Владимир Стругацкий - Впереди - ледовая разведка

• Название: Впереди - ледовая разведка
• Автор: Владимир Стругацкий
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Транспорт, военная техника
• Год: 1984

Книга журналиста В. Стругацкого рассказывает о рождении и становлении советской ледовой разведки, о первых летчиках и ученых – разведчиках, о тех, кто сегодня помогает проводить караваны судов и выполнять важную народнохозяйственную задачу, поставленную XXV съездом КПСС, — продлить навигацию по Северному морскому пути.

«Мы работаем, а доля риска – как плата за то прекрасное и удивительное дело, которым нам выпало счастье заниматься», — эти слова могли бы повторить многие герои новой книги Владимира Стругацкого – ледовые разведчики, прославленные полярные летчики, исследователи Северного полюса. О людях, привыкших к риску, прокладывающих дорогу другим, рассказывает эта книга.

---

Наконец он выбирает. Усаживается в кресло и медленно, основательно набивает трубку табаком. Щепотка, еще щепотка.

Конечно, можно было бы курить и почаще этот табак. Но однажды, еще много лет назад, он решил, что будет курить его только раз в год, в предновогоднюю ночь. В ночь, когда человек вспоминает былое и думает о том, что принесет грядущее.

Чиркает спичка, и начинается одна из самых приятных и самых тяжелых ночей в его жизни.

Кажется, коробка согревает руку. Но она согревает память. Согревает, как умеют согревать всего несколько вещей в нашем доме. Неожиданное прикосновение к ним будоражит нас и возвращает к дням давно минувшим, заставляя забыть, что «на носу у вас очки, а в душе осень».

Валентин Иванович Аккуратов нашел эту коробку давным-давно, нашел случайно.

Это было больше сорока лет назад, на Земле Франца-Иосифа, где экипаж самолета после высадки папанинцев целый год зимовал на далеком архипелаге. Самолет оставили на Земле Франца-Иосифа на всякий случай – мало ли что может случиться на первой дрейфующей станции. Стояли тягучие, скучные дни. И он старался убить время, отправляясь в долгие лыжные походы по острову Рудольфа.

В один из таких походов он набрел случайно на засыпанный снегом дом. Лед сковал его, и в дом было не войти – глыбы льда закрыли двери крепче любых засовов. Летчики откапывали дом, благо свободного времени было сколько угодно, выбивали лед. Они докопались до ящиков со старыми, пожелтевшими документами. Всюду была надпись на английском: «Полярная экспедиция Циглера».

Американский миллионер, не раз щедро финансировавший попытки достичь Северного полюса в самом начале нашего века, отлично снабжал свои экспедиции. В брошенном среди льдов доме были десятки ящиков с маслом и консервами, отлично оборудованная механическая мастерская.

Даже золоченые нарты и золоченые лыжи приготовил Циглер, надеясь, что участники экспедиции вступят в них на полюс. Да и каких только вовсе ненужных и странных вещей здесь не было: фраки, лакированные ботинки… Люди в унтах и полушубках рассматривали все это, и им казалось, что очутились они не за восьмидесятым градусом северной широты, а где-то в старом разрушенном театре с выгоревшими костюмами и ветхими декорациями.

Это была одна из самых дорогостоящих и самых бессмысленных попыток достичь полюса. У другого американца – Роберта Пири – не было ни золоченых лыж, ни столь прекрасного снаряжения, но было другое – упорное стремление достичь своей цели, к которой он стремился почти четверть века. Он возвращался из экспедиций больной, полуживой, но проходило время, и он снова направлял свои нарты к полюсу. И он достиг своей цели в 1909 году – первым из всех живущих на Земле. А экспедиции Циглера не помогли тысячи, затраченные на ее подготовку, не помогли даже угрожающие надписи на одежде: «Если ты повернешь назад – тебя ждет смерть». Такая надпись была у каждого на великолепной добротной шелковой одежде, предохраняющей от жестоких ветров. Но они повернули назад, только переступив 82-ю параллель и не достигнув даже тех широт, которые были достигнуты до них.

…Старый штурман смотрел на коробку английского табака, сделанную в Лондоне в 1902 году, потягивал трубку и вдруг взглянул в угол комнаты, где стояло старое весло. На нем была та же надпись: «Полярная экспедиция Циглера». Аккуратов привез его в тот же год с Рудольфа. И вот до сих пор хранит его, как табак, как список участников экспедиции, где отмечено, в какой день сколько рома получил каждый. Да, продумана даже была такая мелочь – сколько выдавать рома людям Циглера. Но, кроме умения делать все с шиком, кроме стремления прославить свое имя и выиграть международные скачки к полюсу, длившиеся не одно десятилетие и унесшие множество человеческих жизней, не было в руководителях экспедиции ни таланта, ни упорства первооткрывателей, ни мужества.

Старый штурман вспомнил Ленинград и улыбнулся.

