Борис Красногорский - Острова эфирного океана

• Название: Острова эфирного океана
• Автор: Борис Красногорский
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1914

Петроградскому клубу «Наука и Прогресс» удается запустить межпланетный космический корабль «Покоритель Пространства». Его экипаж: иженер и изобретатель Имеретинский, дочь председателя клуба, Наташа Аракчеева, астроном Добровольский и зоолог Флигенфенгер, собираются достичь Венеры и исследовать эту планету. Однако, неожиданная встреча в космическом пространстве, ставит экспедицию на грань гибели…

---

Флигенфенгер с любопытством приложил глаз к окуляру.

— Серп Луны! — вырвалось у него восклицание удивления.

Добровольский улыбнулся.

— Нет, не Луны, а Венеры. Она находится между Землей и Солнцем и имеет фазы, как наш спутник. Простым глазом они не видны, и поэтому Коперник мог только предполагать их существование. Когда же Галилей в первый раз направил свою небольшую астрономическую трубу на Венеру, то увидел серп, подобный лунному. Это вполне согласовалось с выводами Коперника и служило блестящим подтверждением его системы.

Зоолог опять посмотрел в рефрактор и спросил:

— А где же моря и материки Венеры, которые мы должны открыть и изучить?

— Никаких подробностей в нашу трубу ты не различишь; кроме того, поверхность планеты почти постоянно покрыта облаками.

— Значит, на нее и смотреть не стоит? Грустно!

Флигенфенгер помолчал, затем опять спросил:

— Мы падаем прямо к Солнцу?

— Да.

— Но ведь Венера далеко в стороне? Этак мы, действительно, пролетим мимо нее и сгорим в адском пламени…

— Не беспокойся, друг мой, — ответил астроном, — твои праведные молитвы спасут нас от власти злого духа: пока мы будем 41 день падать в пустом пространстве, Венера успеет переменить место и даже уйдет по другую сторону, так что нам придется ее нагонять, как уже говорил Валентин Александрович.

Однако зоолог не удовлетворился объяснением.

— Ну, а если мы все-таки не попадем на нее; останется ли нам надежда как-нибудь увильнуть от Солнца с его ужасным жаром? Есть ли, например, еще планеты между Венерой и Солнцем?

— Мы всегда можем при помощи лучевого давления остановить свое падение к Солнцу и вернуться обратно на Землю; это во-первых; а во-вторых, за Венерой, ближе к Солнцу, несется Меркурий.

— Меркурий? А каков он из себя?

— Меркурий самая маленькая (не считая астероидов между Марсом и Юпитером) из планет. Он ближе всех к Солнцу и поэтому получает больше всего света и тепла. В перигелии (ближайшее к Солнцу положение) Солнце жжет там в 10 1/2 раз сильнее, чем на Земле.

— Гм, — пробурчал Флигенфенгер; — попасть в этакую передрягу тоже плохое утешение.

— Строение Меркурия изучено очень мало, но можно думать, что он во многом напоминает Луну и, подобно ей, является старым, одряхлевшим миром, почти лишенным атмосферы.

— Следовательно, он старше Земли и Венеры?

— Вероятно, нет. По гениальной гипотезе, высказанной впервые немецким философом Кантом, но подробно и совершенно самостоятельно разработанной французским математиком Лапласом…

— И широко распространенной английским химиком и персидским сапожником… — насмешливо перебил его нетерпеливый зоолог.

— Не мешай, а то я тебе ничего не скажу.

— Я нем, как вареная рыба. Итак?

Спиральная туманность.

— Итак, по гипотезе Канта-Лапласа все планеты произошли из общей громадной туманности, простиравшейся далеко за теперешние пределы солнечной системы. Туманность эта постепенно уплотнялась, сжималась и, вместе с тем, приобретала вращательное движение. От нее оторвался отдельный ком или целое кольцо и таким образом произошла первая планета, Нептун. Туманность продолжала сжиматься и последовательно образовала несколько колец. Самые внешние из них, в то же время и самые старые. Спутники также оторвались от туманной массы своих, еще не сформировавшихся планет. Из главной массы всей туманности образовалось Солнце. По этой гипотезе, имеющей наибольшее число приверженцев, самой старой планетой является Нептун, а самой молодой Меркурий.

— Ничего не понимаю, — сказал Флигенфенгер. Только что ты говорил, что Меркурий мертвый, отживший мир, а теперь он оказывается самым молодым.

Образование солнечной системы по гипотезе Канта — Лапласа

— Да, но он при этом и самый маленький. По этой именно причине он, Луна и другие небольшие тела солнечной системы раньше всех охладились и состарились. Зато планеты Сатурн и Юпитер, хотя и гораздо более старые, чем Земля, вероятно, не успели еще покрыться твердой корой. Чем меньше небесное тело, тем скорее проходит оно полный цикл развития.

— К сказанному вами я прибавлю несколько слов, — промолвила Наташа. — Вы вполне определенно называете Меркурий ближайшей к Солнцу планетой. Между тем существуют наблюдения, доказывающие, что есть небольшой мир между Солнцем и Меркурием.

