Элинор Фарджон - Седьмая принцесса (сборник)

• Название: Седьмая принцесса (сборник)
• Автор: Элинор Фарджон
• Жанр: Сказка
• Год: 1993
• ISBN: 5-7529-0538-9

Элинор Фарджон (1881–1965) — знаменитая английская писательница, лауреат многих международных nремий и в том числе — первый лауреат престижной премии Андерсена, присуждаемой лучшим детским писателям. Сборник произведений составлен из наиболее популярных ее произведений и представляет разные грани ее творчества.

Занимательные, поучительные, трогательные, остроумные истории из жизни сказочных принцесс, простых дровосеков, рыцарей и королев, фей и великанов, истинных правителей, а также обычных мальчишек и девчонок, написаны проникновенно и поэтично, с мягким юмором и крепкой верой в силу добра, милосердия и справедливости. Фарджон убедительно доказывает, что мечта и реальность совпадают гораздо чаще, чем это нам кажется, стоит только непредвзято посмотреть на окружающий мир.

Иллюстрации Игоря Ильичева.

Книга адресуется детям младшего школьного возраста.

---

— Положи обратно! — велела Нянька.

— Не положу! Я ей бабушка!

— А я ей нянюшка. А ну положи!

Мамаша Кодлинг смерила её гневным взглядом.

— Я моих детей всегда на руках укачивала!

Нянька в ярости завопила:

— А моих детей никто не смеет укачивать.

— К бабушкам это не относится.

— Ко всем относится. Как нянька скажет, так и будет.

Старухи взъерошились, точно бойцовые петухи: вот-вот сцепятся.

— И чего шуметь попусту? — пожала плечами Долл. — Иди-ка, маленькая, к маме.

Она забрала у бабки ребёнка, поцеловала и принялась укачивать. Мамаша Кодлинг торжествующе воззрилась на Няньку, а та сказала:

— Матери, безусловно, виднее. — Голос её дрожал от негодования.

Длить спор, однако, было бесполезно, и Нянька обратила наконец внимание на принесённый Дворецким фолиант.

— Зачем Нолличек прислал сюда этот источник пыли? Да ещё во время купанья? — спросила она, постучав костяшками пальцев по переплёту.

— Его Величество сейчас пожалует сюда, дабы выбрать имя, которым следует наречь ребёнка, — ответил Дворецкий.

— Я назову её Джун, — сказала Долл.

— Джун? — повторил появившийся в дверях Нолличек.

— Да.

— Просто Джун?

— Да.

— Почему именно Джун? — спросил Нолличек, усаживаясь возле колыбели.

— Мне так нравится.

— И мне тоже, — сказала Полл с порога, облизывая с пальцев сахарную глазурь.

Нолличек замотал головой:

— Не годится! Просто Джун не годится! Имя не должно состоять из одного слога! Что подумают о нас крёстные феи?

— Настоящие феи? — обрадовалась Полл. — И много их будет?

— Я пригласил четырёх, — ответил Нолличек. — Надеюсь, они примут приглашение, и надо подготовить крестнице имя, достойное столь знатных крёстных.

— А кто они? — спросила Полл.

— Утренняя фея, Полуденная фея, Сумеречная фея и Полуночная фея. Так что назвать ребёнка просто Джун никак нельзя.

— Не понимаю, почему! — сказала Полл.

— Мало-ли чёго ты не понимаешь. Ты не понимаешь, а ежу понятно.

— Почему — ежу?

— Потому что не крокодилу?

— Ну почему всё-таки ежу? Я не верю, что они хоть что-то понимают.

— Мало ли, чему ты не веришь. Ты не веришь, а черепаха верит.

Полл раскрыла рот…

— И не спрашивай меня, почему черепаха, — быстро добавил Нолличек. — Всё равно не скажу.

— Сам, верно, не знаешь!

— А вот и нет!

— Перестаньте ссориться, — подала голос Нянька.

— Ладно, — примиряюще сказала Полл. — Может, феи ещё откажутся быть крёстными, и тогда Долл сможет назвать ребёнка просто Джун.

— Имя ребёнка — Джун, и нечего тут обсуждать, — спокойно проговорила Долл.

В этот миг в окошко детской влетел почтовый голубь и, уронив к ногам короля четыре письма, унёсся прочь.

— Это, должно быть, ответы крёстных, — обрадовался Нолличек и вынул из розового конверта первое письмо. — Так, от Утренней феи. Она с удовольствием принимает приглашение. Хорошо. Теперь золотой конверт, от Полуденной феи. Она рада нам помочь…

Затем Нолличек вскрыл третий, голубой конверт.

— Сумеречная фея счастлива, объявляет о своём непременном участии.

— А четвёртый конверт чёрный, — заметила Нолл.

— Правильно. Его же прислала Полуночная фея. Она тоже прибудет.

— И больше там ничего не написано? — удивилась:. Полл.

— Нет. Просто: «Я прибуду». Ну вот, значит, у нашего ребёнка будет целых четыре крёстных. Джун отменяется! — твёрдо сказал Нолличек королеве Долл.

— Джун, — шепнула она младенцу.

— А ты какое имя предлагаешь? — спросила у Нолличека Полл.

— Многосложное, — изрёк он, открывая Словарь Имён. — Как минимум, из четырёх слогов, по одному на каждую крёстную. А, вот! Нашёл! Никодемус!

— Но это мужское имя, — возразила Мамаша Кодлинг.

— Ну и что?

— У нас девочка, — сказала Долл.

