Василий Жеглов - Зеро

• Название: Зеро
• Автор: Василий Жеглов
• Жанр: Научная Фантастика

Рассказ участвовал в конкурсе "Русский Эквадор". Набрал 27 баллов (12-е место в группе). Во второй тур не прошёл.

---

Подходы со стороны второго коридора я заминировал. Пришлось использовать почти все "липучки", но зато теперь за свой тыл я был спокоен. Разминировать мою систему было невозможно — все мины были соединены инфро-лучами в единую цепь.

При попытке отключения одной единственной "липучки" взрывались все остальные — эдакая елочная гирлянда. Насчёт суммарной мощности подрыва я не беспокоился — предыдущие бои показали, что отсеки станции, могут выдержать чуть ли не ядерный взрыв. Коридор просто на мгновение превратится в огненный ад, в котором выжить невозможно, а потом будет несколько суток остывать. Через неделю там не будет даже копоти. При сражении за третий ярус мы успешно испытывали тактику "выжженных" коридоров, чтобы загнать "чужих" в ловушку. Мы взрывали коридоры, отсекая им пути отступления, загоняя их в тупик. Мне до сих пор непонятно, как они сумели тогда прорваться по ещё неостывшему коридору. Может, нашли какие-нибудь скафандры? Впрочем, какая теперь разница? Это тоже уже не важно!

Важно решить, как я буду оборонять третий коридор. Это сейчас самое важное…

Сначала я попал в переходной шлюз и ещё раз убедился, что станция спроектирована гуманоидами или с учётом присутствия на ней представителей таковых. Приятно удивила стандартная земная гравитация. Двери, поручни — всё было удобно и вполне по-человечески. Дверь за спиной с шипением закрылась, и шлюз тотчас начал заполняться зеленоватым газом. Рука непроизвольно потянулась к шлему, но тут же замерла — на стене вспыхнула надпись "Don't worry! Disinfecting gas in not dangerous!". Я не успел удивиться, как надпись мигнула, и скажем так, немного видоизменилась: "Не беспокойтесь! Обеззараживающий газ не опасен!". Я не удержался и присвистнул: — "Выходит, это не только обеззараживание…"

Метров через пятьдесят, за очередным поворотом, я обнаружил труп. К моему сожалению, он был пустым — ни еды, ни аптечки, ни боеприпасов. То ли его уже успели обобрать, то ли он не отличался запасливостью при жизни. На всякий случай, я поднял его автомат и передёрнул затвор в надежде разжиться хоть одним дополнительным патроном, но и здесь меня ждало разочарование — патронник был пуст. Со злости я пнул мёртвое тело с черной повязкой на рукаве и смачно выругался. Нужно было возвращаться на позицию — до прибытия гостя или гостей у меня оставалось не так много времени.

И всё-таки, сколько ещё нас осталось? Точнее нет, сколько осталось их? Из "наших", я остался только один, это я знаю точно.

Бред какой-то! Нас…. их… Как это всё началось? Не помню. Совершенно не помню. Это сейчас не важно, важно хорошо подготовится к встрече, если, конечно, я хочу выжить…

Через несколько минут помещение шлюза очистилось, и на стене снова вспыхнула надпись: "Вы должны пройти в помещение N 23 на втором ярусе. Следуйте указателям". Дверь впереди меня гостеприимно открылась.

Я автоматически сделал несколько шагов, и вдруг замер как вкопанный…

Ощущение было настолько неприятным, что на какое-то время я даже потерял ориентацию в пространстве. Когда я вновь пришёл в себя, то обнаружил себя сидящим на полу и тупо рассматривающим высветившуюся на противоположной стене надпись "В отсеке N 23 вы должны переодеться в спецодежду. Оставлять при себе какие-либо личные вещи запрещено. Следуйте указателям".

Я продолжал пялиться на табло в надежде, что сейчас оно снова вспыхнет и наконец разъяснит мне: "Кто я? Где нахожусь? И главное — зачем?"

За время войны план всех помещений станции отпечатался в моём сознании чётко, словно фотоснимок. Я представил себе медблок: где и как я бы устроил засаду? Там три коридора, три подхода, а "чужой" один, теперь я это знаю точно, значит, все подходы одновременно он держать не сможет, где-то он будет полагаться на автоматику. А где — нужно думать. Нужно угадывать…

В отсеке N 23 я переоделся в серый комбинезон. Подошёл к двери, но она даже не шелохнулась. На стене снова вспыхнула надпись: "Положите свою старую одежду в утилизатор. Пожалуйста". Я скомкал бельё и кинул его в открывшийся люк. Дверь, однако, не открылась. Новая надпись: "Просьба снять с себя все личные вещи и положить их в утилизатор. Спасибо".

"Какие вещи?!" — чертыхнулся я про себя. Сообщение продолжало настойчиво мерцать. Я проверил карманы комбинезона — пусто, затем стал ощупывать тело и через некоторое время обнаружил висевшую на шее цепочку. "Откуда она у меня? Не помню! Ничего не помню!" Расставаться с цепочкой было немного жалко, словно меня что-то удерживало, но я всё же снял её и послушно отправил вслед за одеждой.

