Ида Йессен - Азбучная история

• Название: Азбучная история
• Автор: Ида Йессен
• Издательство: Текст
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7516-0773-9

«Азбучная история» — один из самых известных романов популярной датской писательницы Иды Йессен. Герой книги, добрый, порядочный человек, очень хочет изменить свою судьбу. Он долго собирается с духом, ломает привычный уклад и полагает, что наконец-то нашел женщину, с которой сможет прожить оставшуюся жизнь. Однако, к сожалению, все его надежды оборачиваются отчаянием, одиночеством и разочарованием.

---

— Что случилось, Дитте? — спросил Йоаким.

— Тише! — прошептала она, ссутулилась и свободной рукой натянула на голову капюшон, почти совершенно закрыв лицо.

Йоаким огляделся. Каток кишел ребятней, сверстниками Дитте. Наверно, от кого-то из них она и спряталась. Из ее рассказов о школе он вынес впечатление, что порой ей приходилось туго. Он обнял ее за плечи.

— Что случилось? — негромко повторил он. — Тебя кто-то напугал?

— Нет, — вполне отчетливо донеслось из-под капюшона.

— А в чем же дело?

Очередь снова чуток продвинулась. Перед ними было всего несколько человек. Продавец как раз обслуживал невысокого мужчину в красной куртке. Тот забрал обернутый бумагой блинчик и протянул деньги. Потом оглянулся в их сторону. Дитте испуганно пискнула и уткнулась головой в Йоакимов рукав.

— Что с тобой?

— Я не хочу блинчиков.

— Чего ты боишься?

— Домой хочу.

— Ладно, пойдем.

— Нет!

Они стояли, не двигаясь с места. Задние нетерпеливо напирали: давайте, мол, проходите. Йоаким решительно увел Дитте туда, где они оставили ее сапожки. Пока она переобувалась, он снова увидел мужчину в красной куртке: тот пересек улицу и исчез в густых толпах, направлявшихся на Стрёйет.

— Он ушел, Дитте, — сказал Йоаким.

Девочка кивнула. Она уже надела сапожки, но выпрямиться не спешила, спросила:

— Куда он пошел?

— Вон туда.

— Думаешь, вернется?

— Нет.

Они зашагали по Бредгаде. Снежинки, уже не такие мягкие и крупные, плясали в лучах фонарей. Искорками кололи щеки. За большими стеклянными витринами антикварных магазинов поблескивали медь и латунь. Дитте притихла. Всю ее радость словно ветром сдуло. Она молча тащилась обок Йоакима, время от времени поспешно оглядываясь на площадь.

— Кто этот человек, Дитте? — спросил Йоаким. — Твой отец?

Она кивнула.

Некоторое время оба не говорили ни слова. Йоаким думал о мужчине в красной куртке. Слегка потрепанный, лет тридцати пяти. Но уже с глубокими складками на щеках. Совершенно заурядный, незначительный персонаж. И сумел нагнать на Дитте такого страху.

Йоаким остановился, нагнулся, посмотрел на девочку.

— Он что, обижал тебя? — спросил Йоаким.

Дитте отчаянно замотала головой.

— Ты только маме не говори.

— О чем не говорить?

— Ну, что мы его видели, — всхлипнула она.

— Хорошо, не скажу. — Йоаким взял ее за руку, и в порядке исключения девочка руку не отняла.

Ужин прошел как обычно. Сюзанна интересовалась, как было на катке, но Дитте словоохотливости не выказывала, сидела с горящими щеками, отвечала односложно.

— Почему ты ничего не ешь? — с подозрением спросила Сюзанна. — Что с тобой? Плохо себя чувствуешь?

Дитте покачала головой.

— В чем дело, Йоаким? — не отставала Сюзанна.

— Она просто устала, — ответил он. — На коньках набегалась. Видела бы ты, как ловко у нее получалось, куда лучше, чем у меня.

Сюзанна выслушала его без малейшего интереса. Смерила обоих долгим испытующим взглядом и ничего больше не сказала.

Но как только ужин закончился и они встали из-за стола, Дитте не выдержала.

— Мама, мама! — расплакалась она, обхватив руками Сюзаннин живот.

— Что такое? — Сюзанна погладила дочку по волосам. — Ты что-то скрываешь от меня?

Дитте плакала навзрыд, не в силах вымолвить ни слова. Она хлюпала носом, захлебывалась слезами, ловила ртом воздух, временами вскрикивала, а мать гладила ее по спине, старалась унять:

— Успокойся, дыши ровнее. Расскажи мне, что случилось. Это из-за отца? Ну же, говори.

Сюзанна вопросительно посмотрела на Йоакима, но он только плечами пожал, ушел на кухню, захлопнул за собой дверь и принялся мыть посуду. От радостного настроения не осталось и следа. Его обуревала злость, в первую очередь на себя самого.

Ничегошеньки у него не клеилось. Он трудился не покладая рук, делал все, что мог, а результат? Нулевой! Все впустую. Недотепа он, вот кто. Хотел устроить Дитте веселый вечер — и то не сумел. Для девочки дело кончилось слезами. Для него же самого — молчанием, унылым мытьем посуды и мокрыми от пены манжетами рубашки, потому что со злости он забыл их подвернуть.

