Николаос Василиадис - ТАИНСТВО СМЕРТИ

• Название: ТАИНСТВО СМЕРТИ
• Автор: Николаос Василиадис
• Издательство: Свято-Троицкая Сергиева Лавра.
• Жанр: Религия
• Год: 1996

В монографии профессора Афинского университета Н. Василиадиса освещается важнейшая проблема человеческой жизни и православного богословия — проблема смерти. В книге показывается, с одной стороны, бессилие античной и светской философии дать удовлетворительный ответ на этот пугающий неверующего человека вопрос, а, с другой стороны, раскрывается учение Восточной Церкви о таинстве смерти и будущей вечной жизни. В монографии широко представлены мнения святых отцов на эту проблему.

Свято–Троицкая Сергиева Лавра. Лицензия № 030708 от 23.10.96 г. Формат 60x90/16. Печать офсетная. Тираж 11.000 экз. Заказ № 3126

Отпечатано с готового оригинал–макета в ПФ «Красный пролетарий» 103473, Москва, ул. Краснопролетарская, 16

---

Человек с первого дня создания стал неизменным предметом беспредельной любви Божией и премудрого Его Промысла. Весь вещественный мир, по заповеди Божией, подчинился человеку (Быт. 1, 28). Бог поставил человека «властелином» всего видимого; властелином над всеми «бессловесными и неодушевленными тварями» [[95]], то есть над всей природой.

Первозданный человек жил в мире безмятежном и изобильном, не зная забот, страдания или боли, не нуждаясь ни в чем. Адам не имел нужды «ни в одежде, ни {стр. 48} в кровле, ни в других подобных вещах», он был во многом подобен Ангелам. Адам был исполнен счастья: «ни горе, ни страдание, ни стенание» не существовали в этом блаженном месте, которое богодухновенный Моисей назвал аллегорически Раем [[96]]. И ни пот, ни труд, ни уныние, «и никакое подобное страдание не удручало» первозданных! [[97]]. Поэтому, как пишет святитель Василий Великий, тогда и в растительном, и в животном мире ничто не мешало росту, никакого ущерба не влекли за собою ни неопытность земледельцев, ни превратности климата — ничто не причиняло вреда урожаю. Первозданные не знали никаких помех земному плодородию. Все сие было прежде греха, за который мы осуждены есть хлеб в поте лица своего (Быт. 3, 19) [[98]]

Сверх того Адам был исполнен несказанной мудрости и удостоен «пророческого дара» [[99]]. Мудрость Адама явствует из того, что он дал имена зверям, птицам и всем бессловесным животным (Быт. 2, 19–20) [[100]]. Пророческий дар проявился в «удивительном пророчестве» о женщине. Бог, как повествует богодухновенный Моисей, создал …из ребра, взятого у человека, жену (Быт. 2, 22). То есть всемогущий и великий художник Бог «не другое творение произвел», но взял одно из ребр Адама (Быт. 2, 21); Он взял «часть», один фрагмент от того, которого Он уже создал, и из этого фрагмента создал другое совершенное создание — женщину. Затем человеколюбец Бог привел {стр. 49} жену к Адаму, когда тот просился; увидев жену, Адам сказал: «…Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]» (Быт. 2, 23). До того момента Адам не получал никакого знания о происшедшем, ибо он спал и находился в забытьи; теперь же, проснувшись и в первый раз встретившись со своей женой, он «точно определяет происшедшее». Как полагает святитель Иоанн Златоуст, это свидетельствует о «даре пророчества» у Адама: Адам говорил, получив наставление Святого Духа [[101]].

Наряду с божественными и исключительными дарами мудрости и пророчества, наряду с чудесным счастьем, испытываемым в Раю изобилия, Адам имел и невыразимую радость общаться со своим Создателем и быть «слышателем Божественного гласа», ибо великодаровитый Бог говорил на том же языке, что и человек! [[102]]

В Раю изобилия царила незапятнанная чистота. Первозданные плавали в море духовной радости и блаженства. В то же время они черпали благословение и милость из вечного небесного источника нетварных энергий Божественной благодати. Они были безмятежны, исполнены света, безгрешны. Они были совершенным выражением царственного благородства человеческой природы и своего небесного происхождения. Они ощущали присутствие своего милосердного Владыки и благоволительного Создателя, «оную неизре{стр. 50}ченную сладость Рая, те неописанные доброты и красоты цветов райских, ту беспечальную и беструдную жизнь и сообщение с Ангелами» [[103]].

Однако, к сожалению, эта беспечальная жизнь была непродолжительной, ибо в мир устремился грех, результатом которого была смерть. «Пришедши бо смерти, сия вся потребишася», — поет преподобный Иоанн Дамаскин [[104]], гармоничнейшая кифара Утешителя.

Смерть связана с проблемой нашей свободы

Смерть была неведома первозданному человеку. «Возлюбив своего Благодетеля», он жил в Раю беспечальной, блаженной жизнью, без зла, в простоте и прямоте сердечной. Он был полон «мудрости и разума» [[105]] и обладал истинным богопознанием. Он имел то же достоинство, что и Ангелы, был «сотрапезником» Архангелов и слышателем Божественного гласа [[106]]. Слова книги Бытия о том, что первозданные услышали …голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня (Быт. 3, 8), позволяют понять, что Бог и человек находились в непосредственном личном общении. И тогда «Ангелы трепетали, Херувимы и Серафимы не осмеливались даже поглядеть прямо, а он (Адам) беседовал, как бы друг с другом, с Богом» [[107]]. Все это было не иначе как «знамения бессмертия», ибо «в начале» Бог благоизволил создать человека бессмертным [[108]].

