Сергей Дубянский - Заключенный 2862

• Название: Заключенный 2862
• Автор: Сергей Дубянский
• Жанр: Русское современное

Чтоб убедиться в том, что Бог всемогущ, многолик и всепрощающ, не обязательно ходить в церковь, возносить молитвы. Он всегда рядом, поэтому его можно просто почувствовать.

---

Коля вышел из ванной, укутанный в огромную махровую простыню. Мокрые волосы клоками торчали в разные стороны, а распаренная кожа приобрела нежно розовый цвет, сбросив с его неполного тридцатника еще несколько лет.

– Черт, здорово все-таки жить в «люксе». Вы всегда так устраиваетесь?

– Если бы… Тут уж, как устроят, так и живешь.

– Вот, понимаю, полотенчико! – Коля взмахнул пушистой простыней, обнажив худощавое тело с маленьким крестиком на шее и старые, вылинявшие плавки.

– Ты что, в бога веришь? – без особого любопытства спросил Валера.

– Да кто ж в него верит в наше время? Так, для понта… Я, вот, думаю, такое полотенчико не грех и домой прихватить.

– Попробуй. Это из общего номера снялся и уехал, а в «люксе» каждую тарелку за тобой пересчитают.

– Да? Тогда ладно, пусть остается.

– Пойду тоже быстренько сполоснусь, – Валера поднялся, – порежь тут пока все.

Оставшись один, Коля подошел к окну и раздернул шторы. Из теплой комнаты, прижавшись ногами к батарее все-таки очень приятно взирать на заснеженную площадь, по которой, подгоняемые ветром, спешили люди. Из-за отсутствия автомобилей двигались они беспорядочно, иногда сталкиваясь на узких тропинках, протоптанных в самых разных направлениях и не обращали никакого внимания на светофор, тщетно пытавшийся диктовать никому ненужные здесь правила движения. Несколько пятиэтажек (похоже, самых высоких зданий в городе) обступили площадь, разглядывая ее своими желтыми прямоугольными глазами. Витрины магазинов уже погасли, лишь затуманенные тюлем окна единственного кафе создавали иллюзию таинства, происходившего там. У входа курили две особы женского пола. Коля естественно не мог разглядеть их и, наверное, поэтому, они представлялись удивительно красивыми. Вздохнул, возвращаясь к застеленному газетой столу, на котором лежали две котелки колбасы, хлеб и стояла банка с содержимым ужасного бледно коричневого цвета.

…И все равно жизнь прекрасна, – подумал он, – полная свобода от быта, от начальства, от жены; от всего, что ограничивает наши желания. Нужны еще только деньги. Много денег, и тогда это можно будет назвать счастьем. А деньги я научусь зарабатывать. Я даже знаю, как заработать их прямо здесь. Валерка не знает, а я знаю! А потом, когда все получится, пойдем в это кафе и посмотрим, что за шмары там трутся…

Коля достал из серванта тарелки; аккуратно разложил хлеб, колбасу; вывалил икру в салатник, украшенный веселым национальным орнаментом; поставил рюмки и тщательно собрав в пепельницу крошки, вернулся к окну. Закурил, выпустив дым в холодное стекло, на котором мгновенно появились крошечные водные капельки. «Жизнь прекрасна» написал он печатными буквами, но тут же стер, услышав, как в ванной щелкнула задвижка – ему почему-то казалось, что «тренер» будет смеяться над его почти детской восторженностью.

– Действительно, хорошо, – Валера лениво уселся за стол, – наливай. За твой первый рабочий день.

Они выпили.

– Знаешь, мне колбаса нравится, – сказал Коля, отправляя в рот второй кусок, – и название красивое – Полесская, а, главное, всего за рупь. Если в их дурацкий буфет не ходить, то и на суточных экономить можно.

– В любом городе, – Валера зачерпнул полную ложку икры, – существует фирменная еда для таких, как мы; надо только правильно вычислить ее. В Литве – копченый тунец, в Приморье – камбала, в Красноярске – ливеруха знатная. И так везде, если по карте пробежаться.

– Мне такая жизнь нравится, – Коля умиротворенно вздохнул, – кстати, хоть зона место довольно гнусное, но в ней тоже есть свои прелести. Я там не стал тебе рассказывать. Знаешь, что мне предложил Вася?

– Какой Вася?

– Бригадир Вася – зек который. Говорит, на зоне пачка чая пятерку стоит. А что такое пачку чая пронести? Я мешок вопру так, что никто и не заметит, нас-то ведь не обыскивают. Представляешь, какой «навар»? Без всякой «шабашки», без работы в третью смену, как ты рассказывал.

– Не годится, – Валера отрицательно покачал головой, – есть у нас указ «О незаконной передаче заключенным предметов запрещенных…» в общем, там длинное название, но суть такова, что в зону нас больше не пустят, потом письмо на завод, а штраф такой, что не только весь «левак» отдашь, а еще свои добавишь. Но дело даже не в этом. Ты не забывай, что это за люди. Завтра ты принесешь ему чай, послезавтра он потребует водки.

