Шон О'Фаолейн - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Шон О'Фаолейн
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1988
• ISBN: 5-05-002260-6

В том вошел лучший роман крупнейшего ирландского прозаика, романиста и новеллиста с мировым именем «И вновь?», трактующий морально-философские проблемы человеческого бытия, а также наиболее значительные рассказы разных лет — яркие, подчас юмористические картинки быта и нравов ирландского общества.

---

На следующем заседании учитель занял место в заднем ряду. К его несказанной радости, сразу же поднялся один человек, чтобы поддержать его. Это был член совета по вопросам трудоустройства.

— Господин председатель, — сказал этот трудовик, — я счел бы чрезвычайно прогрессивным всякое мероприятие, которое, помимо предоставления столь нужных рабочих мест и в деревне и в городе, послужило бы также здоровью трудящихся и улучшению их санитарных условий, и таковым, естественно, явились бы работы по ликвидации вредоносного ручья, протекающего по Главной улице. Помимо всего прочего, и улица станет шире.

— Верно! — вставил член совета, занимавшийся вопросами налогообложения. — По крайней мере безработным будет где ставить свои машины.

— Недостойный выпад, — вскричал трудовик, — однако, принимая во внимание, кем это сказано, удивляться не приходится!

— Ваш брат родной, — выкрикнул специалист по налогам, — подписал просьбу сохранить ручей!

— Мой брат, — взревел трудовик, — такой же ирландец, как и все в этом зале! И никогда не был судим за то, что держит свою пивную открытой дольше установленного часа.

— О да! И, надо полагать, за незаконный лов форели тоже? — не остался в долгу специалист по налогам.

Председатель битых три минуты колотил по столу, пока два вышеупомянутых оратора обменивались любезностями, то есть вспоминали все новые подробности из истории своих семейств с 1810 года по 1952-й включительно.

— Позвольте осведомиться, — сказал он, когда порядок был наконец восстановлен, — куда денутся сточные воды, если мы ликвидируем ручей?

— В этом-то, господин председатель, — ответил трудовик, — все дело и есть. Давно пора привести канализационную систему в нашем городе в должный порядок…

— Ага! — выкрикнул член совета по вопросам сельского хозяйства. — Теперь все ясно! У вас же дядя подрядчик!

На этот раз председательствующему понадобилось уже пять минут на восстановление порядка. Он предоставил слово Джону Джо Салливану, который, как все знали, собирался выставить на следующих выборах свою кандидатуру в нижнюю палату парламента.

— По-моему, господин председатель, — сказал Джон Джо, — мне нет надобности извиняться за то, что я собираюсь здесь сказать. По-моему, мне нет надобности похваляться. У меня нет ни желания, ни надобности хвастать своими заслугами перед государством и говорить о тех давно прошедших временах, когда Ирландия возжгла факел, воссиявший на весь мир. Как бы то ни было, сегодня мы имеем — благодарение богу — свободную страну (за исключением, спешу добавить, шести северных графств), где каждому человеку гарантированы права в соответствии со свободно принятой конституцией, утвержденной как церковью, так и государством. К тому же мы живем в стране, где человек, если у него возникает сомнение относительно своих прав, волен обратиться в суд, и там любые мелкие разногласия будут разрешены полюбовно и по совести. Наш народ, — разливался он, — прославил себя и наш маленький, но горячо любимый остров своей нескончаемой, веками длившейся борьбой за свободу и за христианскую веру. В настоящие дни, господин председатель, дни, покрытые мраком и тревогой, когда призрак войны…

Сидевший в заднем ряду учитель поднялся и вышел так тихо, что никто и не заметил. По дороге домой он готов был восхищаться Кэрью. Находясь в абсолютном меньшинстве — один против четырехсот, — он тем не менее умудрялся держать быдло под пятой.

На следующее утро он отправился в Лимерик к адвокату. Тот выслушал его терпеливо. И сказал печальным, усталым голосом человека, которому до смерти надоели все тяжбы:

— Боюсь, мистер Кеннеди, что ваше дело верное. К моему глубокому сожалению, правда на вашей стороне.

— Боитесь? Сожалеете? Как прикажете вас понимать?

— А так: вы возбудите судебное дело, а выиграть не выиграете. Я, мистер Кеннеди, знаю Кэрью. Он человек целеустремленный. Если вы выиграете дело в первой инстанции, он обжалует решение во второй и будет обжаловать во всех последующих, пока не разорит вас окончательно. А если вы каким-то чудом одолеете его в суде, он не успокоится, пока не выживет вас из города. Он будет биться с вами насмерть. И должен признаться, мистер Кеннеди, я не брошу в него камня.

Учитель встал со стула.

