Микаел Рамадан - Тень Саддама Хусейна

• Название: Тень Саддама Хусейна
• Автор: Микаел Рамадан
• Жанр: Проза

---

Несмотря на все муки, которые он перенес, Латиф не чувствовал облегчения от того, что покидал Ирак. Он посвятил свою жизнь борьбе за свои идеи, и для таких людей, как он, отъезд был поражением.

- Вернемся ли мы обратно, Микаелеф? - задумчиво спросил он.

- Это известно только Аллаху, - ответил я.

Итак, мы вошли на территорию комплекса и сели в американский вертолет, на котором не было никаких опознавательных знаков. Оттуда мы пролетели 700 километров до воздушной базы США в Инджерлике на юго-западе Турции, крупнейшей на Ближнем Востоке. И вот Ирак остался далеко позади.

Софи ждала меня.

Мы не виделись шесть лет, и она открыто заплакала на моем плече, когда мы крепко сжали друг друга в объятьях. Сквозь слезы она сделала мне шутливый комплимент по поводу моей бороды и того, что она настоящая, а не приклеенная. Было чудесно увидеть её вновь. Много раз за эти бесконечные шесть лет мне казалось, что я никогда уже не смогу обнять её.

Через несколько минут Луис тактично вмешался, напомнив, что нас с Латифом ждут неотложные дела. В Инджербале нас впервые допросила группа американцев в элегантных костюмах. Мне задавали много вопросов, постоянно возвращаясь к одним и тем же темам. Я пришел в отчаяние, когда было сделано предположение, что я не спасаюсь от Саддама, а, наоборот, являюсь "шпионом" режима. Те, кто допрашивал меня, старались подстроить мне словесную ловушку и задали дюжину вопросов, в которых я не видел ни смысла, ни логики.

Наконец, первая серия допросов закончилась, и мне сказали, что мы с Софи и Латифом летим в Северную Америку, в город, который я не буду называть. По прибытии туда нас встретила иракская супружеская пара, оба были натурализированными гражданами своей новой родины. Они привезли нас с Софи в свой дом в трех часах езды от аэропорта и были очень внимательны к нам. Сами они эмигрировали двадцать лет назад, как раз тогда, когда началась моя собственная история. Спустя несколько недель нас перевезли в другой "безопасный дом".

С момента моего прибытия в Америку я жил под вымышленным именем. Мои отношения с Софи временами были непростыми, хотя наша любовь друг к другу не уменьшилась. В Ираке она перенесла такие ужасные испытания, что они оставили глубокий след в её психике, и она уже никогда не станет той, которую я встретил в кувейтском госпитале. Она, что вполне объяснимо, стала более замкнутой, и я не знаю, что нас ждет в будущем. Но, несмотря на это, мы остались преданными друг другу и, возможно, испытания, которые мы оба перенесли, помогают нам преодолевать все трудности. Хотя Софи, как гражданка США, может путешествовать, где пожелает, она предпочитает оставаться рядом со мной.

Латифа сначала поместили в одну иракскую семью километрах в тридцати от меня. Позже, в интересах безопасности, его переправили в другой район, но все же мы время от времени видимся. Когда мы прибыли сюда, он вскоре был вовлечен в движение иракской оппозиции, хотя и общается с её представителями только через Интернет, не сообщая, кто он и чем занимался в Ираке. Он считает, что оппозиция в изгнании насквозь пронизана агентами Саддама и лишь мы с Софи знаем о его прошлом.

Деятельность Саддама хорошо прослеживалась западными средствами массовой информации. После войны в Заливе единая иракская разведывательная сеть была разорвана, но существуют явные признаки того, что она восстанавливает свою довоенную репутацию. В январе, вскоре после моего прибытия в Америку, я прочитал, что семь мужчин и одна женщина, включая иракского дипломата, подверглись пыткам и были безжалостно убиты в Аммане в доме некоего иракского бизнесмена. Одна из жертв, как предполагали, имела связи с Хуссейном Камилем, и убийство носило характерные следы работы госбезопасности. В апреле иорданский адвокат, который дал совет Хуссейну Камилю, как распорядиться своим состоянием, был убит вместе с сыном в кабинете своего личного врача. Врач также был убит. Известно несколько случаев, наиболее характерные из которых произошли в Лондоне, когда диссидентов в изгнании травили крысиным ядом, от которого сразу начинались судороги, переходившие в агонию. Многие погибли. Нет достаточно безопасного места, где можно было бы укрыться от Саддама.

