Василий Кривошеин - Богословские труды

• Название: Богословские труды
• Автор: Василий Кривошеин
• Издательство: «Христианская библиотека»
• Жанр: Религия
• Год: 2011
• ISBN: ISBN 978–5–905472–01–5

Книга объединяет в себе статьи выдающегося богослова и патролога XX в. архиепископа Русской Православной Церкви в Бельгии Василия (Кривошеина) (1900—1985). К числу особенностей издания относятся комментарии библиографического и содержательного характера, позволяющие читателю лучше понять историю богословских проблем, которым посвящены публикуемые статьи, содержание используемых терминов и понятий, а также церковно–исторический контекст создания этих произведений.

Уникальность книги обусловлена также и тем, что в ней впервые публикуются историко–биографические очерки жизни владыки Василия. В очерках впервые представлены уникальные материалы из его личного архива, сохранившегося в Брюссельской епархии и у племянника владыки Никиты Игоревича Кривошеина.

В книге имеется аннотированный именной указатель. Указатель является уникальным биографическим справочником по истории богословской мысли и связанным с ней персоналиям, а также по истории Православия и других христианских конфессий в XX в.

Книга рассчитана на широкую православную общественность, студентов богословских учебных заведений, всех, кто интересуется историей Церкви и богословской мысли, историей русской эмиграции, а также межконфессиональными отношениями и полемикой.

---

Свой доклад владыка опубликует чуть позже, внеся в него некоторые изменения[830]. Не обошлось и без критики Парижской богословской школы с ее «евхаристической экклезиологией», нашедшей свое выражение, в частности, в трудах протопресвитера Николая Афанасьева. Однако в докладе содержался, и это гораздо более важно, протест против «национальных автокефалий», предназначавшийся идеологам из ОВЦС. Владыка переработал и концовку доклада в сторону большей конкретизации тех реформаторских мыслей, которые бы позволили Вселенскому Патриархату стать настоящим primus inter pares (первый среди равных). Эти идеи, до сих пор по достоинству не оцененные, были поистине революционны и вряд ли понравились руководству Патриархии. Вместо отрицания значения Константинопольского патриарха в жизни Вселенского Православия, владыка предлагает сделать его настоящим центром церковной мысли и координации, окружив постоянным синодом из представителей всех автокефальных Церквей. Этот синод и должен был заменить нерегулярные и неавторитетные Всеправославные совещания последних лет. Это помогло бы Церкви выполнять свою миссию в современном мире и противостоять трудностям наших дней, а также возвысить всеправославное значение Вселенского Патриархата[831]. Главную сложность на пути осуществления этого проекта Василий Кривошеин видел, увы, не в позиции автокефальных Церквей, а в действиях турецких властей, вряд ли готовых допустить реформирование Фанара. Так, из 1972 г. владыка Василий дает современному Православию действенные советы по разрешению юрисдикционных кризисов, в том числе в среде российской эмиграции в Европе.

И вдруг, поговорив о важности внешнего строя православного бытия, он совершенно неожиданно публикует в своем «Вестнике» письмо протоиерея Всеволода Шпиллера от 30 декабря 1971 г. о язвах церковной России и о возможном спасении от них именно в «неинституционных формах» церковной жизни[832]. Каноны канонами, но вера и благочестие требовали от православного человека в СССР занять позицию «лояльной дистанции» как от «канонической юрисдикции», так и от заботящегося о ней государства.

Тема кафоличности и соборного строя, сопровождавшаяся предложением столь радикальной реформы межправославных отношений, появилась, как кажется, в богословском творчестве владыки не только в связи с острым ощущением «вселенскости Православия» в США [833] и с противоречивыми воспоминаниями о Поместном соборе 1971 г. в Москве. Она была продиктована и тематикой англикано–православных переговоров. Уважение владыки к англиканской традиции — еще один пункт его расхождений с митрополитом Никодимом, недолюбливавшим англикан за их принципиальность [834].

История русско–англиканских взаимоотношений насчитывает более трех столетий. В 1699 г. будущий император Петр Великий беседовал о предметах веры в Лондоне с архиепископом Кентерберийским Тенисоном. В 1712—1725 гг. часть англиканского духовенства, отказавшаяся присягнуть Вильгельму Оранскому (1688–1702), вела переговоры с Православными Церквами по вопросу возможного соединения, чему царь также покровительствовал. После этого в отношениях наблюдается длительный перерыв, и возобновление контактов относится лишь ко второй половине XIX в.: представители Епископальной церкви в США в 1863—1874 гг. создали комитет по вопросу сближения с Православной Церковью. Необходимо учитывать, что в это время единственной представительницей Православия в США была РПЦ. В 1896—1897 гг. в России побывал епископ Лондонский Крейтон и епископ Йоркский Маклаган, Лондон посетил архиепископ Финляндский и Выборгский Антоний (Вадковский), будучи представителем РПЦ на Ламбетской конференции — консультативном органе Англиканского содружества, собираемом архиепископом Кентерберийским с 1867 г. раз в 10 лет. Их решения не имеют обязательной силы до тех пор, пока Священный Синод Англиканской церкви не примет их законодательным путем.

