Кори Доктороу - Младший брат

• Название: Младший брат
• Автор: Кори Доктороу
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-057183-3, 978-5-271-27887-7, 978-5-4215-0825-0

«Младшие братья» — против всемогущего Старшего Брата. Семнадцатилетний хакер и его команда — против Системы. Они — короли Сети, они уверены, что могут все.

Но Система следит за каждым из нас…

И каждый из нас в одночасье может попасть в ее когти.

Свобода давно уже стала мифом. Люди — пешки в Большой игре правительств и спецслужб.

И каждому, кто хочет нанести Системе ответный удар, надо быть не только отчаянно смелым, но и очень, очень умным…

---

— Уважаемая, — сказал я ей, — вы говорите о нападении на меня и мой дом, но, насколько я понимаю, вы единственные, кто напал на меня в последнее время. Я думал, что живу в стране с действующей конституцией. Я думал, что живу в стране, где у меня есть права. А по-вашему получается, чтобы защитить мою свободу, надо растоптать основной закон Соединенных Штатов!

У нее на лице мелькнула тень раздражения и исчезла.

— Слишком мелодраматично, Маркус. На тебя никто не нападал. Твоя родина подверглась самой серьезной террористической акции, когда-либо осуществленной на этой земле. И ты был задержан правительством США в рамках расследования совершенного преступления. У тебя есть возможность принять участие в войне против врагов нации. Хочешь, чтобы соблюдалась конституция? Тогда помоги нам остановить злодеев, которые взрывают твой город! А теперь я даю тебе ровно тридцать секунд, чтобы разблокировать свой телефон, после чего ты отправишься обратно в камеру. Нам еще предстоит допросить очень много людей сегодня.

Она стала смотреть на свои часы, а я тряхнул кистями рук, загремел цепью, которая не давала мне дотянуться до мобильника и разблокировать его. Да, я сделаю это. Дама с топорной стрижкой указала мне путь к свободе, к нормальной жизни, к родителям, и в мою душу вселилась надежда. А теперь она угрожает отправить меня обратно, закрыть дорогу к освобождению, и я сейчас был готов на все ради того, чтобы вернуть себе эту надежду.

Я продолжал греметь цепью, желая получить мой мобильник и разблокировать его, а Топорная Стрижка все так же невозмутимо смотрела на меня, держа перед собой часы.

— Пароль… — произнес я, догадавшись наконец, чего она от меня добивалась. Она хотела, чтобы я не просто разблокировал телефон, но сказал вслух пароль в присутствии ее помощников, чтобы можно было занести его в протокол допроса. Она хотела, чтобы я покорился ее воле, признал ее превосходство, выдал ей все сокровенное, что у меня есть, отказался от неприкосновенности своей личности. — Пароль… — повторил я и назвал ей пароль. Господи помилуй, я покорился ее воле.

Губы Топорной Стрижки опять скривились в холодной улыбочке, видимо, означающей у нее выражение триумфа, и охранники повели меня прочь. У дверей я оглянулся; она склонилась над телефоном и старательно нажимала кнопки, вводя пароль.

Как бы мне хотелось сказать, что я предвидел подобную ситуацию и создал фальшивый пароль, которым в моем мобильнике открывался совершенно безобидный и ненужный раздел. Но, к сожалению, мне не хватило на это ума и/или шизы.

Вам, наверное, уже не терпится узнать, что за сокровенные тайны я храню у себя на телефоне, флешках и в письмах? Какие вообще секреты могут быть у обычного пацана?

Если по правде, то тайн у меня множество, и в то же время ни одной. Из записей в моем мобильнике и картах памяти можно почерпнуть довольно обширную информацию о моих друзьях, и моем отношении к ним, о всяких приколах и примочках, которые мы творим. Там хранятся электронные копии наших споров и раздоров, компромиссов и примирений.

Дело в том, что я ничего не стираю из памяти моих машин. А зачем? Информация кушать не просит, а понадобится она когда опять, нет ли — кто знает? Иногда даже самая дурацкая информация становится необходимой. Знаете, бывает, сидишь в метро, и вдруг на ум приходит какая-нибудь давнишняя ссора с другом и все гадости, которые ты ему наговорил. Обычно в действительности все не так страшно, как кажется после. И это здорово, если есть возможность вернуться в прошлое к тому неприятному случаю и с облегчением понять, что зря ты почитал себя последней сволочью. У нас с Даррелом таких ссор было столько, что и не счесть!

И дело даже не в этом. Просто я знаю, что мой телефон — это мой, личный телефон. И флешки тоже мои и ничьи больше. На то и существует криптография — шифрование сообщений. В основе криптографии лежит старая добрая математика, а значит, и тебе, и мне доступны те же принципы шифровального дела, какими пользуются, скажем, банки или Агентство национальной безопасности США. То есть для всех существует одна криптография, а потому она общедоступна и открыта для применения каждым человеком. Иначе от нее не было бы толку.