— Да? Почему мне об этом не сообщили?

— Говорили тебе, сто раз говорили, — проворчала Нянька.

— Правда? Что же, очень жаль. Никодемус — прекрасное имя. Но менять, верно, поздно?

— Что менять? — не поняла Полл.

— Девочку на мальчика.

— Ещё бы! — фыркнула Нянька. — Ищи другое имя.

— И искать нечего, — сказала Долл. — Девочку зовут Джун.

Глава X. ПЕРЬЯ И ЛЁН

Наконец, бабка и Нянька покинули детскую, унося лохань с водой и мокрое банное полотенце. У колыбели остались Полл, Долл и Нолличек, который с сожалением захлопнул толстенный словарь.

— Джун, — повторил он, словно пробуя имя на вкус. — Хм… Джун мне вовсе не нравится. Ну, да что ж поделаешь… Иди ко мне, иди к папе на ручки, — сказал он и, забрав ребёнка у Долл, придирчиво его осмотрел.

— Надо признаться, такое потомство делает мне честь, — промолвил он наконец. — Волосы светлые, точно лён, глаза голубые, как цветы льна, губы… Да, кстати, о льне, — сказал он, отдавая крошку матери. — Лен в этом году уродился на славу.

— Правда? — равнодушно сказала Долл и зевнула.

— Рекордный урожай собрали. Тебя такие вести должны радовать.

— Почему?

— Как это почему? Ты что, забыла, какой сегодня день?

— Годовщина нашей свадьбы, — сказала Долл. — Ровно год прошёл.

— Вот именно! — со значением произнёс Нолличек.

Долл ойкнула.

— Значит, не забыла! — довольно сказал Нолличек. — Да, моя куколка, ты права, что радуешься! Ибо лён собран — вдвое больше, чем в прошлом году, — и сейчас его перетаскивают в соседнюю комнату. Правда: здорово? Так что давай-ка принимайся за работу, а то не сносить тебе головы.

— Я же теперь королева, — слабым голосом запротестовала Долл.

— Королевы должны держать своё слово. И подавать пример другим женщинам, — твёрдо сказал Нолличек.

— Но завтра крестины! — взмолилась Долл.

— Вот и спряди лён сегодня.

—} А если я ие смогу? — медленно сказала Долл.

— Придётся без тебя крестить, — вздохнул Нолднчек, — хотя мне, право же, будет очень жаль твоей прелестной головки.

— Нолличек, ты всерьёз? Что я тебе плохого сделала? — спросила бедняжка сквозь слёзы.

— Мне? Плохого? Ничего! Ровным счётом ничего! Да я горжусь тобой, словно ты сама царица Савская! Ты же у меня лучшая пряха в Восточной Англии!

— А я не хочу больше быть пряхой! — вспыхнула Долл. — Вот царицей Савской — другое дело! Её небось никто насильно за прялку не сажал! И вообще, я хочу быть цветком льна. Их-то никто на заставляет себя прясть, да ещё рекордный урожай! Это несправедливо! Это… это неразумно! Злодейство какое-то!

Король взвился под потолок.

— Злодейство? По-твоему, я злой? Да? Злой? Да как ты смеешь! Несправедливый — да, бывает. Неразумный — сплошь и рядом. У меня вообще с разумом плохо. Но злой? Да я самый добрый человек на свете!

Тут к нему подскочила разгневанная Полл:

— Вот она, твоя двойная натура! Добрый выискался! Достался зятёк на мою голову!

— А тебе вечно надо влезть но в своё дело! — взревел Нолличек. — Ты скудоумная Свояченица-яичница!

— Я не скудоумная! — топнула ножкой Полл.

— Скудоумная! — топнул ножкой король, — И ничего удивительного! Сидишь целыми днями со своей птицей, скоро последние мозги растеряешь! Я вообще прикажу зту птицу выкинуть!

— Не смей! Если ты её хоть пальцем тронешь…

— Да ни за что на свете! Не то что нальцем, даже щипцов для сахара пожалею.

— Нету у тебя щипцов ддя сахара!

— А я специально прикажу выковать, чтоб не трогать ими твою глупую птицу, Это ж надо целый год выхаживать, какую-то серпоклювку!

— Ей уже лучше.

— Ничуть. Ей всё хуже, хуже и хуже! И завтра она умрёт!

— Она вчера дважды подпрыгнула!

— Не подпрыгнула!

— Я сама видела!

— А я не видел!

— А тебя там и не было!

— Держишь птицу в идиотской клетке с дом величиной! — издевательски захохотал Нолличек. — Перья у тебя в голове! Пух и перья!

— А у тебя лён! И мозгов-то не осталось! Один лён! Лён!

— Перья, перья, перья!

— Лён! Лён! Лён!

Нолл и Полл затопали друг на друга ногами, и в детскую прилетела на шум Мамаша Кодлинг.

— Гоеподибожемой! — заверещала Она. — А ну перестань на мою девочку топать! Такой большой король вырос, а ума — что у младенца.

Однако Нолличек топал всё громче.

— Перья! — кричал он.

— Лён! — кричала Полл.

— Такой большой король! — кричала Мамаша Кодлинг.

В детскую вперевалку вбежала Кухарка с солонкой в правой руке и с сахарницей — в левой.

— Вы чего развоевались? — сказала о на. — У меня аж потолок на кухне трясётся и в голове всё путается. По вашей милости соль с сахаром смешала!

— Перья! — кричал Нолличек.

— Лён! — кричала Полл.