Надпись тут же изменилась: "Спасибо. Следуйте в отсек N 441 на четвертом ярусе".

Дверь открылась.

Я ещё не успел додумать мысль до конца — а натруженные мышцы уже сгруппировали тело в плотный комок и бросили его в сторону бокового коридора за мгновение до того, как автоматная очередь вдребезги разнесла тишину. Прицел был выставлен на уровне моей груди. Если бы я вовремя не пригнулся, я бы уже валялся мёртвым. Сейчас у меня оставались какие-то доли секунды чтобы добежать до двери, пока автоматика будет делать новую прицельную поправку. Я должен успеть!

Наверное, олимпийские чемпионы пробежали бы эту дистанцию медленнее, чем я.

Последние метры я преодолел в прыжке, нырнув в дверной проём и поджав одновременно ноги. Автоматная очередь чуть не обожгла мне пятки.

Оказавшись в медблоке, я первым делом разблокировал вторую дверь — чтобы не оказаться запертым в случае чего. Через неё я уйду…

Станция была огромной. Если бы не своевременно вспыхивающие надписи-указатели, я бы никогда не нашёл бы отсек N 441. Перед дверью я замер.

Почему-то я был уверен, что за ней меня ждёт нечто очень важное. Дверь открылась. Я собрался с духом и вошёл.

Услышав автоматную очередь, я вздрогнул. Чёрт возьми! Значит, всё-таки он решил прорываться по второму коридору. Ну почему я не послушал самого себя!!

Почему?! Ведь с самого начала я планировал устроить засаду именно там! Теперь уже поздно — теперь он в медблоке. Но ничего! Ещё не все потеряно! Далеко не всё!

Первое что я понял, войдя в помещение, это то, что теперь я не один. Люди! Их было много! Меня охватила эйфория, и мне захотелось, крикнуть им что-то радостное…

И я закричал…

Я дико закричал…

Тридцать пять пар абсолютно одинаковых глаз одновременно посмотрели в мою сторону…

Тех самых глаз, которые я так часто видел в зеркале — серых и немного раскосых.

Нас было тридцать шесть… Сначала — тридцать шесть, а потом становилось всё меньше и меньше. Как это началось? С чего? Никто уже не помнит… И я тоже не помню… Может, когда мы обнаружили, что на станции есть оружие? Нет…. значительно раньше — к тому времени мы уже разделились на группы. Как это произошло? Мы ведь все были одинаковы! Мы думали одинаково, нам нравилась одинаковая пища, мы даже спали в одинаковых позах…

С самим собой договориться легче всего? Какая чушь! Легко договориться, когда договариваешься с собой у себя в черепушке. А если "он-ты" напротив? Если тебя через некоторое время начинает раздражать в нём всё, даже как он снисходительно улыбается. Как тогда? И всё равно мы договаривались… мы объединялись… И они тоже договаривались и объединялись, но уже против нас…

Кто убил первым? Кого первым убили? Кто из нас вообще первый?

Важно ли это? Сейчас уже не важно, сейчас важно — сохранился ли мой тайник.

Потому что я ранен, потому что я хочу выжить, потому что, в конце концов, я просто хочу жить…

У меня ещё есть шанс. Он ранен, и ранен серьёзно. Ему нужны обезболивающие, и он первым делом попробует вскрыть свой тайник. Он будет занят, и это даст мне необходимое время. А вдруг он немного подождёт? Вдруг он пересилит боль, и будет продолжать контролировать дверь? Я бы потерпел? Скорее всего…. тем более, если от этого зависела бы моя жизнь. Значит, ждёт? О, господи, за что мне это?! Война с самим собой, где все ходы известны заранее, и где ни один ход не известен наверняка. Опять плясать от противного? А вдруг снова не получится? Эх, знать бы уровень его боли, почувствовать бы её…

Не мешкая, я закрепил "липучку" над входной дверью — под самым потолком, чтобы при взрыве осколки равномерно прошили бы всё помещение медблока.

Дистанционный взрыватель аккуратно закрепил на запястье. Теперь, в случае неожиданной атаки, я успею выпрыгнуть в противоположную дверь, а тот, кто ворвётся в эту, примет на себя град осколков, стоит мне лишь слегка надавить на кнопку.

Теперь можно и к тайнику… Тело уже свыклось с болью. Не привыкло, нет — болевые рецепторы не способны к адаптации, и боль как таковая никуда не исчезает. Просто, за прошедшие недели "активных боевых действий" сознание приспособилось к постоянному присутствию боли. Самым сложным было внушить себе, что боль — это всего лишь сигнал организма о том, что в таком-то месте что-то не в порядке. А если этот "непорядок" мне и так очевиден, то на этот сигнал внимания можно и не обращать.