Василий Шаталов - Золотая подкова (сборник)

• Название: Золотая подкова (сборник)
• Автор: Василий Шаталов
• Издательство: Туркменистан
• Жанр: Великолепные истории
• Год: 1986

В сборник вошли две повести. Одна из них — «Золотая подкова», в которой показана судьба простого сельского парня Байрамгельды, настоящего героя нашего времени. Другая — «Хлебный жених», раскрывающая моральный облик молодых людей: приверженность к вещам, легкому и быстрому обогащению одного из них лишает их обоих настоящего человеческого счастья.

---

— Но и на наших плотинах откосы красивые, плавные, — уверенно заявила Ольга Степановна.

— Возможно. Не спорю, — миролюбиво согласился Кальпиш и в его острых карих глазах мелькнула какая-то важная мысль. — Вот вы сказали, что ваши плотины простояли десять лет. Ну, и что? А была ли на них за это время расчетная волна, которая может появиться лишь раз в 20–50 лет? Нет? Не была? Вот то-то и оно!

Ермолай Амосович о чем-то задумался, а когда заговорил снова, в его голосе послышались сожаление и едкая ирония.

— А теперь скажите-ка вот что, — начал он тихо и вкрадчиво. — Как же вы собираетесь намывать плотину из грунта, где порядочного материала-то — песка — всего десять процентов, а все остальное — барханная пыль и тридцать процентов глины? Да ведь и глина уйдет обратно, в карьер. Следовательно, плотина станет намного дороже. Это бы еще ничего! Но наберет ли она необходимую прочность, если мелкие, пылеватые пески при наличии воды становятся плывунами? Как же вы сформируете тело плотины из таких ненадежных грунтов?

Главный мелиоратор склонил над столом голову и, не глядя на собеседницу, сказал!

— Мне очень жаль, Ольга Степановна, если мой доводы вас не убедили. Я, конечно, знаю, что у вас не Ассуан. Высота напора воды всего каких-нибудь пятнадцать метров. Но потеря даже такого напора может привести к катастрофе и лишить западную часть Туркмении воды.

Короче говоря, Кальниш отверг это решение и завизировать проект отказался.

Бледная, с растерянным лицом, Ольга Степановна вышла из кабинета главного мелиоратора и постояла несколько минут в коридоре, чтобы немного успокоиться.

«Куда же теперь? — думала она. — Неужели никто так и не поймет ее правоты?»

После этого ее принял начальник управления орошаемого земледелия Алатырцев. Разговор длился не больше тридцати минут. Выслушав доклад Лавроненко, он завизировал проект водохранилища. Без задержки подписал его и заместитель министра водного хозяйства.

Но радоваться было рано.

По своему рангу эксперты Госстроя СССР считаются выше специалистов Минводхоза и наделены правом в любое время потребовать от него уже утвержденный проект на повторную, так называемую выборочную проверку.

Ермолай Амосович, узнав, что проект Копетдагского водохранилища утвержден без его визы, был страшно разгневан: «Значит, мне уже не доверяют, — думал он с горечью и возмущением. — Выходит, я как опытный и принципиальный эксперт уже не нужен. Но я не потерплю этого! Я ещё в силах постоять за себя и свой авторитет».

И Кальниш решил действовать. В письменном заявлении он обратил внимание на «несуразную» конструкцию Копетдагской плотины специалистов Главного управления экспертизы Госстроя СССР. И это Управление, пользуясь своим правом, потребовало от Министерства водного хозяйства СССР прислать проект Копетдагского водохранилища на повторную экспертизу выборочного контроля.

Ольга Степановна и Майя Васильевна опять вылетели в столицу. Все повторилось сначала. Опять волнения и бесконечные хождения по кабинетам и коридорам разных ведомств. Опять неумолимые эксперты не дают согласия на то, чтобы плотина имела земляной откос, а ее намыв они по-прежнему считают «на пределе возможного». Что это такое? А вот что. Намывать, мол, плотину вы можете. Пожалуйста, намывайте. Но помните: если что-нибудь с нею случится, ответите вы, проектировщики. Поскольку мы вас предупредили: намыв на пределе возможного. Почему же вы не вняли этому?

Усталые и раздраженные, Лавроненко и Казимова возвратились в гостиницу. Часа полтора-два они молчали Потом, когда «пришли в себя», между ними снова начался разговор, очень похожий на тот, что был вчера или позавчера.

— Но как же все-таки убедить нам москвичей, что мы правы? — первой заговорила Ольга Степановна.

— Ты все еще надеешься их убедить? — с легкой усмешкой произнесла Майя Васильевна. — Лично я такой возможности не вижу.

— А я вижу! — сказала Лавроненко решительно.

— И каким же это образом? — с интересом спросила Казимова. Боевой вид подруги какую-то надежду вселил и в нее.

