Анатолий Маев - Генетик

• Название: Генетик
• Автор: Анатолий Маев
• Жанр: Русское современное

«Никогда не разговаривайте с незнакомцами…» – советовал небезызвестный персонаж булгаковского романа. А вот ясновидящий Еврухерий Макрицын и ученый-биолог Аполлон Ганьский, герои романа-мистификации Анатолия Маева «Генетик», встретившись в гастрономе, разговорились, познакомились и даже, можно сказать, подружились. И что из этого вышло? Да ничего хорошего. Нельзя же, в самом-то деле, считать таковым попытку клонировать Вождя и пребывание в дурдоме… Наша жизнь – бедлам? Или все же просто театр? Искать ответы на эти и другие вопросы нам с вами, дорогие читатели…

---

Шнейдермана серьезно заинтересовал лишь один человек, появившийся в числе последних. На вопрос: «Что у вас?» – мужчина ответил: – У меня предложение. Достаю все, что заказывают, за редким исключением. Не берусь за оружие, произведения искусства, драгоценности, личные вещи. Не занимаюсь краденым. И вообще принципиально далек от криминала. Я очень дорожу годами завоеванной безупречной репутацией. Процент неудач – менее трех десятых.

– Почему за личные вещи не беретесь? – удивился Шнейдерман.

– Видите ли, для того чтобы выполнить заказ на личную вещь, прежде всего надо быть уверенным, что сохранилась. Вот совсем свежий пример: третьего дня попросили найти очки Фрейда. Даже если предположить, что таковые разыскать можно, добыть абсолютные доказательства подлинности не представляется вероятным. Во всяком случае, я не вижу вариантов.

– А каковы гарантии при выполнении моего заказа?

– Во-первых, моя безупречная репутация; во-вторых, полная открытость; в-третьих, оплата только после получения вещи и подтверждения ее подлинности. Проанализировав ваше объявление в газете, я пришел к выводу, что вас в наибольшей степени мог бы удовлетворить фрагмент ткани оригинала. И вы его получите! Срок исполнения – от двух дней до двух недель. Оплата наличными. Стоимость работы – двадцать пять тысяч долларов.

Услышав цену, Шнейдерман хотел было сразу отказаться. А затем отбросил эмоции и пообещал позвонить немедленно после того, как согласует вопрос о финансировании. На том и порешили. Гость оставил только адрес и номер домашнего телефона.

К обеду Боб Иванович освободился и вспомнил, что ожидал утром Галочку. Она не пришла (такое случалось крайне редко) и даже не позвонила. На душе стало неспокойно. Ситуация прояснилась к вечеру – Галочка позвонила-таки и поведала, как незнакомые люди не пропустили ее в подъезд.

– Ты представляешь, я сказала, что иду к тебе по делу, а мне ответили, что все к тебе и тоже по делу, велели занять очередь, – голосом, полным удивления и разочарования, произнесла супруга доцента. – Что все это значит, Бибик?

– В газете разместили объявление о снятии порчи и привороте любимых, но ошибочно указали мой адрес, вот люди и собрались, – соврал Шнейдерман.

Галочку объяснение устроило.

Утомленный сын восьми народов позвонил Вараниеву, пожаловался на Еврухерия и рассказал об итогах. А итогов было два: молочный зуб и посетитель с «предложением».

– Надо брать, – решил Виктор Валентинович. – Про зуб узнай, сколько владелец хочет. Второму заказывай, а по деньгам потом разберемся.

Шнейдерман связался с владельцем. Оказалось, что зуб стоит не так уж и дорого – менее двухсот долларов. И через два часа товар был доставлен на квартиру покупателя. Кроме того, второй человек в партии подтвердил заказ и на фрагмент ткани.

На следующий день Боб Иванович не поленился приехать на дом к гражданину с «предложением», чтобы убедиться в состоятельности его слов. А предварительно узнал в ДЭЗе, что данный гражданин по фамилии Негуляйко действительно прописан в доме вместе с женой и двадцатилетним сыном.

Все было бы хорошо, но Негуляйко попросил оставить залог.

– Э, нет, это меня не устраивает, – возразил Боб Иванович. – Во-первых, вчера никакой речи о предоплате не шло. Во-вторых, какие у меня гарантии, что вы не исчезнете, получив залог?

– Моя безупречная репутация! – уверенно заявил Негуляйко.

– Нет, нет, – возразил покупатель, – либо мы доверяем друг другу, либо сделка не состоится.

– Уговорили! – согласился Негуляйко. – Я позвоню, когда материал будет у меня. Передача заказа и денег должна состояться одновременно.

Шнейдерман почесал затылок и внимательно посмотрел на собеседника. Видно было, что гражданин нервничает: угол рта слегка дергался, лоб покрылся испариной, пальцы выстукивали дробь на столе.

– Какие доказательства подлинности материала вы предоставите? – напрямую спросил Шнейдерман. И услышал в ответ:

– Моя безупречная репутация!

– Послушайте…

– Альфред Викторович, – подсказал Негуляйко.

