Виктория Токарева - Одна из многих (сборник)

• Название: Одна из многих (сборник)
• Автор: Виктория Токарева
• Жанр: Русское современное

Путь наверх юной провинциалки, решившей покорить столицу…

Унижение. Насмешки. Трудная работа.

Выгодные отношения с состоятельным бизнесменом. Дом – полная чаша. Деньги. Положение в обществе. Мечты сбываются? Или нет?..

Сколько раз мы читали об этом в мировой и отечественной литературе?

Однако под уникальным пером классика современной женской прозы знакомый, казалось бы, сюжет наполняется новым звучанием…

---

– Я хочу жить один, – объявил Николай.

– Что вдруг? – удивился зять.

– Не вдруг. Я шел к этому давно.

– Давно, усталый раб, замыслил я побег… – вставила старшая дочь.

– У меня есть только работа и деньги, – проговорил Николай.

– Это очень много, – заметил зять.

– Ты хочешь жениться? – допытывалась дочь.

– Ни в коем случае. Я просто хочу жить один. И все!

Николай вдруг заплакал с открытым лицом. У него дрожал подбородок. Рот был горестно искривлен.

Младшей дочке стало его жалко.

– Мама, пусть он уходит, – заступилась она. – Папочка, иди…

– А где ты будешь жить? – спросила старшая дочь.

– На Белорусском вокзале, – хмуро сказал зять.

Николай встал и пошел, продолжая плакать.

Как сказано в Библии: «Исшед, плакася горько». Эти слова относили к Петру, который предал Христа.

* * *

Николай жил один в городской квартире и мучился угрызениями совести. Эти угрызения грызли как живое существо.

Если бы жена устроила истерику, выкрикивала упреки и оскорбления и даже дралась, кидала в него тяжелыми предметами, Николаю было бы легче. Выплеск агрессии. Но она не сказала ни слова. Не подходила к телефону. Полное презрение.

Николая это мучило. Он дозванивался старшей дочери, пытался выяснить обстановку, но она разговаривала с легким презрением:

– Это твой выбор. Ты хотел свободы, так лети… Оларе – о-о…

Была такая модная итальянская песенка: «Оларе о-о, кантаре о-о-о-о».

Это значило: лечу, пою.

Лена-маленькая быстро прекращала разговор. Она держала сторону матери.

«Вот теперь оларе и кантаре, – думал Николай, слушая короткие гудки. – Сволочи…»

Кто именно сволочи – было неясно: эсерка, или семья, или все вместе. А может, Илья Охриц, который нагло лез в его бизнес. Нарывался.

Николай пил каждый день.

Приходил на работу, запирался и тоже пил. Голова становилась гулкая, как пивной котел. Работа не двигалась. Деньги не работали.

Свобода стоила дорого.

* * *

Эсерка победно сверкала очками в дешевой оправе. Проводила свою программу в жизнь.

– Не вздумайте опять жениться, – провозглашала эсерка. – Жена нужна, чтобы родить детей. А дети у вас есть. Значит, нужна не жена, а любовница. Нужны качественные оргазмы, вдохновенные полеты. Женщины имеют тенденцию надоедать. Надоела – поменяете. Плавайте по жизни, как рыба вокруг скалы. А когда все надоест – укрыться в тихом омуте и встретить старость. Старость – тоже хорошее время. «У природы нет плохой погоды…»

* * *

Николай ужинал в ресторанах. Возвращался в пустое жилище. Иногда его сопровождала спутница. Проституток он не любил, предпочитал порядочных женщин. Но с порядочными – неудобство: их не выгонишь сразу. Приходится терпеть долго. До утра.

Николай бывал рад два раза: когда они приходили и когда уходили.

Однажды Николай ехал на машине и увидел Анжелу, идущую по тротуару. Он подъехал. Это была не Анжела. Просто похожа.

* * *

Николай ложился поздно. По ночам любил смотреть кино.

Он смотрел американское кино. Американское кино бывает хорошее и плохое. В обоих случаях американцы достигают совершенства. Если хорошее – то почти шедевр. Ничего лишнего. А если плохое – то полное говно.

В этот раз шел мастерски сколоченный боевик. В главной роли – молодая блондинка, копия Анжелы. Те же летучие руки, длинная шейка юного лебедя. Где ты, Анжела?

Николай вспомнил, что встретил ее у композитора Игоря Макарова. Он нашел в своем мобильном телефон Игоря и спросил:

– Ты не знаешь, как найти Анжелу?

– Какую еще Анжелу? – не вспомнил Игорь.

– Ту девочку, которая заказала тебе песню.

– А… Плацинду? Сейчас…

Игорь продиктовал телефон Киры Сергеевны. Семь цифр. Все очень быстро и очень просто. Элементарно.

Николай положил трубку и набрал заветные семь цифр. Отозвался женский продвинутый голос. Николай умел по голосу определять – с кем имеет дело. Голос говорит о многом: о возрасте, об уме и даже о характере.

– Я слушаю, – сказала Кира Сергеевна.

– Простите, можно попросить Анжелу? – заискивающе спросил Николай.

– А кто ее спрашивает? – удивилась Кира Сергеевна.

– Николай Петрович Ильин, – представился Николай.

– А что вы хотите? – въедливо спросила Кира Сергеевна.

