Ингрид Нолль - За борт!

• Название: За борт!
• Автор: Ингрид Нолль
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65950-0

Жизнь Эллен протекала однообразно и даже скучно: с мужем она давно развелась, других претендентов на ее руку и сердце не наблюдалось. Работа у нее была рутинная, не требующая фантазии. И вдруг в ее бедной событиями жизни блеснул луч. Да что там луч — вспышка, удар молнии. Оказалось, что папаша Эллен был небезгрешен и у нее есть единокровный брат. Дабы лучше узнать друг друга, новый родственник пригласил ее в морской круиз. Если бы Эллен знала, чем все закончится, она… Отказалась бы от предложения? Как знать, может, наоборот, приняла бы его с радостью…

---

— Я живу тут неподалеку, — сказал Маттиас. — Странно, что мы раньше не встречались. Однако вы куда-то собирались, когда я застиг вас у двери и помешал вашим планам…

— Пустяки, — успокоил его Герд. — Я собирался сходить за газетой. Не хотите бокал вина? Или лучше кофе? К сожалению, моей жены, Ортруд, нет дома, она помогает на благотворительном базаре или, выражаясь более благородно, участвует в благотворительном проекте.

Пока Герд ходил за вином, Маттиас с любопытством разглядывал обстановку. Хозяева превратили весь этаж в одно большое пространство без стен. Слева устроили мини-кухню, справа расположили библиотеку. Вид на улицу омрачало больное дерево, зато на противоположной стороне был встроен, по-видимому в более позднее время, потрясающий зимний сад, сквозь который просматривалась светлая зелень запущенного уличного сада. Повсюду были развешаны картины одного и того же художника.

— Томи Унгерер, — поспешил пояснить Герд, откупоривая бутылку, — мой самый любимый график. Я собираю его цветные литографии много лет и считаю его самым гениальным и остроумным рисовальщиком нашего столетия. Но к делу! Сейчас я покажу вам дневники моей матери, а главное — то, что я в них недавно обнаружил.

Маттиас прочитал те несколько записей, на основании которых Герд пришел к своим умозаключениям. Помимо дневника, взглянул и на фотографию их общего отца, которую Эллен уже видела. Лицо человека на ней Маттиасу тоже показалось знакомым. После всего этого сомневаться едва ли было возможно. Сводные братья чокнулись и перешли на «ты».

— Моя мать в молодости была крутой телкой, — рассказал Герд. — Вполне возможно, что она познакомилась с твоим, лучше сказать с нашим, отцом на репетиции хора. Как думаешь, стоит пройти генетический анализ, несмотря на то что факты однозначно говорят за?

— На всякий случай, — заверил Маттиас. — Все надо делать основательно. Иначе мои недоверчивые братья и сестры нам не поверят. Но расскажи, наконец, о себе, о юных годах, о семье!

Сводный брат не смог вспомнить ничего, что омрачало бы его детство. Человек, которого он считал своим отцом, был на десять лет старше матери. Он был любящим и тихим. От него Герду достался и дом, и знаменитая фамилия: родоначальником семьи считался Иммануэль Дорнфельд, именем которого окрестили сорт винограда. Родители, вероятно, хотели больше детей, но так получилось, что он стал их единственным ребенком. Изредка у Герда появлялось ощущение, что с его происхождением не все однозначно. Дедушка и бабушка с отцовской стороны не раз давали понять, что он пошел не в родню, и что это, мол, неудивительно. Но только сейчас ему стал понятен смысл тех обидных слов. Школа, учеба в институте, профессия, женитьба, двое детей — все это в жизни Герда случилось своим чередом. Маттиасу ровным счетом не к чему было прицепиться. Сводный брат, моложе его на десять лет, понравился ему с первого раза, причем он нравился даже больше, чем остальные братья и сестры.

— Сожалею, — признался Герд, — что свалился как снег на голову и огорошил твою сестру. Но я и сам находился в крайнем возбуждении, когда узнал имя и адрес своего предполагаемого отца. Если бы я повел себя более осмотрительно, то Эллен, возможно, отреагировала бы на меня лучше. У нее были все основания отнестись ко мне со всем здравым скепсисом. Еще немного — и она бы меня вышвырнула.

Незаметно они перешли ко второй бутылке красного, благо никому не нужно было в выходной садиться за руль. Маттиас позвонил простуженной жене и сообщил, что встретил знакомого и вернется попозже.

Братьям было что рассказать друг другу. По мере общения они находили все больше общих черт, в числе которых — почти невротическая аритмомания, которой оба страдали вплоть до подросткового возраста. Затем они начали бахвалиться и неминуемо вошли в раж. Герду, естественно, хотелось как можно больше узнать об отце. Маттиас выдвинул идею, что хорошо бы в скором времени организовать семейную встречу, чтобы все смогли познакомиться с новым братом:

— Правда, наш клан разбросан по всей Германии, а Хольгер и вовсе много лет живет в Шотландии. Он тебе непременно понравится. Его девиз «Enjoy the enjoyable!».[9] По такому важному поводу надобно протрубить большой сбор, и пусть приедут все.