— А вот таким, — повернувшись от зеркала и все еще поправляя волосы, сказала Ольга Степановна. — Надо сомнениям московских специалистов противопоставить веские аргументы не только об опыте уже построенных в Туркмении плотин, но и по Копетдагскому водохранилищу. Надо на этом объекте провести глубокие научные исследования по всем спорным вопросам и добыть новые, обоснованные научно доказательства нашей правоты.

— Твоя идея, голубушка, мне нравится, — тепло сказала Казимова. — Но вряд ли она осуществима. Ведь для того, чтобы производить обследование, надо открыть стройку. А кто же нам выдаст такой солидный аванс доверия?

— Но кто-то должен, в конце концов, поверить нам! — почти с отчаянием произнесла Ольга Степановна и опустилась в кресло.

Женщины долго молчали.

И тут совершенно неожиданно Майю Васильевну Казимову осенила идея: позвонить Борису Андреевичу Пылкину и попросить у него поддержки. Имя этого ученого широко было известно во всем мире. Это — академик, член Международной комиссии по большим плотинам. Словом, корифей!

Однако у Казимовой тогда же появилось и сомнение: а относится ли Копетдагская плотина к большим? Если нет, то академика и беспокоить не следует.

— По высоте напора не относится, — разъяснила Ольга Степановна, — а по длине напорного фронта, безусловно, относится. Кстати, вопрос о строительстве плотины из местных материалов включен в повестку дня ближайшего конгресса специалистов плотиностроения.

Только после этого, преодолевая робость, Майя Васильевна позвонила в Киев, на квартиру Пылкина. Представилась. Борис Андреевич сказал, что помнит ее. Тогда Майя Васильевна поведала ему о той печальной ситуации, в какой они оказались с Ольгой Степановной, защищая свой проект.

— Чтобы убедиться, насколько вы правы, — сказал Борис Андреевич, — я должен посмотреть ваши плотины.

— Так приезжайте, пожалуйста, мы покажем их! — радостно воскликнула Казимова, хотя не очень верила тому, что Пылкин вот так запросто возьмет и приедет. Своих, наверно, дел по горло.

Борис Андреевич охотно принял приглашение я вскоре прилетел в Ашхабад. Он осмотрел плотины на Теджене, на Хаузхане, побывал даже на озерах Келифского Узбоя и дал высокий отзыв о земляных плотинах и решениях местных проектировщиков.

Так, благодаря авторитетной поддержке академика, спор по поводу земляных откосов был решен в пользу авторов проекта Копетдагского водохранилища.

Прошло после этого несколько лет.

И вот у подножия гор золотистой подковой выгнулась плотина. Немало тут потрудились бульдозеристы, нагребая на плотину сухой грунт. Сюда же, на шесть десят намывных карт день и ночь гнали пульпу двенадцать мощных землесосов.

Когда-то считалось незыблемым: намывать плотину песком только крупных фракций и, не дай бог, чтобы на карту попали пылеватые грунты из супеси и суглинка! Ученый Московского института гидротехники и мелиорации Давид Лазаревич Меларут и Ольга Степановна Лавроненко отвергли прежнюю технологию намыва, предложив подавать на плотину только пылеватые частицы. Они же предложили внутри каждой намывной карты возводить по две продольные дамбы, с двумя или тремя прорезями. Это для того, чтобы мелкие частицы намытого грунта отнести как можно дальше ка отлогий откос плотины. Поданная на карту пульпа отстаивалась теперь до полного осветления, а в карьерное озерко возвращалось всего лишь пять процентов грунта, — в восемь раз меньше, чем раньше! Во столько же раз увеличивалась скорость намыва плотины, а стоимость ее снизилась на миллион рублей.

Как уже сказано выше, плотина строилась послойно: после намытого насыпался сухой грунт, быстро отнимавший влагу у нижнего, глинистого, Копетдагская плотина относится к плотинам распластанного типа. Так ее называли потому, что в верхнем бьефе, со стороны водного пространства, ее откос напоминает светлую полосу морского пляжа. Пока высота плотины была небольшой, всего десять метров, земляной откос надежно ее защищал от волнобоя. По ведь плотина должна подняться до двадцати пяти метров, а волна — до двух с половиной…

Как же быть?

И тут было найдено блестящее решение: защитить нижнюю часть откоса «гравийным плащом» толщиною в один метр. Для этого на плотину надо доставить два с половиной миллиона кубометров гравия. В истории гидротехники Туркмении такое покрытие применялось впервые. Не будь его, весь откос длиною в пятнадцать километров пришлось бы крепить дорогим бетоном.

Но значение гравийного плаща было не только в этом. Копетдагское предгорье — зона высокой сейсмичности. Значит, в этой зоне могут быть сильные подземные толчки. Если такое случится и плотина даст трещины, гравийный плаш должен сработать немедленно, то есть сразу засыпать образовавшиеся трещины я удержать влагу в огромном водоеме.