Крис Райт - Братство Бури

• Название: Братство Бури
• Автор: Крис Райт
• Жанр: Эпическая фантастика

Это легендарная эпоха. Галактика объята пламенем. Великий замысел Императора относительно человечества разрушен. Его любимый сын Хорус отвернулся от света отца и принял Хаос. Его армии, могучие и грозные космические десантники, втянуты в жестокую гражданскую войну. Некогда эти совершенные воители сражались плечом к плечу как братья, защищая галактику и возвращая человечество к свету Императора. Теперь же они разделились. Некоторые из них хранят верность Императору, другие же примкнули к Магистру Войны. Среди них возвышаются командиры многотысячных Легионов – примархи. Величественные сверхчеловеческие существа, они - венец творения генетической науки Императора. Победа какой-либо из вступивших в битву друг с другом сторон не очевидна. Планеты пылают. На Истваане V Хорус нанес жестокий удар, и три лояльных Легиона оказались практически уничтожены. Началась война: противоборство, огонь которого охватит все человечество. На место чести и благородства пришли предательство и измена. В тенях крадутся убийцы. Собираются армии. Каждый должен выбрать одну из сторон или же умереть. Хорус готовит свою армаду. Целью его гнева является сама Терра. Восседая на Золотом Троне, Император ожидает возвращения сбившегося с пути сына. Однако его подлинный враг – Хаос, изначальная сила, которая желает подчинить человечество своим непредсказуемым прихотям. Жестокому смеху Темных Богов отзываются вопли невинных и мольбы праведных. Если Император потерпит неудачу и война будет проиграна, всех ждет страдание и проклятие.

Эра знания и просвещения окончена. Наступила Эпоха Тьмы.

---

Я не видел, чем закончился его бой, так как в это время сошелся с вожаком. Он тяжело шагнул ко мне, отпихнув сородича со своего пути от нетерпения вступить в схватку. Видя это, я засмеялся, не насмехаясь, но одобряя и наслаждаясь.

У него была темная, покрытая серыми шрамами кожа. Он размахнулся зажатым в обеих руках огромным молотом с железным обухом, и оружие зарычало подвижными лезвиями.

Я увернулся, на волосок избежав скрежещущих зубьев. Затем я снова сократил дистанцию, моя гуань дао дрожала от яростной энергии. Я ударил дважды, срезав куски с тяжелой брони орка, но он не упал.

Зеленокожий снова размахнулся, пустив молот по убийственной дуге. Я резко нагнулся, используя уклон платформы, уходя в сторону и вниз, одновременно отводя назад глефу для сохранения равновесия. Мы были похожи на танцоров в смертельном ритуале, раскачивающихся вперед-назад, наши движения были быстрыми, точными, интенсивными.

Орк с искаженным от легкой ярости лицом снова атаковал, вложив свою огромную силу в свистящий косой удар. Если бы он достиг цели, я бы умер на Чондаксе, выброшенный из движущейся платформы в пыль, со сломанной спиной и расколотым доспехом.

Но я предвидел его. Это и был наш путь войны — сделать обманный выпад, заманить, разозлить, спровоцировать ошибку, которая откроет брешь в защите. Когда молот пришел в движение, я знал, куда он направится и сколько времени у меня будет, чтобы увернуться от него.

Я прыгнул. Глефа сверкала, вращаясь в моих руках и вокруг выгнувшегося тела. Я взлетел над неуклюжим выпадом орка и направил гуань дао вниз, сжимая обеими руками.

Зверь ошеломленно посмотрел вверх и увидел, как мой сверкающий на солнце клинок погружается в его череп. Я почувствовал, как рассекается кожа и раскалывается череп, превращаясь в кровавую пену опускающимся энергетическим полем.

Я с лязгом приземлился на настил, вырвал глефу и крутанул ее вокруг, разбрызгивая запекшуюся кровь. Изуродованные останки вожака рухнул рядом со мной. На секунду я застыл над ним, в руке гудела гуань дао. Со всех сторон доносились боевые крики моих братьев и предсмертные вопли нашей добычи.

Воздух наполняли крики, рев, скрежет и треск оружия, растущие клубы горящего прометия, грубый рокот двигателей гравициклов.

Я знал, что конец наступит быстро. И не хотел, чтобы битва закончилась. Я жаждал продолжать сражаться, ощущать силу примарха, кипящую в моих мышцах.

— За великого Хана! — выкрикнул я, снова бросившись в бой, стряхнув кровь с оружия и выискивая новых врагов. — За Кагана!

И вокруг меня мои братья, мои возлюбленные братья мингана, повторили клич, погрузившись в свой древний дикий мир ярости, удовольствии и скорости.

* * *

Мы не ушли, пока не убили их всех. После того как закончилась последняя схватка, мы прочесали поле битвы с короткими клинками, добивая тех ксеносов, что еще дышали. Покончив с этим, мы облили машины их же топливом и подожгли. Когда огонь потух, мы еще раз прошлись по останкам с огнеметами и плазменным оружием, распыляя все, что было больше человеческого кулака.

Нельзя быть слишком осторожным. Зеленокожие отлично умели восстанавливаться, даже после, казалось бы, полного истребления.

Иногда, в прошлом, мы не были осмотрительными. Осторожность не присуща нам, и за это приходилось расплачиваться. Мы старались учиться, совершенствоваться, помнить, что война заключается не только в славной погоне.