Есть что-то окрыляющее в том, что какой-то уголок твоей жизни принадлежит только тебе, и никому, кроме тебя, негоже заглядывать в него, поскольку это примерно такое же интимное деяние, как раздеться догола или сесть на толчок. Все мы время от времени обнажаемся и вынуждены ходить в туалет по-большому, и нет в этом ничего постыдного, аморального или стремного. Но вообрази, если я объявлю тебе, что отныне всякий раз, когда твой организм захочет избавиться от порции дерьма, ты должен испражняться в помещении с прозрачными стенами, возведенном посреди Таймс-сквер, и при этом будешь гол как сокол!

Даже если у тебя идеально сложенное тело — а кто из нас может похвастаться этим? — надо быть извращенцем, чтобы обрадоваться подобному завороту мозгов. Большинство начнет громко протестовать. Многие будут терпеть, пока не лопнут.

Потому что речь идет не только и не столько о чем-то постыдном, но прежде всего об интимном, личном. О том, что это твоя жизнь, и она принадлежит исключительно тебе.

А дээнбисты по кускам отнимали у меня мою жизнь. Поделом мне, думал я, шагая обратно в камеру. На моем счету накопилось немало нарушений и проступков, которые, в общем, сошли мне с рук, так что теперь, возможно, настало справедливое возмездие. Наверное, сейчас мне откликается то, что аукнулось в прошлом. Ведь и здесь я оказался в конечном итоге потому, что сбежал с уроков.

Меня отвели в душ, а потом на прогулку по закрытому двору, где был только квадрат неба над головой да воздух такой же, как в зоне залива Сан-Франциско — и никаких иных, более точных признаков моего местонахождения. Никто из других заключенных не попался мне на глаза за все время прогулки. Очень скоро мне наскучило ходить по кругу. Я напрягал слух, пытаясь по звукам понять, что это за дыра, но ни отдаленный шум проезжающего автомобиля, ни случайные голоса, ни даже рев двигателей приземляющегося поблизости самолета ничего мне не сказали.

Меня покормили в камере половинкой пирога с начинкой пеперони из пиццерии «Гоут-Хилл-Пицца», что по дороге на Портеро-Хилл. Я не раз покупал там пиццу и теперь с грустью разглядывал знакомую упаковку и цифры 415, с которых начинался номер телефона; они напомнили мне, что еще вчера я был свободным гражданином свободной страны, а сегодня сижу за решеткой. Меня очень беспокоило, как там Даррел и все остальные. Может, они повели себя покладистее, чем я, и их отпустили? Тогда мои родители уже все знают и, наверное, названивают во все концы, разыскивая меня.

А может, и нет.

Камера казалась фантастически голой, пустой, как моя душа. Я стал воображать, что стена напротив моей лежанки — экран монитора, а я хакаю систему защиты, чтоб отпереть дверь. Еще мне вспомнился мой верстак и незаконченные домашние поделки — переносная магнитола с сюрраунд-звуком в корпусе из пустых консервных банок, и летучий змей с аппаратом для воздушной фотосъемки, и ноутбук собственной конструкции.

Я не хотел оставаться здесь. Я хотел домой, в школу, к друзьям и родителям, я хотел обратно в свою жизнь. Я хотел идти туда, куда пожелаю, а не метаться из угла в угол в тесной камере.

На следующем допросе я дал им пароль доступа к содержанию USB-флешек. У меня там хранились кое-какие интересные выступления на онлайновых дискуссионных кружках, несколько записей с разговорных чатов, рекомендации и советы умельцев, помогавших мне разобраться с разными делами. Всю эту информацию можно, конечно, отыскать через Google, хотя данный факт вряд ли зачтется в мою пользу.

Днем меня опять вывели на прогулку, и на этот раз я увидел во дворе товарищей по несчастью — шестерых мужчин и двух женщин различных возрастов и расовой принадлежности. Похоже, они, как и я, поступились неприкосновенностью своей личности ради получения «разрешений».

Мне дали на прогулку полчаса, и я попытался завязать разговор с чернокожим парнем примерно одного со мной возраста, с коротким «афро» на голове. Из всех остальных он выглядел наименее пришибленным. Но стоило мне представиться и протянуть ему руку, парень испуганно покосился на камеры, со зловещим молчанием взиравшие на нас сверху из каждого угла огороженного высокими стенами дворика, и прошел мимо, будто не заметив меня.

Перед самым окончанием прогулки, когда через громкоговоритель сначала называли мою фамилию, а затем отводили в камеру, дверь вдруг отворилась, и во двор вышла — Ванесса! Никогда еще я не испытывал такой радости при виде знакомого лица. Она выглядела утомленной, несчастной, но, главное, была живая и здоровая. Заметив меня, Ван вскрикнула и бросилась навстречу. Мы крепко обнялись; я почувствовал, как она дрожит всем телом, и тут же понял, что и меня трясет, будто в лихорадке.