Андрей Посняков - Из варяг в хазары

• Название: Из варяг в хазары
• Автор: Андрей Посняков
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0347-1

В поисках славы и богатства Хельги и его верная дружина отправляются в далекую Гардарику — Русь. Известно, что именно там собирается творить лихие дела Форгайл Коэл, возмечтавший о власти над миром. Но в каком из крупных городов — Ладоге, Велоозере, Киеве, Смоленске — княжит черный друид? Это и предстоит выяснить молодому ярлу и его верным сподвижникам: Ирландцу, Никифору, Снорри… и ладожской красавице Ладиславе, оказавшейся на пути викинга, может быть, случайно, а может быть, волею судьбы.

---

А тем временем Скъольд и его старшая жена Смельди Грачиха продолжали начатую беседу. И касалась она теперь вовсе не денег, а Лейва, который об этом, конечно же, не знал и даже не догадывался. Ну а если б догадался или подслушал, тогда б… Тогда б еще больше заважничал, ибо жизненные перспективы для него открывались — прямо головокружительные.

— Так вот, надо б его женить, — отхлебнув кислого пива и скривившись, снова повторил Скъольд. — И невеста на примете имеется.

— Это кто ж такая? — изумилась Грачиха.

— Ингрид, внучка Свейна Копителя Коров, старого моего дружка.

Смельди Грачиха широко открыла рот, да так и осталась сидеть, не в силах произнести ни слова.

— Рот-то закрой, муха залетит, — заботливо посоветовал Скъольд и, допив кружку, снова послал жену за пивом в амбар. Слугам ни Скъольд, ни Смельди не доверяли: пошли-ка слугу за пивом, так он же, гад, всё пиво, пока несет, и выхлебает!

Дождавшись супруги с пивом, Скъольд снова приложился к кружке и снова скривился. Пиво было кислым. И не потому, что хозяин усадьбы любил кислое, а потому, что осталось с прошлого праздника, уж и не упомнить с какого. В тот раз так и не выпили до конца, гостей было мало, а слугам Скъольд не наливал, жадничал. Вот и пил теперь кислое — а что, не выливать же?

— Красавица Ингрид, говоришь, пойдет за нашего Лейва? — переспросила Смельди. И сама же ответила: — Да ни за что! Не отдаст ее Свейн, хоть он тебе и друг.

— Не отдаст? — Скъольд ухмыльнулся. — А теперь вот послушай меня, женщина. — Он отхлебнул из кружки. — Чьи там верхние луга, что у Черного леса, сразу за угодьями Свейна? Правильно, этого ублюдка Хельги, сына старого дурака Сигурда. Богатые луга, сочные, много коров прокормить могут. Свейн на них давно глаз положил, да опасается молодого недоноска. Хоть тот за морем был, не тронул Свейн луга — мало ли, вернется, скандалу не оберешься… А вот ежели погибнет Хельги от разбойничьей руки? Мало ли народу по горам шастает? Сожгут его тело, справят погребальную тризну… А ведь луга-то он с собой не заберет. А наследников у него — одна дочка мелкая…

— Жена еще есть. Дочка Торкеля-бонда.

— Допустим, и жену тоже разбойники того… прибьют. А?

— Складно как у тебя получается, Скъольд.

— А ты думала? — Скъольд Альвсен довольно погладил бороду. — И слушай дальше. Будет ли благодарен Свейн тому человеку, с помощью которого и ублюдок Хельги, и его жена, дочка Торкеля, переселятся в мир иной? А? Конечно будет, а как же! И кто же этот человек, я тебя спрошу? Что, молчишь? А я отвечу. Это наш Лейв. А между прочим, приданое за Ингрид Свейн дает изрядное.

— Значит, наш Лейв прибьет их обоих, и молодого ярла и его супругу, — кивнула Грачиха. — Что ж, дело хорошее. А сможет?

— Сможет, — заверил Скъольд. — Все мои слуги помогут. А потом… потом шепну я ненароком Свейну, кто ему с лугами помог…

— А ежели упрется Свейн?

— А ежели упрется, пусть-ка попробует без меня на тинге те луга отстоять, чай, на них желающие-то найдутся!

— Да уж найдутся, — согласно кивнула Грачиха, прикидывая в уме, много ль приданого даст за Ингрид старый Свейн. По прикидкам выходило — много. Смельди заметно повеселела и даже, набравшись наглости, хлебнула из мужниной кружки.

— Ну, ты уж совсем, женщина, — недовольно поморщился Скъольд, но тут же осклабился. Эх, хорошо б всё сегодня сложилось. Должно сложиться, должно. Недаром ведь вчера вечером принесли в жертву Одину белого петуха да жирную курицу Тору. Не забыли и Хель с Локи — обоим по куропатке досталось. Теперь уж, конечно, помогут боги в задуманном, подивившись неслыханной щедрости Скъольда. Теперь уж — помогут. Должны…

Не успело солнце перевалить за полдень, как четверо верных Скъольдовых слуг, прихватив с собой кое-какие припасы, ходко понеслись на север, к дороге, что вела с юга. Впереди на белой рысистой кобыле скакал Лейв Копытная Лужа.

Глава 4 «ТЫ ДОЛЖЕН!» Наши дни — весна 862 г. Северная Норвегия

Лепестковым, розовым слоем
Мир от сознанья закрыт;
Пусть достанется он героям,
Тем, кто спасает и мстит —
Зигфриду, Хагену; сонно
Вспомни: всего лишь одна
Капля крови дракона —
И смерть сразит колдуна.