И он еще смел верить, будто станет хорошим отцом! Что он о себе возомнил, собственно говоря? Какая от него польза маленькому ребенку? Ведь он не сумел дать ничего хорошего ни Дитте, ни Сюзанне. Обе они сейчас стоят в комнате, жмутся друг к дружке и видеть его не желают. Заявись он туда, наверняка ударятся в слезы. Ну а он-то сам, коли уж на то пошло, желает их видеть? Нет, прошептал внутренний голос. Нет, коли они так себя ведут.

Ему хочется только одного: пусть его оставят в покое.

Кухня постепенно целиком перешла в его распоряжение. Каждый вечер он в полном одиночестве мыл здесь посуду. На кухне царил свой особенный покой. Блестящие стальные дверцы холодильника и морозилки. Широкие рабочие столы. Черно-белая плитка на полу, откликавшаяся на каждый шаг негромким приятным звуком. Горшки с пряными гранками на подоконнике. Длинная шеренга сверкающих ножей, всегда тщательно заточенных. Здесь он собирал воедино дневную мозаику. Транзистор работал на минимальной громкости, иначе Сюзанна жаловалась на вой в слуховом аппарате. Йоаким слушал последние известия и биржевые сводки. Без этого он не мог, радиоинформация дарила ему ощущение, что он не отстал от жизни. Неизменно в курсе происходящего.

Впрочем, по целому ряду пунктов успели возникнуть упущения. Например, что касается друзей. Раньше он и несколько давних однокурсников регулярно встречались, по очереди устраивали обеды, несколько раз в месяц. Эрик, Йеппе, Мартин с женой, Лиза и он. Эрик был в разводе, имел дочь, почти совсем взрослую. Йеппе жил холостяком. Таким манером они встречались без малого пятнадцать лет, с того дня, как Эрикова дочка Алиса, которой было тогда годика три-четыре, уснула на диване, с пустышкой во рту и кучей игрушечных медвежат на коленях. Сейчас Алиса училась в университете, жила отдельно от отца и потому на их посиделках больше не появлялась. Но все они по-прежнему любили ее, ведь в свое время эта забавная кроха заставляла их собирать пазлы, играть в казино и в матадор, часы пролетали незаметно, и, когда несколько лет назад Алиса покинула их компанию, они конечно же огорчились.

Йоакиму не терпелось познакомить Сюзанну и Дитте с друзьями, но с самого начала что-то не заладилось. Сюзанна держалась до того чопорно, что остальные чувствовали себя не в своей тарелке. На первых порах разговор обычно шел о делах. Так уж повелось, ничего не поделаешь. Он заранее предупредил Сюзанну, сказал, что это ненадолго. Да только она все равно смотрела сычом, и, даже когда немногим позже заговорили о другом, лучше не стало. О чем бы ни заходила речь — о политике, об архитектуре, о кино, о путешествиях, да о чем угодно, — включиться в разговор она никак не могла. Ни единой реплики не вставила, лишь недовольно покашливала, вертела в руках салфетку или шепталась с Дитте. Потом девочка вдруг неважно себя почувствовала, так что им пришлось уехать домой. Впоследствии у него порой мелькала мысль, а способна ли Сюзанна вообще участвовать в беседе, не имеющей касательства к ней самой и к Дитте. И всякий раз он стыдился этих подозрений и мрачнел.

Сюзанна сказала, что была не в состоянии уследить за разговором, ведь все болтали наперебой, и голоса сливались в неразборчивый гул. Она не могла расслышать, о чем шла речь, а вставлять реплики просто так, наугад, не привыкла.

«Может, тебе знакомо, каково это — быть глухим? — спросила она. — Множество звуков, которые кричат и визжат в аппарате. А кроме того, твоим снобам-друзьям я не понравилась. Они весь вечер не обращали на меня внимания. Ни разу ни о чем не спросили».

«Неправда! — запротестовал Йоаким. — Они пытались с тобой разговаривать».

«Да, но не всерьез, мимоходом», — отрезала она.

Так или иначе, с тех пор он с ними толком не видался. Мало-помалу встречи прекратились. Сюзанна к его друзьям идти не хотела, а ему было трудно выбраться вечером из дома. Все время что-то мешало. То надо было съездить в «ИКЕА», купить Дитте новую кровать. То возникал засор в водостоке. То Сюзанна падала с ног от усталости, а кто-то ведь должен заниматься текущими делами по хозяйству То он сам слишком уставал.

В коридоре послышался какой-то шум, и Йоаким машинально взглянул на часы. Полдевятого. За своими раздумьями он проторчал у мойки чуть не полтора часа. Снял фартук, повесил его на крючок. Немного погодя дверь открылась, на пороге стояла Сюзанна, лицо у нее было серьезное, огорченное. С тряпкой в руке Йоаким оперся о кухонный стол.

— Как там Дитте? — спросил он.

— Спит в нашей постели, — ответила она. — Ты разве не слышал, что с ней творилось? Вон я сколько времени потратила, пока ее успокоила. В конце концов она просто погасла как свечка.