Тим Северин - По следам Марко Поло

• Название: По следам Марко Поло
• Автор: Тим Северин
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-37689-6

Путешествия Тима Северина продолжаются!

Книга знаменитого искателя приключений посвящена «открытию Востока». В ней он рассказывает, как, будучи студентом Оксфордского университета, вместе с двумя приятелями они на мотоциклах повторили путь великого Марко Поло из Европы на Дальний Восток.

В каждом своем путешествии Тим Северин вел путевой дневник, из которого затем вырастала книга. Эти книги — памятник отваге, предприимчивости и крепости человеческого духа. Они по праву входят в золотой фонд литературы о путешествиях.

---

В Белграде мы стали центром внимания огромных толп, выказывавших к нам неподдельный интерес. Где бы команда проекта «Путь Марко Поло» ни останавливалась, мотоциклы незамедлительно окружали человек двести-триста, одни бомбардировали команду вопросами или предлагали сливовицу, другие внимательно рассматривали машины. Мотоцикл очень популярен в Югославии, и мы поминутно сталкивались с восторженными поклонниками, которые приходили в восторг, имея возможность исследовать одну из прославленных английских машин. В таких случаях Майкл весело болтал на своем псевдококни, бешено жестикулируя, дело оканчивалось полными карманами сигарет, а его глаза сияли все ярче с каждым стаканом сливовицы, и все это доставляло ему огромное удовольствие.

В первый вечер в Белграде мы расточительно поужинали в шикарном ресторане, устроенном на западный манер, с великолепной панорамой города. Пока мы ели, из мотоциклов, стоявших на охраняемой стоянке, украли чемодан, в котором находились почти все отснятые материалы. Это была катастрофа, и, несмотря на то, что вскоре вокруг ресторана кишели зловещие черные полицейские «мерседесы» с дизельными двигателями, вора не нашли. Мы провели ужасную ночь, а утром связались с нашим британским агентом, прося его прислать в Стамбул кинопленку. Увы, снятые кадры не подлежали восстановлению.

Ругая себя за то, что оставили машины без присмотра, мы выехали из Белграда в южном направлении. Но наши несчастья еще не закончились. Майкл, которого учили водить мотоцикл, разбил машину, спускаясь по чрезвычайно извилистой горной дороге. Когда это произошло, мы отъехали от Бел фала всего на двадцать пять километров, и Стэн вернулся обратно в город на оставшемся мотоцикле за помощью. Мы были уверены в успехе его миссии, потому что знали, что Стэн всегда получает то, чего добивается. Такое происходило неоднократно, когда экспедиция нуждалась в запчастях для мотоциклов или чем-либо другом. Любимым развлечением было попросить Стэна добыть хлеба в какой-нибудь жалкой деревушке, где не было видно хлебной лавки, притом мы не знали местного языка и не могли объясниться с жителями. Как огромный медведь, Стэн, бывало, вваливался в темные сени крестьянской хижины, и внутри слышалось сердитое ворчание. Потом всклокоченная голова Стэна появлялась опять, и он шел к нам, прижимая к груди буханку, а часто и другую местную гастрономию. Притом Стэн ухитрялся никогда не оставлять хозяевам деньги. Через несколько часов он возвратился из Белграда на древнем грузовике в сопровождении сильно пьяной команды и прекрасной балерины. Последнюю подхватили в дороге, она просила ее подвезти, и была чрезвычайно декоративна, но бесполезна, а команда грузовика не была даже декоративна. Члены ее поддались на уговоры Стэна, и по пути грузовик останавливался при всякой возможности у известных заведений, чтобы поддержать дух. Сцена, когда мы пыталась погрузить искалеченный мотоцикл и коляску в грузовик в поздних сумерках, была поистине списана из комической оперы. Одурманенные сербы приспособили к кузову две доски, чтобы возможно было втащить по ним мотоцикл. Когда наша драгоценная машина была на половине пути в кузов, доски соскользнули, и коляска с ужасающим грохотом упала на землю. Во время второй попытки мы уверились, что доски хорошо закреплены, но, когда мотоцикл был уже наполовину в кузове, грузовик тихо поехал вперед и стал спускаться с холма. Сквозь грохот нашей машины, пикирующей на дорогу, мы слушали страшные ругательства, которыми два серба, оставшихся в грузовике, осыпали друг друга, выясняя, кто забыл поставить грузовик на ручной тормоз. Они так и ругались до тех пор, пока далеко внизу их драгоценный грузовик не врезался в кирпичный забор.

Наконец мы втащили грузовик обратно на холм, погрузили наши машины на борт и отправились в темноте по извивающейся горной дороге обратно в Белград. Сам путь был кошмаром, так как не только пригодность грузовика для езды оставалась под большим подозрением, но и его фары были эффективно уничтожены соприкосновением со стеной. Это ни в малейшей степени не устрашало наших сербских друзей, они не обращали внимания и на водителя, который был так пьян, что полулежал на руле, срезая повороты на полной скорости. Члены экспедиции, спасая свои жизни, льнули к разваливающемуся кузову, вместе предпринимая героические усилия, чтобы удержать мотоциклы, которые всякий раз, когда зад грузовика заносило и он нависал над каменистой обочиной, норовили вылететь. Мы, естественно, останавливались выпить еще сливовицы и, несмотря на это, целыми добрались до гаража на окраине Белграда.