Готфрид Бенн. «Сады и ночи»

— Слышь, ты, нидинг! Ты едешь, или как? — крикнул щуплый светлорусый пацан лет двенадцати на вид, нырнул в такси — старый, видавший виды «сааб». Уселся на переднее сиденье, повернулся к водителю: — Пожалуйста, подождите. Сейчас этот чертов Нильс купит пива и…

— А не рано вам пива? — Таксист, длинноусый мужчина средних лет, с усмешкой посмотрел на парня. Тому стало неуютно. Он даже принялся что-то путано объяснять про безалкогольное пиво, и про своего беспутного приятеля Нильса, и про предстоящий концерт в Черном лесу… Таксист не вникал, еще не хватало вникать в тинейджерские проблемы, вернее, в проблему вот этих конкретно подростков, щуплого светленького, что сидел сейчас в машине, и второго, «чертова Нильса» — во-он он выходит из павильона, выглядит постарше своего приятеля — лет шестнадцать (и всё равно, как такому пиво продали?), — волосы темные, длинные, этакая волнистая грива, как было модно носить во времена его, водителя, молодости, в эпоху «Лед Зеппелин», «Дип Перпл» и разных там «Шокинг Блю». Впрочем, эта мода на длинные волосы из Норвегии, похоже, не очень-то и уходила, даже в армии и то разрешали носить, правда, без подобного прикида, как вон у этих. На «чертовом Нильсе» потертая куртка из черной кожи, вся в блестящих заклепках, под ней длинная маечка с изображением какого-то черепастого урода с непонятной надписью… даже не готикой, а черт-те как… «Дакт… Дат… Дак-т-рон» какой-то. И этот, на сиденье, тоже туда же. Таксист скосил глаза. Малыш малышом, а поди ж ты, тоже, как они говорят, «в прикиде». Майка с бледнолицым окровавленным монстром и змеей, такая же черная куртка, шорты из обрезанных джинсов. Не холодновато коленкам-то? В ушах у обоих… не поймешь что — то ли серьги, то ли булавки. А ведь у него самого, у таксиста Акселя Йоргенсона, могли бы быть такие. Не серьги, а дети. Даже чуть постарше. Если бы Марта тогда согласилась родить… Если бы… Так ведь нет — «поживем пока для себя». Пожили… Первый аборт… и всё! Никаких детей. Навсегда. Поначалу даже как-то спокойно восприняли это известие и Аксель, и Марта, ну правда — зачем они нужны-то, дети, одна с ними морока, подгузники, соски, памперсы. Так вот и жили, «для себя». Да и вроде бы неплохо жили, между собой ладили, чтоб серьезных каких размолвок — ни разу. Аксель даже и не изменял почти — ну, та связь с Ирмой, диспетчером, не в счет, она всё-таки, можно сказать, не женщина, а товарищ по работе, — да и чего было изменять? Марта — женщина что надо, настоящая нордическая красавица, с высокой грудью и ногами «от шеи», и в сексе была неутомимой, вот только насчет детей… Да и черт с ними, с детьми. Черт-то с ними, да только чем старше становился Аксель, тем всё чаще при виде подростков возникали у него мысли: «А вот этот мог бы быть моим», «А эта годится в дочки», «А вот если б эти были моими детьми, я бы им…». Ну и так далее. Грустные, честно признаться, мысли. Вот и сейчас… Этот, светленький, что сидит сейчас на переднем сиденье, чем-то похож на Марту. Такой же нос уточкой, пухлые губы, веснушки… Как только Марта с ними не боролась, а всё равно высыпают каждое лето. А второй, волосатый Нильс, вроде посерьезней, молчаливый — видно, клещами слова не вытянешь, — Аксель сам таким был в детстве, да и сейчас, впрочем, не очень-то разговорчив. Ладно, черт с ними…

— Куда везти, ребята?

— В Черный лес.

— Ку-да?!

— Ну, где концерт.

— А, на площадку? Так бы сразу и сказали, а то — «лес».

— Так мы и…

Не слушая больше, Аксель включил двигатель и осторожно, стараясь не задеть припаркованный впереди «вольво», отъехал от тротуара. «Концерт», надо же! Ну да, туда такие только и едут. А вообще, хорошо, что муниципалитет выделил молодежи площадку подальше от населенных мест, — грохот там временами стоял такой — коровы на ближайших хуторах пугались. Подобную музыку, состоящую из дикого гитарного скрежета и молотиловки ударных, Аксель не понимал, но и не хаял. Всякому овощу — свое время. В молодости-то хаживал на концерты, покруче нынешних дела были. Бывало, и входные двери на какой-нибудь «Моторхед» головами вышибали, а как брали автограф у Удо Диркшнайдера из «Акцепт» — вообще отдельная история… Кто теперь помнит Удо? Да никто. А тогда, в начале восьмидесятых, казалось — круче музыки нету.

Справа проносились хмурый еловый лес и близкие синие горы, слева, за маленькими белыми домиками, синело море. Всё-таки в красивой стране они все живут. Интересно, понимают ли? Нет, судя по беспечному виду — вряд ли. А мелкий пацан — кажется, зовут его Ханс — так ведь и не пересел на заднее сиденье, к приятелю, «чертову Нильсу», по-прежнему сидел вполоборота, болтал. А когда Аксель по доброте душевной предложил остановиться да пересесть, лишь небрежно повел плечом: «А меня сзади укачивает». Укачивает его, видели? Тогда на трамвае езди…