— А ваша мама? — осторожно поинтересовался Герд.

— Хочешь не хочешь, но когда-нибудь придется посвятить ее в это дело, — возразил Маттиас. — Нужно только проявить деликатность и сообщить в максимально тактичной форме.

Ближе к вечеру вернулась хозяйка дома и очень удивилась новоиспеченному деверю и не меньше — игривому настроению подвыпивших мужчин. Маттиас принял одежду Ортруд за брюки, хотя в шифоне она выглядела изящно и элегантно. Поскольку жена Герда, конечно, знала предысторию событий, то быстро сообразила, что происходит братание в прямом смысле слова, и выдвинула предложение сходить куда-нибудь вместе поужинать. При этих словах Маттиас вспомнил, что пора и честь знать, пробормотал что-то о приболевшей жене и попрощался. На обратном пути вспомнил про письма и про аспирин, но аптека давно закрылась.

Жена со страдальческой миной лежала на диване.

— Ну наконец-то! — вымолвила она, подняв руку.

Маттиас был уверен, что знакомство с новым братом — это достаточное оправдание, но его жена придерживалась другого мнения. Раздосадованный, он укрылся у себя в кабинете и позвонил Эллен. Однако недавний душевный подъем куда-то улетучился.

— А что, собственно, от нас нужно этому постороннему человеку? — спросила она. — Ведь нас и так уже пятеро, и шестой не нужен.

— Бог мой! Да он рос единственным ребенком! Будь ты на его месте, разве не приняла бы как чудесный подарок, если бы, так сказать, с сегодня на завтра получила нового братика?

— Я предпочла бы остаться единственным ребенком, — уперлась Эллен. — Младший всегда остается с носом. — И она раздраженно бросила трубку.

Она до сих пор не может не разыгрывать сцены, ну прямо как подросток, подумал Маттиас. Она на все реагирует преувеличенно и устраивает театр из ничего. Возьмем гнусную историю с ее бывшим, злосчастным Адамом Шчепаниаком. Она довела представление до финала с такой эмоциональной силой, что бедняга до сих пор зализывает раны. Стоило Маттиасу представить, как Эллен запулила мужнины очки в палисадник и как почти раздетый и подслеповатый Адам бросился за ними в ледяную ночь, а Эллен заперла дверь и открыла лишь после того, как появилась полиция, как он не смог удержать ухмылку, несмотря на всю трагикомичность ситуации. И поделом ему, решил Маттиас. Он бы тоже не простил Адаму скандал, в который тот влип с дочерью.

Вечером в субботу Амалии, само собой, не было дома, а с матерью Эллен, к сожалению, о Герде Дорнфельде поговорить не могла. Маттиас, хотя и пообещал поначалу, что будет считать версию о любовном похождении отца глупым вымыслом, теперь переметнулся на другую сторону. По его убеждению, Герд затеял все это не ради денег, а лишь для того, чтобы наладить дружбу с новыми родственниками. Неужто одиночество заставило этого человека на такое пойти? И не окажется ли в конце концов, что они станут жертвой грандиозного мошенничества в особо изощренной форме?

В скверном настроении Эллен пришла на кухню, чтобы доесть холодные сырники, которые она предварительно обильно посыпала коричневым сахаром, чтобы потом обсыпать себя за это проклятьями. В ее возрасте нужен чертовски серьезный контроль, не то на весах немедленно набежит пара лишних кило. Я постепенно превращаюсь в старую ворчливую бабку, подумалось ей. В сущности, что плохого мне сделал Герд Дорнфельд? Он не вел себя ни нагло, ни заносчиво, напротив, старался быть приветливым. Теперь Эллен сама уже почти сожалела, что держалась с ним грубо, а тут еще и с братом резко поговорила.

Внезапно за спиной возникла мама. В мягких тапочках, она беззвучно спустилась из верхней квартиры. Эллен ненавидела, когда она вот так коварно подкрадывалась сзади.

— Ребенка дома нет? — спросила Хильдегард.

Этот вопрос разозлил Эллен еще больше.

— В двадцать четыре года девушка больше не ребенок, — ответила она. — В эти годы у тебя самой давно были дети. Амалия вот уже шесть лет как достигла совершеннолетия и может делать что хочет!

— Да, время летит, — поддержала тему Хильдегард. — Надеюсь, она не вляпается с этим непонятным Уве в какой-нибудь скандал.

И без того раздраженная Эллен перешла на почти агрессивный тон:

— Не ты ли мне недавно рассказывала, что сама тоже не всегда была довольна жизнью с папой? — язвительно заметила Эллен. — Тем не менее у него водились деньги, а у Уве нет. Не считая этого обстоятельства, у парня нет других недостатков. Впрочем, какое тебе дело, с кем моя дочь проводит ночи. Не каждому выпадает счастливый билет. Разве у тебя самой жизнь состояла из непрерывного счастья?