Он вспомнил время, когда он был задиристым и отчаянным и когда его дорога в Арктику только начиналась. Он занимался боксом, был чемпионом Ленинграда. Учился в Институте инженеров путей сообщения, где тогда можно было получить диплом инженера по изысканию и проектированию воздушных линий. Работал в Гидрографическом управлении, летал. Мечтал об Арктике. И с благодарностью вспомнил случай, дарованный ему судьбой.

…Он работал в Рязани, на фабрике «Победа Октября», раскраивал кожи, и вот однажды на фабрику приехал знаменитый летчик Борис Григорьевич Чухновский. Это было сразу же после спасения экипажа Нобиле. Чухновский казался тогда мальчишкам героем из легенд, из мифов. А тут он сам приехал на завод и стал рассказывать об Арктике. Потом пошел по цехам. И вдруг остановился возле работавшего без рубашки раскройщика кож, посмотрел на его крепкое тело, на ловкие движения и сказал: «Чего ты, парень, здесь торчишь? Тебе в авиацию надо или в водолазы».

Аккуратов уехал в Ленинград и поступил на географический факультет университета. Но проучился ровно год. А через год зазвучал по стране призыв: «Комсомолец – на самолет». Он вспомнил встречу с Чухновским и подумал: почему бы не соединить стремление попасть в Арктику с желанием летать? Валентин поступил в Институт инженеров путей сообщения.

Он стал штурманом. Хотел летать на севере, в Арктике, а его как назло посылали то в Среднюю Азию, то на Дальний Восток – изыскивать новые трассы, прокладывать их среди гор и морей, лесов и болот. Правда, и в Арктике ему удалось немножко полетать. Вместе со знаменитым летчиком Махоткиным он обследовал бухты, где можно устраивать аэродромы для гидросамолетов.

Так было до 1935 года. Однажды поздно ночью раздался телефонный звонок.

— Товарищ Аккуратов?

— Я слушаю.

— С тобой говорит Водопьянов.

Это явно был чей-то розыгрыш. Друзья знали: Аккуратов мечтает об Арктике, вот, видно, и решили подшутить. Водопьянов был героем. Станет он звонить молодому штурману, к тому же среди ночи.

— Бросьте трепаться, — разозлился Аккуратов и положил трубку.

И вдруг снова настойчивый звонок.

— Ну что надо?

И снова тот же уверенный и спокойный голос:

— С тобой говорит Водопьянов. Я тебя приглашаю в один очень серьезный полет. Мне нужен человек, который хорошо знает воздушную астрономию. Пойдешь со мной штурманом? Куда полетим? Приезжай в Москву – здесь все узнаешь.

И все же он был уверен, что это розыгрыш. Уверен до самого утра, до той самой минуты, когда пришел в Гидрографическое управление и начальник управления сразу же вызвал его к себе:

— Валентин, пришла телеграмма из Москвы. Тебе нужно немедленно выехать в Управление полярной авиации.

В Москве он впервые встретил Водопьянова.

— Через год пойдем на полюс, — говорил Водопьянов. — Будем ставить там наш флаг. А сейчас нужно изучить подступы к полюсу. Вот это нам с тобой и предстоит сделать. Полетим на Землю Франца-Иосифа… Тебе предстоит – если осилишь, конечно, — отработать методику аэронавигации в Арктике.

В те годы летали в основном над железными дорогами, реками, городами. В таких полетах можно сориентироваться и без приборов. В Арктике в основном держались берегов.

Водопьянов задумал первый высокоширотный полет. И сразу же понял – без штурмана этот полет неосуществим.

Штурману приходилось очень тяжело. Обычные авиационные компасы, как говорит Аккуратов, врали немилосердно.

Он решил соорудить солнечный пеленгатор. Вспомнил древних финикийцев, которые плавали по теневому пеленгатору. А что такое теневой пеленгатор? Это примитивный солнечный компас. И когда долетели до северной оконечности Новой Земли – мыса Желания – и магнитные компасы перестали работать, на капоте самолета штурман нарисовал огромный круг, поставил в середине штырь, круг разделил на 360 градусов. По тени штыря определяли курс. «В дальнейшем солнечный пеленгатор служил мне основным навигационным прибором, — вспоминает Аккуратов. — По нему можно было судить даже о поведении магнитных компасов».

…Сейчас в его секретере лежит старая пожелтевшая карта – «Карта расположения льдов по наблюдениям штурмана В. Аккуратова во время полета с Героем Советского Союза М. Водопьяновым и пилотом В. Махоткиным с 31 марта по 17 мая 1936 г.». На карте треугольники, кружки – условные знаки, какими обозначал штурман молодой лед, торосистый, взломанный…

Он достает эту карту и вновь вспоминает те дни, когда летел из Москвы до Земли Франца-Иосифа и попутно вел ледовую разведку. А тогда не было на борту ученых-гидрологов. Тогда штурман был и ледовым разведчиком, вел наблюдения за льдами и сам придумывал условные знаки для обозначения льдов, встречавшихся по пути.

Пожалуй, трудно было найти для штурмана в Арктике работу более тяжелую, чем ледовая разведка. И трудно было найти работу более интересную.