– По личному вопросу.

– По какому?

Николаю захотелось сказать: «Пошла в жопу», но это было бы невежливо.

– Передайте Анжеле, что я звонил. До свидания.

Кира Сергеевна положила трубку. Сказала мужу:

– Звонил банкир.

– Какой еще банкир? – не понял Иннокентий.

– Бывший хозяин. Он хочет сделать ее своей любовницей.

– Так и сказал?

– Что он, дурак? Он ничего не сказал, но я чувствую…

– А сколько ему дет? – спросил Иннокентий.

– Его жене пятьдесят, значит, ему столько же. Они ровесники.

– Зачем Анжеле старик? – удивился Иннокентий.

– А какая польза от молодых? Напорется на какого-нибудь мерзавца. Он ей всю душу вымотает и СПИДом заразит.

– Что ты такое говоришь? Она же не проститутка, – оскорбился Иннокентий.

– А ты думаешь, порядочные не болеют? Пусть у нее будет постоянный взрослый партнер. Он ее поддержит материально. Она встанет на ноги, укрепится, тогда можно будет жениться по любви.

– Выйти замуж, – поправил Иннокентий.

– Это одно и то же.

– Твоя позиция имеет резон, но она цинична, – заметил Иннокентий. – Все равно это продажа. Она продаст себя за деньги.

– А сейчас она, по-твоему, что делает? Работает по найму. Продает себя за копейки. Сколько надо работать, чтобы накопить нужную сумму?

– Нужную для чего? – не понял Иннокентий.

– Для раскрутки. Она же певицей хочет быть.

– Но если человек талантливый, зачем платить?

– А кто узнает про ее талант? Будет петь в кругу семьи. Чтобы выбиться, нужен спонсор.

– Ты бы согласилась на спонсора? – спросил Иннокентий.

– Кто меня купит…

– Ну а в молодости?

– Черт его знает… – Кира Сергеевна задумалась. – Мы с тобой заработали квартиру в блочном доме, дачу на шести сотках, машину «Жигули», и на это ушло тридцать лет. Тридцать лет мы ишачили на этот убогий мизер, а тут приходят и все дают.

– Ты же не только ишачила, – возразил Иннокентий. – Ты любила работу, любила своих авторов, делала судьбы. Ты состоялась как личность.

– Да ладно… – Кира Сергеевна махнула рукой.

Она знала: мужья делятся на две категории – никчемушники и кошельки. Никчемушники садятся на шею и едут. И ты везешь за двоих. Это тяжело.

А кошельки ведут себя как хотят, хамят и бросают в конце концов. Так что еще неизвестно – что лучше: быть груженым ослом или разрешать, чтобы по тебе ходили копытами, ломали позвоночник…

Хочется всего: и верности, и благополучия. Но, как говорится: «Кругом шестнадцать не бывает».

* * *

Анжела вернулась из магазина. Вернее, из магазинов. Она ходила за стиральным порошком и за морковкой.

– Тебе хозяин звонил, – сообщил Иннокентий. – Просил позвонить. Оставил телефон.

– Не буду, – испугалась Анжела.

Елена выгнала Анжелу, обвинив в воровстве. Сказала, что у нее пропала бриллиантовая подвеска. Тоже мне, королева Марго.

Анжела никаких подвесок в глаза не видела и дальнейших выяснений не хотела.

Раздался телефонный звонок. Анжела ждала, что звонок иссякнет, но он все звонил и звонил.

– Подойди! – крикнул Иннокентий.

Анжела сняла трубку и услышала голос Николая.

– Я вас не слышу! – крикнула Анжела.

– Слышишь, – сказал хозяин. Голос у него был теплый.

– Чего? – настороженно отозвалась Анжела.

– Очень неприветливо, – заметил Николай.

– Ну… – замялась Анжела. – Чего хотите?

– Пообедать.

– А что надо сготовить?

– Я приглашаю тебя в ресторан. Нам сготовят… Ты где живешь?

– Улица Новаторов, шесть. А что?

– А подъезд какой?

– Третий. А что?

– В восемь часов спускайся к подъезду.

– Утра? – не поняла Анжела.

– Кто утром по ресторанам ходит? В восемь вечера.

– Я у Киры Сергеевны спрошу.

– О чем?

– Можно ли мне с вами в ресторан…

– Ты совершеннолетняя. Можешь не спрашивать. В одиннадцать будешь дома.

– Ой! – отреагировала Анжела.

«Совсем дикая, – подумал Николай. – Хорошо!»

* * *

Ресторан был с каменным полом. Почти пустой. Гулкий, как вокзал.

Подошел молодой негр и спросил на чисто русском языке, какое они хотят вино. Николай назвал. Негр кивнул головой.

– А вы в Москве живете? – спросила Анжела.

– В Мытищах, – уточнил негр.

– С ума сойти, – тихо подивилась Анжела.

Негр отошел.

Официантка принесла зеленое масло и хрустящий хлеб.

– Не перебивай аппетит, – посоветовал Николай.

– А тогда зачем принесли? – не поняла Анжела.

Она смотрела на Николая. Без жены он был другой, моложе, привлекательнее. Он был сам по себе, и это его украшало. Но все-таки Анжела годилась ему в дочки. Почти во внучки. Папашка. Начинающий дедок.