Энн Райс - Вампир Арман

• Название: Вампир Арман
• Автор: Энн Райс
• Жанр: Ужасы и Мистика

Один из самых загадочных героев «Вампирских хроник» приоткрывает завесу тайны над своей без малого пятивековой жизнью и рассказывает историю превращения талантливого, но невежественного мальчика-иконописца из Киево-Печерской лавры в могущественного вампира Армана...

---

Танцоры смерили взглядом моего господина, наверняка стараясь вычислить, легко ли будет его одолеть. Один из них снова набросился на меня.

– Молитвы, черт подери! – сказал он.

– Сударь, поосторожнее с моим господином. Вы его утомляете, а он, когда устанет, очень легко раздражается.

Я выдернул руку, за которую он намеревался меня схватить.

Я попятился еще дальше, смешавшись с мальчиками-музыкантами, так что меня, как облако, окутала музыка.

Я увидел на их лицах панику, но они заиграли еще быстрее, не обращая внимания на выступивший над бровями пот.

– Отлично, отлично, господа, – сказал я. – Мне нравится. Но сыграйте реквием, если можно.

Они окинули меня отчаянными взглядами, но знаков расположения не выказали. Барабан не умолкал, свирель вела свою извилистую мелодию, зал трепетал от перебора лютни.

Блондин на полу закричал, призывая на помощь, так как совершенно не мог подняться, и двое танцоров оказали ему поддержку, хотя один из них продолжал стрелять в меня настороженными взглядами.

Мой господин посмотрел сверху вниз на черноволосого противника, одной рукой потянул его со скамьи вверх и наклонился, чтобы поцеловать его в шею. Тот повис в руках моего господина. Он застыл, как маленький хрупкий зверек в пасти у огромного хищника, и я почти расслышал, как из него хлынула кровь, когда мой господин встряхнул волосами, и они упали вниз, прикрывая следы роковой трапезы. Он быстро уронил его на скамью. За этой сценой наблюдал только рыжий. И он был настолько пьян, что, казалось, никак не мог сообразить, что к чему. Он в недоумении приоткрыл один глаз и еще раз выпил из своего грязного, забрызганного кубка. Он облизал по одному пальцы правой руки, как кот, а мой господин бросил его черноволосого товарища лицом на стол, прямо на блюдо с фруктами.

– Пьяный идиот, – сказал рыжий. – Никто не сражается за благородство, за честь, за порядочность.

– В любом случае, немногие, – сказал мой господин, глядя на него.

– Они, эти турки, раскололи мир на двое, – ответил рыжий, уставившись на мертвеца, который, несомненно, отвечал ему тупым взглядом с разбитого блюда. Я не видел лицо мертвеца, но меня невероятно возбуждало сознание того, что он мертв.

– Ну хватит, господа, – сказал Мариус, – а вы, сударь, подойдите сюда, вы, кто подарил моему сыну столько колец.

– Так это ваш сын, сударь? – крикнул светловолосый горбун, стоя, наконец, на ногах. Он оттолкнул от себя своих друзей. Он повернулся и пошел на призыв. – Я ему таким отцом буду, вам и не снилось.

Внезапно мой господин совершенно беззвучно появился на нашей стороне стола. Его одежды моментально разгладились, как будто он просто сделал шаг. Рыжий, видимо, этого просто не заметил.

– Скандерберг, великий Скандерберг, поднимаю за него кубок, – сказал сам себе рыжий. – Его давно уже нет, но дайте мне пять Скандербергов, и я снаряжу новый крестовый поход, чтобы забрать наш город у турков.

– Ну надо же, а кто не снарядил бы, с пятью-то Скандербергами? – спросил пожилой человек, сидевший за столом подальше, с чавканьем вгрызающийся в лопатку. Он вытер рот голым запястьем. – Но не существует генерала, равного Скандербергу, и никогда не существовало, за исключением его самого. Что там с Людовико? Дурак ты! – Он встал.

Мой господин обхватил блондина рукой, и тот толкнул его, придя в ужас, когда господин не сдвинулся с места. Пока двое танцоров толкали и отпихивали моего господина, чтобы освободиться своего товарища, мой господин дарил ему свой смертоносный поцелуй. Он приподнял подбородок блондина и сразу перешел к большой артерии на шее. Он качнул его в противоположную сторону и, наверное, вытянул кровь одним большим глотком. В мгновение ока он прикрыл веки своей жертвы двумя белыми пальцами и отпустил тело, соскользнувшее на пол.

– Ваша очередь умирать, милостивые господа, – сказал он попятившимся от него танцорам. Один из них выхватил меч.

– Не глупи! – заорал его друг. – Ты пьян. Ты никогда…

– Да, не выйдет, – с легким вздохом сказал мой господин. Его губы стали такими розовыми, какими я их еще никогда не видел, а выпитая кровь прилила к щекам. Даже в глазах появился новый блеск, новое сияние.