К тому моменту, как мы ушли, направившись на север, принесенная ветром земля уже начала засыпать разрушающиеся на глазах курганы из обугленного металла. Ничего не осталось, ничто не уцелело. Это было похоже на сон. Или же это мы были сном, скользящим по пустой поверхности безразличного мира.

Мы оставили четырех братьев мингана, включая Эрдэни, который избежал наказания из-за того, что его грудь была вскрыта. Мы не сожгли их. Сангджай, наш эмчи, извлек их геносемя и снял доспехи с тел. Затем оставил их, обнаженными солнцу и ветру, а мы забрали с собой их мотоциклы и снаряжение.

На Чогорисе мы соблюдали подобные обычаи, чтобы у зверей Алтака было какое-то пропитание, когда всходили луны. Мы никогда не были расточительным народом. На Чондаксе не было живых существ, кроме нас и хейнов, но обычай последовал за нами к звездам, и мы никогда не меняли его.

Мы старались учиться, совершенствоваться, но кое-что сохранили. Нашу суть, качества, которые выделяли нас и заставляли гордиться, мы несли с родного мира и хранили, защищали, как пламя свечи в своей ладони. Тогда я думал, что все в Легионе чувствовали то же самое. Однако я многого не знал.

День спустя мы добрались до точки пополнения запасов.

Да, мы издалека заметили массивные грузовые корабли, которые поднимались и спускались непрерывной чередой. Они были огромными. Каждый нес сотни тонн провизии, боеприпасов, запасных частей, медикаментов — все, что необходимо для обеспечения охоты мобильной армии. В ходе кампании на Чондаксе мы постоянно нуждались в них, курсирующих между транспортными судами на орбите и опорными пунктами на земле.

— Скоро они нам будут не нужны, — сказал я Джучи, когда мы проехали мимо спускающегося лифтера. Вытянутый левиафан висел в воздухе на мерцающих струях из посадочных двигателей.

— Будут и другие битвы, — ответил он.

— Не вечно, — возразил я.

Мы пронеслись мимо посадочных зон, а когда добрались до основного комплекса базы, над горизонтом все еще висело одно солнце, огненно-оранжевый шар на темно-зеленом небе. Тени на светлой земле накрыли нас теплыми пятнами.

Станция снабжения всегда была временной, ее сооружали из сборных элементов, которые вернут на флот, когда необходимость в ней на Чондаксе исчезнет. Только оборонительные башни базы, возвышающиеся над внешними стенами и ощетинившиеся оружием, выглядели солидно, и, когда придет момент, потребуется немало времени для демонтажа. Белая пыль накатывалась на стены гладкими дюнами, разрушая рокрит и металл. Планета ненавидела постройки, которые мы возвели на ней. Она разрушала их, вгрызалась в них, пытаясь стряхнуть частницы постоянства, которые мы вбили в ее вечно меняющуюся шкуру.

Как только гравициклы оказались в бронированных ангарах, я отдал приказ братьям отправиться в казармы и воспользоваться короткой передышкой. Они обрадовались этому, их выносливость была потрясающей, но не беспредельной, а мы провели на охоте долгое время.

Я отправился на поиски командующего базой. Даже с наступлением ночи пыльные улицы временного поселения были оживленными — грузчики сновали между складами, загроможденными снаряжением и контейнерами с провизией, сервиторы бегали из мастерских в арсеналы, солдаты вспомогательных частей в цветах V Легиона уважительно кланялись, когда я проходил мимо них.

Я нашел командующего в рокритовом бункере в центре базы. Как и все остальные смертные, он носил защитное одежду и противогаз — атмосфера Чондакса была слишком разреженной и холодной для обычных людей. Только мы и орки были приспособлены к ней.

— Командующий, — произнес я, пригнувшись при входе в его кабинет.

Он поднялся из-за стола, неловко поклонившись, защитный костюм стеснял движения.

— Хан, — невнятно ответил он через ротовую решетку шлема.

— Есть новые приказы? — спросил я.

— Да, лорд, — ответил он, вручив мне инфопланшет. — Сроки наступления сокращены.

Я взглянул на переданный инфопланшет. На экране светился текст, наложенный на карту района боевых действий. Символы, обозначающие вражеские силы, соединились и теперь отступали к одной точке на северо-востоке. Их преследовали символы братств V Легиона, приближаясь со всех направлений. Я с удовольствием отметил, что мой минган был на передовой окружения.

— Он примет участие? — спросил я.

— Лорд?

Я наградил командующего тяжелым взглядом.

— А, — произнес он, поняв, кого я имею в виду. — Я не знаю. У меня нет данных о его местонахождении. Кешик не делится ими.

Я кивнул. Этого следовало ожидать. Только мое жгучее желание снова увидеть его в бою — в этот раз вблизи — заставило меня спросить.

— Мы выступим, как только сможем, — сказал я ему, улыбнувшись, чтобы смягчить свою чересчур резкую манеру общения с ним. — Если хорошо постараемся, то, возможно, будем первыми подле него.

— Возможно, — ответил он. — Но не одни. Вы должны объединиться с другим братством.

Я поднял брови. На протяжении всей кампании на Чондаксе мы действовали самостоятельно. Иногда мы целыми месяцами двигались по бесконечным равнинам, без пополнения запасов и не меняя направления, полагаясь только на собственные ресурсы. Я наслаждался этой свободой, мы все наслаждались.

— Запечатанные приказы ждут вас, — сказал командующий. — Многие братства объединяют для последнего штурма.