Я серьезно продумывал вопрос о том, чтобы обратиться с просьбой о политическом убежище, и это же советовали мне люди, с которыми я жил. Срок действия моей визы истек в июне, и сейчас я - нелегально проживающий в США гражданин Ирака. Я ещё не готов открыть место моего обитания, но я мог бы легализовать мое пребывание здесь, женившись на Софи. В то же время, если я женюсь под другим именем, брак будет бессмысленным, а пока я не склонен обнаруживать мое присутствие здесь, так что женитьба и гражданство должны подождать.

Помимо того что я опасаюсь агентов Саддама, я далеко не уверен, что правительство США с сочувствием отнесется к моему затруднительному положению. В настоящее время в тюрьме Лос-Анджелеса томятся шесть иракских диссидентов, которым грозит депортация в Ирак. Все они посвятили свою жизнь свержению Саддама и, вне всякого сомнения, по возвращении в Ирак будут немедленно казнены. Один из них - доктор Али Яссин Мохаммед Карим, курдский врач, который некогда был личным врачем Ахмеда аль-Чалаби, главы Иракского национального конгресса, самой активной оппозиционной группы в изгнании.

Другой, Сафа аль-Дин аль-Батат, был одним из руководителей шиитского восстания 1991 года, последовавшего вслед за войной в Заливе. При покушении на Саддама в 1994 году он был ранен, его пытались отравить таллием, но ему удалось выжить. В моем распоряжении нет всех фактов, так как у меня нет контактов с Иракским национальным конгрессом, но, как я понимаю, правительство США решило депортировать этих людей без соответствующего судебного процесса и без права на апелляцию. Судебное дело против них не может быть рассмотрено, так как обвинения засекречены. Достаточно сказать, что эти люди были значительно более активными в борьбе с Саддамом, чем я, поэтому у меня вряд ли есть шанс остаться.

Первоначально я не собирался раскрыть роль Хашима, которую он играл в моей истории, но недавно я услышал, что он покинул Ирак и находится в Лондоне. Можно предположить, что из-за его длительной службы в госбезопасности, англичане относятся к нему подозрительно и его судьба неопределенна. Я молюсь за него.

Абдулла Юнис также давно уехал из Ирака, хотя он все ещё на Аравийском полуострове со своей женой Аминой. Он отчаянно хочет встретиться и сообщил, что готов присоединиться ко мне здесь. Надеюсь, что вскоре это можно будет устроить. Этой информацией относительно Хашима и Абдуллы я обязан Луису, с которым дважды разговаривал с тех пор, как поселился здесь. Несмотря на его скрытность, я раньше предполагал, что он работает на ЦРУ, но последовавшие события показали, что это маловероятно. Когда мы были в Ираке, он иногда поднимал разговор о том, что меня, возможно, инструктируют агенты американской разведки. Когда же я заговорил об этом здесь во время наших двух встреч, он был не склонен поддерживать разговор. Луис - загадка для меня. Я не знаю, на службе ли он в какой-то организации, или же он независимый агент, продающий свои услуги тем, кто больше заплатит. Его услуги, несомненно хорошо оплачиваются. У меня до сих пор сохранились 5 тысяч долларов, которые он дал мне при нашей первой встрече.

Из-за неопределенности относительно его самого и мотивов его действий, сейчас я рад, что не передал ему то, что узнал от Саддама о его намерениях в отношении Запада. Мне не хотелось открывать это кому-либо из-за опасения вызвать резкое осуждение со стороны ООН, с Бог знает какими последствиями. Много ночей я лежал без сна, дрожа от предчувствия возможных последствий, если Саддам начнет вендетту против западных стран. Но все-таки именно эти опасения послужили одним из мотивов того, что я решился поведать мою историю и открыть её миру. Я чувствовал, что не могу доверять правительствам или группам иракской оппозиции. У меня не было выбора, кроме как при помощи горстки своих друзей опубликовать эти мемуары, так чтобы люди во всем мире могли вынести свое собственное суждение.

Поэтому я возвращаюсь к своей последней встрече с Саддамом, когда он решил открыть мне свои зловещие планы. Мне не довелось собственными глазами увидеть содержимое папки, из которой он хвастливо зачитывал фрагменты. Я не помню мелких деталей, у меня сохранилось лишь общее представление о том, что было, по сути дела, конспектом. Позже в тот же день я записал все, что удалось запомнить моим собственным кодом. С тех пор я хранил этот документ в потайном отделении моего бумажника. Именно на основе этих заметок и написаны последние страницы этой книги.

Когда Саддам слегка дрожащими руками открыл папку, я вновь подумал, что передо мной человек, пораженный скрытым коварным недугом. Других внешних признаков не было, и все же какой-то инстинкт говорил мне, что не все в порядке.