– Чай – ладно, а водку не понесу, – перебил Коля.

– Понесешь, – Валера прищурился, – еще как понесешь! Он тебе сто рублей даст. Мало? Даст сто пятьдесят. Знаешь, сколько денег по зоне ходит? Тысячи! Главное, начать. Раз получилось, почему б еще не попробовать?

Коля опустил голову, понимая, что так и будет.

– Теперь слушай дальше. Это ж отморозки. Он выпьет твою водку и убьет кого-нибудь. Хорошо, если такого же зека, а если офицера или тебя, к примеру, когда откажешься и дальше с ними сотрудничать? Здесь шутить не любят, так что забудь об этом, – Валера снова наполнил рюмки, – в прошлый раз я почти три недели в зоне торчал, но на этот бизнес не повелся и честно говоря, не тянет.

– Да я что? Я просто сказал… Понимаешь, деньги хочется побыстрее заработать. Сколько можно нищим ходить? Я ж раньше сборщиком был…

– А чего ушел? На сборке хорошо платят, – перебил Валера.

– Смотря где. У вас – может быть, а у нас оборудование собирали сплошь уникальное. Для войны, короче, работали. На каждую единицу уходит по три месяца, а платить обещали по конечному результату. Ладно, думаю, перетерпим. В первый месяц приношу домой сорок восемь рублей, как сейчас помню. Но это еще ладно…

– Ничего себе, «ладно»! – изумился Валера.

– Дальше слушай. Второй месяц – десять восемьдесят. Третий – рубль сорок восемь. Нет, ты не смейся! Вот, гадом буду! У меня дома все «корешки» целы. Специально берегу, чтоб знали, какие заработки бывают. И вот, последний месяц. Думаю, должны рассчитаться, а тут бах!.. – минус семь шестьдесят. Какой-то там узел военпреды не приняли. Вот, после этого «минуса», когда все субботы с воскресеньями в цехе отпахал, я и уволился.

– Бред, – Валера снова наполнил рюмки, – здесь так не будет. Сделал – получи.

– Надеюсь. Ну, давай, «тренер».

Через час они пришли к выводу, что съесть и выпить все не удастся, поэтому остатки убрали в холодильник, чтоб утром обойтись без злополучного буфета. Валера включил телевизор и устроился перед экраном; вымыв посуду, Коля присел рядом.

– Интересно, – он усмехнулся, – первый раз смотрю фильм на хохляцком языке.

– Про любовь еще нормально, а, вот, пойдет что-нибудь революционное, тогда действительно обхохочешься. Представляешь, Владимир Ильич с трибуны: «Шановны товариши!.. Радянска держава…» и так далее.

– Не может быть!

– Увидишь. Их тут часто крутят.

Вскоре «языковой эффект» прошел и смотреть дальше, не понимая содержания, стало неинтересно; а, может, оказывала действие водка, вкупе с усталостью. Валера молча поднялся, отбросил с постели атласное покрывало; не спеша взбил подушку. Коля вздохнул и не придумав ничего лучшего, последовал его примеру.

– Спокойной ночи, – Валера повернулся на бок.

– И тебе того же, – Коля выключил свет. Наступившая темнота закачалась вместе с бликами за окном. Видимо, ветер продолжал гнать перед фонарем колючие снежные заряды.

Судя по выровнявшемуся дыханию, Валера заснул почти сразу; Коля же продолжал бессмысленно лежать с закрытыми глазами. Попытался считать; потом, как экстрасенс, монотонно внушать себе «Спать, спать…», однако переполненное впечатлениями сознание упорно не хотело отключаться, ведь до этого на поезде в последний раз он ездил еще с родителями, когда навещал московскую тетку. А тут еще и зона, представлявшая собой незнакомую и ужасную жизнь, при каждом соприкосновении с которой возникал страх, как бы тебя не засосало в нее. И вдруг этот уютный номер, больше похожий на шикарную квартиру; постель, мягкая и широкая, в отличие от их с Любой диванчика.

Коля повернулся на живот, раскинул руки и ноги, став подобием звезды; лицо его уткнулось в подушку. Это затрудняло дыхание, зато он ощущал другую, нефизическую свободу, о которой давно мечтал, но не знал, как ее добиться. …А, оказывается, все так просто… Какая замечательная работа!..

Перед глазами закружились желтые точки. Они сновали вокруг, постепенно увеличиваясь в размерах, и Коля никак не мог угадать, то ли это осенние листья, то ли золотые монетки, то ли шлейф шикарного платья невидимой танцовщицы. Впрочем, какое это имеет значение, если само зрелище настолько прекрасное и завораживающее?..

– Будь осторожен в новом мире, – произнес звучный голос.

Коля резко повернулся и открыл глаза. Блики за окном продолжали качаться; в комнате по-прежнему стояла тишина, нарушаемая лишь сопением Валеры. Вздохнув, Коля нащупал на столике сигареты и закурил, прикрывая огонек зажигалки.