Он схватил рукой меч и нажатием большого пальца надломил металл, так что в руке противника остался только обломок.

– Как вы смеете! – закричал мужчина.

– Лучше спроси, как он это сделал! – пропел рыжий. – Разломил надвое, да? Что же это за сталь?

Любитель лопатки очень громко засмеялся и запрокинул голову. Он оторвал от кости новую порцию мяса.

Мой господин протянул руку и вырвал из времени и пространства владельца сломанного меча, и на этот раз, чтобы обнажить вену, он с шумным хрустом сломал ему шею.

Казалось, все остальные услышали этот звук – тот, кто ел лопатку, насторожившийся танцор и рыжеволосый мужчина.

Следующим мой господин обнял последнего танцора. Он взял его лицо в ладони, как будто от любви, и снова принялся пить, приоткрыв рот у горла, чтобы я на секунду увидел кровь, настоящий поток крови, который тут же исчез за склоненной головой господина.

Я видел, что кровь перекачивается в пальцы моего господина. Я не мог дождаться, пока он поднимет голову, что наступило очень быстро, даже быстрее, чем в случае с предыдущей жертвой; он посмотрел на меня, как во сне, его лицо пылало. Он выглядел таким же человеком, как все остальные, и так же обезумел от своего необычного напитка, как они от простого вина.

Непослушные золотые кудри прилипли к его лбу от выступившего пота, и я увидел тонкую пленку крови. Музыка резко остановилась.

Ее остановила не бойня, а вид моего господина, из рук которого на пол выскользнула последняя жертва, безвольный мешок костей.

– Реквием, – повторил я. – Их призраки будут вам благодарны, добрые господа.

– Либо так, – сказал Мариус, приближаясь к музыкантам, либо бегите отсюда.

– Я думаю, бежим отсюда, – прошептал лютнист. Они моментально повернулись и направились к дверями. В спешке они все тянули и тянули щеколду, выкрикивая проклятья.

Мой господин отступил и подобрал с пола драгоценные кольца, лежавшие вокруг кресла, где я раньше сидел.

– Дети мои, вы уходите без оплаты, – сказал он.

Охваченные страхом, беспомощно хныча, они обернулись и увидели, что он кидает им кольца, и каждый из них неловко, нетерпеливо и пристыженно поймал по драгоценности, брошенной господином. Потом двери резко отворились и хрустнули о стены. Они вышли из зала, чуть не оцарапав дверной косяк, и двери захлопнулись.

– Ловко! – отметил человек с лопаткой, которую он наконец-то отложил в сторону, так как мясо уже кончилось. – И как тебе это удается, Мариус Римский? Говорят, ты могущественный маг. Не понимаю, почему Верховный Совет не призовет тебя к суду по обвинению в колдовстве. Должно быть, все дело в твоих деньгах, нет?

Я уставился на моего господина. Никогда еще я не видел его таким привлекательным, как сейчас, когда его разгорячила новая кровь. Мне хотелось дотронуться до него. Мне хотелось, чтобы он меня обнял. Он смотрел на меня пьяными и ласковыми глазами.

Но он оторвал от меня свой соблазнительный взгляд и прошел обратно к столу, обошел его по-человечески и сел рядом с человеком, который доел свою лопатку.

Седовласый мужчина поднял на него глаза и бросил взгляд на своего рыжего товарища.

– Не глупи, Мартино, – сказал он рыжему. – Может быть, в Венеции вполне легально заниматься колдовством, если человек платит налоги. Положи свои деньги в банк Мартино, Мариус Римский. – Я и кладу, – сказал Мариус Римский, мой господин, – и они приносят мне вполне приличный доход.

Он снова сел между мертвецом и рыжим, который пришел в восторг и возбуждение от того, что Мариус вернулся к нему.

– Мартино, – сказал мой господин. – Давайте поговорим поподробнее о падении империй. Ваш отец, почему он оказался вместе с генуэзцами?

Рыжий, воспламенившись от всего этого разговора, гордо заявил, что его отец был представителем семейного банка в Константинополе, а впоследствии умер от ран, полученных в тот последний страшный день.

– Он все видел, – говорил рыжий, – он видел, как истребляли женщин и детей. Он видел, как отдирали священников от алтарей храма Святой Софии. Он знает тайну.

– Тайну! – фыркнул пожилой человек. Он пододвинулся к ним и, широко взмахнув левой рукой, столкнул со скамьи мертвеца, который упал через нее на пол.

– Господи Боже, бессердечный ублюдок, – сказал рыжий. – Слышал, как треснул его череп? Не смей обращаться так с моим гостем, если тебе жизнь дорога.

Я подошел поближе к столу.

– Да, иди-иди сюда, красавчик, – сказал рыжий. – Присаживайся. – Он обратил ко мне свои пламенеющие золотом глаза. – Садись напротив меня. Господи, только просмотрите на Франсиско. Готов поклясться, я слышал, как треснул его череп.