит третье издание романа. В следующем году печатаются романы «Пятый этап» и «Ночные боги». Популярность этих произведений тоже была огромной - до начала войны оба романа издавались дважды. А «Ночные боги» по результатам анкетирования заняли первое место в но­минации «Лучший роман 1938 года».

Произведения Пясецкого получают и международное признание - перед войной появляются переводы на латышском, эстонском, литовском, финском, шведском, дат­ском, чешском, французском, английском, голландском языках, а также на идиш. Появляется даже идея экранизации «Любовника...», однако в то время осуществить ее не удалось, художественный фильм по роману был поставлен лишь в 1972 году итальянскими кинематографистами. В Италии же в 1985 году появилась пятисерий­ная телевизионная версия.

Творческие планы писателя были прерваны Второй мировой войной. Позже, в эми­грации, в одном из интервью он расскажет следующее: «Сентябрь 1939 г. застал меня на Виленщине, где я пережил оккупацию литовскую, советскую, немецкую и снова советскую. Все это время работал в конспирации. Литературной деятельностью не занимался. Писал только для подпольной прессы на Виленщине и в центре страны. В 1943 г. был награжден орденом “Крест заслуги с мечами”».

Лаконичная цитата из интервью писателя не дает исчерпывающей информации о военном периоде его жизни. Некоторые же факты были просто неизвестны со­временникам писателя и открываются только в последнее десятилетие. С началом Второй мировой войны Пясецкий возвращается на Виленщину и принимает активное участие в польском антифашистском подпольном движении. Сотрудничает с Союзом Вооруженной Борьбы, а позже - с Армией Крайовой. Некоторое время Пясецкий возглавляет Отдел исполнения приговоров польских конспиративных судов, так на­зываемую Экзекутиву. Часто меняет фамилию и документы, псевдонимы: Конрад, Кира, Суез.

Сергей Пясецкий заставил понервничать германские оккупационные власти - очень часто сверхсекретные документы попадали не в Берлин, а в Лондон, прямо в британскую разведку. А законспирированных немецких агентов, что внедрялись в польско-белорусское сопротивление, как бы внезапно настигала смерть.

В 1942 г. Пясецкий, живя и действуя под фамилией Макаревич, знакомится с по­трясающей девушкой Ядвигой Томашевич (по другим источникам - Вашкевич) и же­нится на ней. Подробных сведений об их браке нет, однако известно, что писатель в 1942 г. перешел из православия в католицизм. Разные источники объясняют это политическими причинами или мировоззренческой эволюцией Сергея Пясецкого, од­нако, скорее всего, переход в другую конфессию был связан с венчанием в костеле. В 1944 году у четы Пясецких родился сын Владислав.

В апреле 1946 года писатель, протестуя против новых порядков в послевоенной Польше, написал брошюру «Сто вопросов в адрес сегодняшней Варшавы», отправив ее в форме открытого письма редактору еженедельника «Robotnik» («Рабочий»).

В ней автор рассказал о своем опыте пребывания в оккупации, особое внимание уделив проблемам цензуры, политическим репрессиям над инакомыслящими, пресле­дованию религии, а также расправе над польскими офицерами в Катыни. Заканчивает письмо писатель следующими словами: «Я буду писать так, как действительно думаю, и там, где захочу, а не под диктовку министра пропаганды».