– Так вот, Альфред Викторович, в вашей безупречной репутации, о которой я слышу уже третий раз за несколько минут общения, сомнений у меня нет. Даже несмотря на то, что таковые заверения я слышу только от вас. Но… Вы, кстати, судимы были?

– Был, – не стал отрицать Негуляйко.

– И уж, наверное, не за пьяную драку? – предположил Шнейдерман.

– Валютные операции. При коммунистической власти, кстати за то, чтобы теперь миллионы граждан могли покупать валюту, я отсидел пять лет.

– Сочувствую, – не лукавя, сказал Боб Иванович. – Но заметьте: вы сидели за деньги. И сейчас убеждаете меня заплатить вам совсем немаленькую сумму неизвестно за что. Мне некогда. Мои условия: деньги только после подтверждения подлинности фрагмента, или я ухожу с печальным чувством напрасно потерянного времени.

– Как не известно за что?! Очень даже известно! Тем не менее пусть будет по-вашему, – неожиданно согласился Негуляйко.

Домой Шнейдерман вернулся уставшим, но довольным.. Позвонил Вараниеву, спросил, что с добром из Кочек делать. Получил лаконичный ответ – просмотреть. С двух сторон. Все, что будет найдено, осторожно снять и сохранить. Закончить до утра. Если найдется что-то подходящее, то на дорогостоящий фрагмент тратиться не придется.

«Это же с ума сойдешь – все подштанники внимательно просмотреть! Их тут тысячи три, не меньше!» – прикинул второй человек в партии. Но осмотр начал. За пару часов проверил около сотни, особых находок не делал, не считая длинного седого кудрявого волоса и засохшего таракана. Следуя ценным рекомендациям Вараниева, осторожно положил найденное в литровую стеклянную банку и закрыл ее капроновой крышкой. Злость на Макрицына не проходила. И ведь не в первый раз Еврухерий создал Шнейдерману проблемы! Каждый раз Боб Иванович жаловался руководству, сначала Розогонову, потом Вараниеву, а те, успокаивая, ссылались на необразованность Макрицына. Но сам потерпевший был иного мнения: конечно, Еврухерий – тип туповатый и ограниченный, но хитрости ему не занимать. Не поместил же он в объявлении свой адрес.

Шнейдерман подошел к телефону и набрал номер обидчика.

– Макрица, давай приезжай. Помощь твоя нужна по товару из Кочек. Одному мне не управиться.

Особого желания переться черт знает куда и перебирать трусы Еврухерий не выказал. Тогда Боб Иванович пригрозил в течение часа нанять грузовик и привезти «добро» под дверь ясновидящего. Подобная перспектива Еврухерия никак не устраивала – пришлось соглашаться.

В квартиру, оккупированную вторым человеком в партии, Еврухерий вошел с видом крайне недовольным. А увидев объем, стал еще более грустным. Немного постояв, сел на пол и без особого энтузиазма стал перебирать подштанники. Пока ясновидящий с откровенной ленцой осматривал одну пару, Шнейдерман проверил восемь и высказал претензии:

– Макрица, так дело не пойдет. Эдакими темпами мы и за неделю не справимся.

– А куда спешить? – равнодушно откликнулся соратник.

Шнейдерман объяснил, что Вараниев велел до утра все закончить. Ясновидящий стал работать немного проворнее, однако в третьем часу ночи заявил, что с него хватит. Товарищ по партии вежливо и убедительно дал ему понять, что со всех хватит, но останавливаться нельзя. И они продолжили, почти не разговаривая, вспотевшие, покрытые старой пылью, тупо, но сосредоточенно осматривать трусы, источавшие весьма неприятный специфический запах. За несколько часов кропотливой работы содержимое банки пополнилось еще десятком-другим волос разного цвета и длины, несколькими потрескавшимися желтыми пуговицами и парой спичек, неизвестно откуда взявшихся.

Ближе к рассвету, когда за окном еще не стало светло, но и ночь потеряла густоту черноты, Макрицын, прервав обследование очередной пары, протянул Шнейдерману кусок желто-коричневого картона. Находка размером не более половины тетрадного листа имела отверстие, через которое была протянута зеленая полоска клеенки, завязанная в кольцо. На картоне виднелись буквы, по всей видимости выведенные химическим карандашом: от времени их очертания поблекли, а от влажности расплылись. Спасла лупа, которую Боб Иванович постоянно имел при себе. И с ее помощью удалось прочитать: «Партия белья нательного (трусы) бойцов и младшего командного состава Третьей отдельной кавалерийской дивизии в количестве 3769 (три тысячи семьсот шестьдесят девять) штук. На санобработку по тифу. Кочки. Принято по описи. Начмед дивизии Солодовник».

Реакция Шнейдермана была, мягко говоря, нецензурной. Суть сказанного заключалась в исключительно эмоциональном описании двух придурков, которые, словно сильно нездоровые на голову люди, всю ночь перебирали красноармейские трусы. Был высказан резкий упрек в адрес ясновидящего за ненужную инициативу, создающую проблемы другим товарищам. На это Макрицын имел весомый контраргумент: мол, инициатива его направлена на решение задач, поставленных партией. Раздраженный Шнейдерман предложил, чтобы в следующий раз эти задачи решались на квартире Еврухерия.