{стр. 51}

Что Бог хотел «в начале» создать нас бессмертными, явствует из того, что Он даровал нам «сущность (ипостась) души», чтобы мы были «бессмертными навсегда» [[109]]. Душа есть создание Бога, причем она бестелесна, разумна и бессмертна. Как таковая она превосходит вещественное тело и дает ему жизнь [[110]].

Согласно святителю Григорию Нисскому, то, что человек был создан для жизни и бессмертия, подтверждается еще и тем, что Бог взрастил посреди рая дерево познания добра и зла (Быт. 2, 9). Сотворено это Божественной благостью, чтобы человек, живя день за днем, всецело утверждался в жизни. «Божия заповедь служила законом жизни, обещающим, что не умрет» [[111]].

Тело, сотворенное Создателем, было похоже на золотую статую, только что вышедшую из небесного горнила, которая «светло блестит». Ни горе, ни страдание, ни труд, ни тление, ни смерть не поражали это богозданное тело [[112]]. Несмотря на то, что человеческое тело было во всех отношениях совершенным, светоносным и свободным от всякого страдания, оно, однако, не было нетленным и бессмертным. Оно было и подвержено тлению, и способно к нетлению [[113]].

Здесь, однако, нужно сделать два важных разъяснения. Во–первых, бессмертие души не есть ее естественное свойство. Это дар благодати Божией. Во–вторых, {стр. 52} создание тела и души таким способом, бывшее делом непостижимой Божественной любви, являет глубину Божественной премудрости и Божественного попечения о человеческом роде. И вот почему. Если бы Бог создал человека бессмертным, нужно было бы тогда, чтобы человек был в то же время и не подверженным греху. Иначе, если бы он, будучи бессмертным, впал в грех, то зло продолжалось бы вечно! С другой стороны, если бы Бог в самом деле создал человека бессмертным и при этом неспособным к грехопадению, то воля человека была бы подавлена и он не был бы свободным. А если бы Бог создал человека смертным, то тогда Создатель был бы «виновником смерти» Своего создания! Об этом очень хорошо говорил Феофил Антиохийский: «Он не сотворил его ни смертным, ни бессмертным, но, как сказал выше, способным к тому и другому; чтобы, если устремится он к тому, что ведет к бессмертию, исполняя заповедь Божию, получил от Него награду за это бессмертие и сделался богом (по благодати); если же уклонится к делам смерти, не повинуясь Богу, сам (человек) был бы виновником своей смерти. Ибо Бог создал человека свободным и самовластным» [[114]].

Святитель Григорий Нисский учит нас, что в Раю для человека существовали две возможности: возможность жизни и возможность бессмертия, или вечной жизни. Посреди Рая древо познания добра и зла давало человеку и одно, и другое, «разумею древо жизни, и то, которого плодом была смерть…» [[115]]. Так что бессмертие давалось человеку как «возможность». В конце концов мы стали бы бессмертными, если бы хорошо и правильно использовали нашу свободу [[116]].

{стр. 53}

Итак, человек был создан, по замыслу Божию, способным к обоим состояниям — смертности и бессмертию, «не совершенно смертным, не совершенно бессмертным». И если бы он решил соблюсти заповедь Божию свободно и без принуждения, он бы получил в награду и бессмертие тела; но если бы он преступил Божественную заповедь, то сам бы стал виновником собственной смерти [[117]].

Рассуждая о смерти, которая была наложена на нас как наказание после первого человеческого непослушания, святитель Иоанн Златоуст как бы от лица Бога говорит первозданным: «Тело произошло из земли и будет опять землею. Чтобы этого не было, Я повелел вам не касаться того древа» [[118]]. Так что смерть была совершенно неизвестна в Раю. Это явление было чуждо свободной природе богозданного человека. Если бы Адам и Ева, обладая теми богатыми дарованиями, которые они получили, и врожденной способностью к бессмертию, подчинились бы добровольно и охотно Божественной воле и если бы через послушание Богу они утвердили свою свободную волю в добре, то они достигли бы бессмертия. Смерти они не испытали бы. На своем пути к добродетели они стяжали бы «богоподобие», стали бы «богами» по благодати и жили бы вечно и постоянно вместе с Богом.

Как именно это происходило бы, непостижимо для нас, живущих после грехопадения. Ибо мы находимся теперь во власти смерти; наша воля ослаблена; наш ум помрачен, поэтому «…прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его» (Быт. 8, 21). Из–за этого мы не можем понять царство Божественной благодати, в котором жили наши праотцы. Мы не можем постигнуть меру Божественного благоволения, которое окружало первозданных, так что они имели «само{стр. 54}обладание и неподвластность, беспечальную и неозабоченную жизнь», так что они проводили время в «божественном», и мысли их были всегда обращены к добру. Сегодня, всегда сопутствуемые в жизни тлением, обеспокоенные нескончаемыми и неотступными жизненными заботами, мы не в состоянии даже вообразить ангелоподобную райскую жизнь прародителей. И точно так же, как они не могли понять размеры бедствия, которое повлечет за собой их падение, так и мы не можем представить, какова была их жизнь в «непорочности и блаженстве» [[119]].