— Ничего себе разговорчики между адвокатом и клиентом. Вы на его стороне или на моей?

— Сядьте и выслушайте меня. Я не на его стороне. Но я могу представить себя на его месте, и если бы вы могли сделать то же самое, то поняли бы, что на месте лорда Кэрью поступили бы так же, как он поступает с вами. Положа руку на сердце, мистер Кеннеди, если бы кто-то попробовал отобрать у вас нечто, чем вы и ваш род владели почти двести пятьдесят лет, то, что с самого детства видели каждый божий день, то, с чем были связаны все ваши воспоминания, а до того вашего отца и вашей матери и ваших предков в глубь веков на семь поколений, отобрать то, что вы очень, очень ценили бы, мистер Кеннеди, — неужели вы не стали бы бороться с таким человеком, пока у вас в кармане оставался хотя бы один ломаный грош?

Учитель всплеснул руками.

— Подобные разговоры неуместны и бессмысленны. Меня не интересуют гипотезы. Я не лорд Кэрью и не хочу быть лордом Кэрью. О лорде Кэрью мне ничего не известно, одно я знаю твердо: будь я лордом Кэрью и возымей я желание иметь озеро у себя перед домом, наверное, я не разрешил бы спускать из него грязную воду мимо домиков, которые стоят между въездом в мое поместье и церковью! — Старик наклонился над столом. Голос его зазвучал еще громче. — Если бы мне понадобилось озеро перед моим домом, то неужели мне сошло бы с рук, когда бы я завернул к себе полреки? Они украли реку! — заорал он. — Они украли у нас реку, и если в нашей стране существует справедливость, то их должны заставить вернуть ее законному хозяину, то есть народу. Лорд Кэрью? Да как могу я быть… — Он презрительно захохотал. — Скажите, а вы знаете, — выговорил он с ненавистью, — что Кэрью натворили в Ратвилли во время восстания 1798 года? Знаете ли вы, что…

Адвокат устало слушал. Когда старик, дрожа и отдуваясь, откинулся наконец в кресле, он сказал:

— Отлично. Вас это, очевидно, сильно волнует. И, раз приняв решение, вы, безусловно, от него не отступитесь. Однако я вас предупреждаю, что это отнимет у вас слишком много сил. Бросили бы вы этот коттедж, куда лучше было бы.

— Нет, не брошу. Стоило моей покойной жене, царствие ей небесное, увидеть его двадцать пять лет тому назад, и она тут же захотела поселиться в нем. Я ухлопал большую часть своих сбережений на то, чтобы его обставить. Я люблю этот коттедж.

— Значит, быть посему.

Учитель несколько успокоился.

— Почему вы сказали, что дело у меня верное?

— Если вода портит чье-то имущество, кто-то должен за это отвечать.

— Отлично.

— Но необязательно Кэрью, имейте это в виду. Возможно, это будет совет графства.

— Но это же Кэрью, и я его прижму.

— Очень хорошо. А Кэрью прижмет совет.

— Каким образом?

Адвокат неопределенно развел руками.

По дороге домой в поезде старый учитель все вспоминал этот жест. Он напомнил ему тот момент во время обедни, когда священник поворачивается к молящимся, чтобы произнести «Dominus vobiscum» [75]. Он бормотал эти слова, глядя на мокрые поля, прокатывающиеся за окном. Они то и дело приходили ему на ум и в последующие дни, когда, засиживаясь далеко за полночь, он писал письма с просьбой о содействии всем своим знакомым — включая шапочных, — которые занимали сколько-нибудь заметное положение. В эти дни, когда единственными звуками, которые достигали его ушей, были лишь шелест ивы за окном да шуршанье шин изредка проносившихся через городок автомобилей, ему начинало казаться, что его страстное желание продолжать жить в коттедже неразрывно связано с мечтой покойной жены стать его хозяйкой и что слова «Dominus vobiscum» слала ему она в ободрение. И тут он хватал новый листок бумаги и начинал строчить еще одно длинное возмущенное письмо члену парламента, священнику, епископу. Он написал даже президенту Ирландии. Ни на одно из этих писем он так и не получил ответа.

Юристы писали и того больше. Его адвокат процитировал в своем послании совету законодательный акт времен короля Иоанна о пользовании водными путями, принадлежащими короне. Адвокат совета парировал, что озеро со всеми своими речками является личной собственностью лорда Кэрью. Адвокат учителя воспользовался этим заявлением, выступая против адвокатов Кэрью. Адвокаты Кэрью ответили, что они признают ответственность своего доверителя по отношению к озеру, что же касается ручья, то, покинув пределы поместья, он сразу же становится достоянием жителей Ратвилли. Так они пререкались всю зиму.