— Вы говорите о так называемом Вулкане? Я не верю в его существование. Все, что приводилось в доказательство этого, не выдерживает критики: открытие Леверье неправильности движения Меркурия могут объясняться влиянием метеоритов и космической пыли, а все наблюдения над прохождением мнимой планеты через солнечный диск недостаточно точны и даже просто неверны. За Вулкан принимали обыкновенные круглые солнечные пятна.

— Я не решилась бы с вами спорить, если бы за мной не стоял авторитет моего отца, — ответила Наташа. — Он наблюдал однажды, кажется в 1895 году, что одно из этих небольших круглых пятен сошло с солнечного диска, но тотчас пропало в его лучах. Желая повторить свое наблюдение, отец все откладывал опубликование его, и так как ему больше никогда не удалось видеть Вулкана, то он так и не решился сообщить о нем в астрономическую прессу. Однако папа сам глубоко убежден в существовании планеты, правда, очень небольшой, между Меркурием и Солнцем.

— Это в высшей степени интересно и при свидании я непременно расспрошу графа.

На этом закончился спор Наташи с Добровольским.

В разговорах, наблюдениях, хозяйственных заботах и проч. незаметно проходило время, и когда путешественники спохватились, что пора спать, было уже 12 часов ночи по петербургскому времени. Правда "ночь" решительно ничем не отличалась от "дня": по-прежнему ярко, гораздо ярче, чем в полдень на Земле, светило Солнце; с противоположной стороны горели звезды, а в боковое окно лились бледные лучи Земли, все еще гораздо большей, чем нам обыкновенно кажется Луна. Это был ни день, ни ночь, а какое-то таинственное сочетание вечного мрака и вечного света, тепла и холода — всего, что мы привыкли резко разграничивать. Только абсолютная тишина никогда ничем не нарушалась, и путешественники, когда молчали, могли слышать удары собственного сердца.

Во избежание всяких случайностей, Имеретинский предложил всем мужчинам по очереди следить за аппаратом, пока остальные будут спать. Эта предосторожность могла спасти экспедицию от столкновения с болидом или другого непредвиденного несчастья. Добровольский и Флигенфенгер изъявили свое полное согласие, но Наташа возмутилась против того, что ее исключили из числа стражей общего спокойствия.

— Почему это, — горячилась она, — я не могу нести те же обязанности, что и другие? Когда я уезжала с Земли, то вовсе не рассчитывала лежать на боку и бездельничать, пока вы все будете работать! Уверяю вас, что мы, "слабые женщины", не хуже вас сумеем нести лишения и труды экспедиции.

Однако мужчины настояли на своем, правда, после долгих пререканий.

Наташа наконец объявила:

— Во избежание ссор я вам подчиняюсь, но считаю это новым насилием со стороны так называемого сильного пола.

— Мы все охотно принимаем на себя эту вину, — ответили "угнетатели".

Мы не будем день за днем описывать интересное путешествие, а ограничимся тем, что постараемся изобразить его общий характер, а подробнее остановимся только на отдельных эпизодах этой богатой приключениями экспедиции.

Путешественники быстро привыкли к особенностям окружающей обстановки и сумели примениться к ней.

Больше всего их стесняло отсутствие тяжести, но в конце концов они справились и с этим неудобством и даже стали находить в нем хорошие стороны: благодаря легкости собственного тела и всех остальных предметов, пассажиры почти не затрачивали мускульной силы; вследствие этого они потребляли меньше пищи и кислорода, чем на Земле, что составляло для них важную экономию. Вместе с тем воздержание нисколько не отзывалось на их здоровье; никто не худел в пути, а Флигенфенгер даже еще пополнел, что его, впрочем, вовсе не радовало.

От жарких, никогда ничем не омрачаемых лучей Солнца путешественников защищали черные занавески и двойные стенки вагона. Холода пространства они могли тем более не бояться.

Постоянные наблюдения, разговоры и проч. наполняли время и скучать не успевал никто. Даже зоолог, вообще мало интересовавшийся астрономией и физикой, с удовольствием любовался яркими звездами и планетами и терпеливо выслушивал целые лекции от Добровольского и Имеретинского. Кроме того, он разделил с Наташей хозяйственные заботы: молодая девушка заваривала и наливала чай и готовила завтрак, а Флигенфенгер изображал главного повара и стряпал обед. "Провиантмейстеры" экспедиции, как они сами себя называли в торжественных случаях, постоянно спорили, кто из них обладает большими кулинарными способностями. Наташа всегда критиковала обед и находила, что он приготовлен плохо: суп недосолен, мясные консервы пересушены, сухие овощи не проварены и безвкусны и т. д.; Флигенфенгер тоже не оставался в долгу и без стеснения бранил завтраки и особенно чай, который, по его мнению, молодая хозяйка совсем не умела заваривать. Имеретинский и Добровольский иногда до слез хохотали, слушая эти пререкания. Они обыкновенно помогали нападающему и, таким образом, подливали масла в огонь. Изобретатель прямо говорил, что оба повара безусловно плохи; астроном же, не высказываясь столь определенно, за всяким обедом и завтраком скептически осматривал все блюда.