Опять проект «Путь Марко Поло» был в Белграде, осужденный на досадное ничегонеделание, так как приходилось ожидать починки мотоцикла и коляски. Гараж, в котором мы оставили машины, обслуживал грузовики и автобусы, принадлежавшие государственным транспортным линиям. Однако работы здесь было не так много, чтобы нельзя было выделить одного способного механика. Единственная задержка состояла в том, что этот механик проводил каждое утро за мытьем и полировкой огромного лимузина, принадлежавшего какому-то партийному боссу. Маленького усатого механика звали Попович, а его сопровождала хмурая личность, никогда не открывавшая рта в нашем присутствии. Имя этого субъекта не называлось, но нам объяснили, что это важный коммунист, русской выучки, влиятельный в партии. Важный коммунист наблюдал за Поповичем, пока тот мыл машину партийного босса, а после приступал к исправлению избитой коляски. Особенность сербско-хорватской школы ремонта, по-видимому, заключается в том, чтобы бить по ремонтируемому предмету со всего размаха кувалдой. Метод грубый, но действенный в известных ситуациях. Помимо прочего, это занимает немного времени, и Попович управился быстро, что следовало отпраздновать, прокатившись по главной улице. Я сел на один мотоцикл, Попович на другой, а вездесущий коммунист взгромоздился за спину, вероятно, для того, чтобы наблюдать за возможными отклонениями от коммунистического курса. Пока мы неслись по улице, я ухитрился выбиться в лидеры, но трамвай принудил меня внезапно затормозить, и Попович, естественно, врезался в меня сзади. Удар был силен. Я, предчувствуя недоброе, повернулся, и стало ясно, что нужна добавочная порция сербской кувалдовой техники. Единственным утешением было то, что наш молчаливый компаньон в конце концов нарушил обет молчания и, прыгая вокруг, разразился потоком проклятий в адрес капиталистической машины, о которую он сильно ударился коленной чашечкой.

Чтобы хоть отчасти утешиться, мы, все трое, отвезя машину в ремонт, сели на автобус и поехали на ярмарку в Авалу. Эта ярмарка находится в нескольких километрах от города, на вершине маленького холма, здесь же стоит памятник «неизвестному бойцу Сопротивления», или, как нам сказали, прелестно ошибившись, «дремучему партизану». С холма открывается вид на хорошо возделанные поля и на слияние Дуная и Савы, они встречаются возле древнего римского лагеря и, соединившись, устремляются к Черному морю. Сама ярмарка нас разочаровала. В ларьках продавали дешевый ширпотреб, который можно найти на любой ярмарке мира, а на мужчинах были однообразные некрасивые серые шляпы и нейлоновые рубахи, просвечивающие на груди. Все оживилось только тогда, когда заиграл оркестр и женщины в национальных белых блузках, широких юбках, вышитых передниках и шалях начали танцевать, взяв друг друга за руки и составив большой хоровод. Люди прибывали и прибывали, скоро толпа разбилась на кружки танцоров, двигавшихся ритмическими скользящими шагами.

На следующее утро, желая как можно быстрее выехать, мы явились в гараж и пришли в смятение, потому что не нашли один из наших мотоциклов, а с ним и Поповича. Мы в ярости полетели его искать. Он жил в пыльном предместье. Дома мы обнаружили его жену, которая почти не могла говорить от рыданий и, чтобы объяснить нам, что сталось с ее супругом, вытягивала руку и поворачивала кисть, делая вид, будто она что-то запирает и открывает ключом. Не было сомнения, что Попович арестован в связи с каким-то серьезным обвинением. Мы отправились к огромным казарменного вида зданиям главного управления полиции, которые располагались на Ноябрьской улице и числились под номером 29. Нас проводили по длинным мрачным коридорам с дверями, на которых хлопьями висела отслаивающаяся краска, к начальнику третьего отдела. Это был отдел расследований. За настораживающе пустым столом под неизбежным портретом маршала Тито сидел чиновник с чрезвычайно бандитской физиономией. Переводчик изложил наше дело, затем состоялся телефонный звонок, а через несколько минут в кабинет под конвоем вошел Попович. Бедный малый выглядел совершенно растерянным и испуганным. Он отправился на нашем мотоцикле после работы домой, и его задержали по подозрению в краже мотоцикла. Он умолял нас подтвердить его показания и был так трогателен, что мы бросились на его защиту, не скупясь на весьма острые комментарии относительно серьезности содеянного. В конец концов Поповича отпустили, мы отвезли его домой, прощаясь, он буквально рыдал, целуя нас мокрыми губами, и мы отправились в путь, предаваясь невеселым размышлениям о здешних полицейских обычаях.