В 1912 г. в Петербурге было открыто православное Общество ревнителей сближения Англиканской церкви с Православной. Святейшим Синодом был утвержден устав общества, которое занималось преимущественно просветительской деятельностью. В 1914 г. Синод создает специальную комиссию для изучения вопроса о взаимоотношениях Православия и англиканства. Возобновление контактов приходится на время завершения II мировой войны, когда в 1943 г. в СССР приезжает архиепископ Йоркский Гарбетт (1881—1944), а в 1945 г. церковь Англии посещает православная делегация во главе с митрополитом Крутицким Николаем (Ярушевичем). Проходившее в 1948 г. в Москве Совещание Глав и Представителей Поместных Православных Церквей приняло резолюцию «Об англиканской иерархии», в которой, в частности, говорилось: «Вопрос о признании действительности англиканской иерархии может быть рассматриваем только в связи с вопросом о единстве веры и исповедания с Православной Церковью, при наличии авторитетного об этом акта Англиканской Церкви, исходящего от собора или съезда священнослужителей англиканского вероисповедания, с последующим утверждением его примасом Англиканской Церкви. В связи с этим мы выражаем пожелание, чтобы Англиканская Церковь изменила свое вероучение с точки зрения догматической, канонической и экклезиологической и в особенности свое подлинное понимание святых Таинств и более специально — Таинства хиротонии. Мы определяем, что современная англиканская иерархия может получить от Православной Церкви признание благодатности ее священства, если между Православной и Англиканской Церквами предварительно установится формально выраженное единство веры и исповедания. При установлении такого вожделенного единства признание действительности англиканских хиротоний может быть осуществлено по принципу икономии, единственно авторитетным для нас соборным решением всей Святой Православной Церкви»[835].

В 1955 и 1956 гг. состоялись двусторонние богословские встречи между РПЦ и Англиканской церковью соответственно в Лондоне и Москве. В 1958 и 1960 гг. состоялся обмен делегациями монашествующих двух Церквей[836]. Представители РПЦ постоянно в качестве наблюдателей участвовали в Ламбетских конференциях — своеобразных англиканских «вселенских» соборах. В 1964 г. официальный визит примасу Англиканской церкви архиепископу Кентерберийскому М. Рамсею нанес Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Симанский).

На основании решения III Всеправославного совещания на острове Родос (1–15 ноября 1964) была создана Межправославная богословская комиссия по подготовке диалога с Англиканской церковью, первая сессия которой, как мы уже знаем, состоялась в 1966 г. в Белграде. Вторая сессия состоялась в октябре 1970 г. в Шамбези (Швейцария). Здесь председателем комиссии был избран архиепископ Фиатирский Афинагор, который еще двадцать лет назад упрекал владыку в том, что все многообразие духовного предания в Церкви он сводит лишь к монашеской традиции.

Третья сессия имела место 7—11 июля 1971 г. в Хельсинки (Финляндия). Именно ее и описал подробно владыка Василий, отметив не только повседневные подробности ее работы, но и проблемы внутриправославных отношений[837]. Интересно, что отсутствие прогресса в деятельности комиссии он был готов объяснить «подковерной борьбой» православных интересов, а также протестовал против опасного прецедента, имевшего место на этой встрече, который мог иметь печальные последствия для всеправославных встреч вообще. Речь шла о господстве на переговорах греческого языка, тогда как даже крупнейшие догматисты в Русской Церкви им не владели.

Следующая встреча проходила 7—11 сентября 1972 г. в Шамбези, вслед за этим 11—14 сентября там же состоялось совещание по техническим вопросам с целью подготовки первой официальной совместной встречи двух богословских комиссий. В результате этого была создана Смешанная англикано–православная богословская (доктринальная) комиссия по диалогу между обеими Церквами, первое заседание которой прошло в Хартфордском колледже в Оксфорде 6—13 июля 1973 г. Ее темами стали англиканская теория «всеобъемлемости», действие Духа Святого в мире и практические препятствия к соединению Церквей на путях евхаристического общения и богословского диалога[838]. Здесь владыка читал свой доклад о спасительной миссии крестных страданий и воскресения Господа, который вызвал удовлетворение как православных, так и англикан[839]. К следующему заседанию владыка должен был подготовить свой собственный доклад об авторитете соборов[840]. Соборный строй и власть Святого Духа уже осмыслялись им ранее[841]. Другими темами собеседования должны были стать вдохновение и Откровение в Священном Писании и понимание Церкви как евхаристической общины. В промежутках между этими встречами владыка Василий оказался в свите патриарха Пимена при его посещении Женевы и штаб–квартиры ВСЦ 16—19 сентября 1973 г.[842]