Игорь Рябов - Гоша Каджи и Венец Гекаты

• Название: Гоша Каджи и Венец Гекаты
• Автор: Игорь Рябов
• Жанр: Фэнтези

Вторая книга о волшебнике-подростке и его друзьях. И о его врагах — тоже. Но не борьба с ними главная тема в этой книге. Первая Любовь — уже только она одна достойна Вашего внимания. Хотя и не Гоша влюбился, а совсем наоборот……

Но лучше один раз прочитать, чем сто раз от нас услышать о новых приключениях, переживаниях, радостях и горестях обычного мальчишки, оказавшегося на поверку, не таким уж и обычным…

---

Но вскоре Каджи перестал вспоминать тот прискорбный случай и терзаться муками совести. Совсем парнишке не до подобных мелочей стало. Судьба подбросила ему пару-тройку сюрпризов, решив одарить его своими новогодними подарками заранее. Они оказались необыкновенными. Необыкновенными по своей колючей жестокости. С чувством юмора у извращенки-фортуны определенно не все ладно обстоит. А по правде, так наблюдается откровенный напряг по части улыбчивой смешливости.

Дожди ближе к концу ноября прекратились. Только если вы подумали, что кто-то из учителей или школьников обрадовался этому факту, то глубоко заблуждаетесь. Просто подули северо-западные ветра, воздух ощутимо похолодал, и вместо капель дождя сверху стали сыпаться мокрые, липкие снежинки, изредка сменяемые колкими крупинками льда. Под ногами теперь разверзлась такая хлябь из снежной каши, что добровольно месить ее соглашались лишь полукровки-тролли, которые по мере накопления тоски от усиленных репетиций устраивали вылазки в ближайший деревенский кабачок «12 с половиной табуреток». Топать до этого ближайшего увеселительного заведения, что разместился в ничейной поселухе на стыке княжеских земель, эльфийских владений и территории Полуночной Вольницы, даже рослым музыкантам приходилось три дня в один конец.

— Но оно того стоило! — так потом скромно отвечали возвратившиеся тролли-недомерки, на вопрос о потраченном времени и силах. Сами они выглядели после недельного безудержного загула среди разношерстного сброда из всевозможных рас и племен малость помято, как в переносном, так и в буквальном смысле. Про ссадины на кулаках и фингалы под добрыми наивными глазищами даже упоминать не стоит. Зато музыканты становились шелковыми и покладистыми, готовые прийти на помощь любому в Хилкровсе, кто только попросит. Дров наколоть домовым? Легко. Ров вокруг замка от скопившегося хлама очистить? Завсегда, пожалуйста. Первоклашка с Эйсбриза по дому затосковала и заснуть без колыбельной никак не может? Да ща споем! И ведь пели, то по одному, то дуэтом, а иногда, в особо ненастные дни, и хором вблизи теплого камина. Хорошо, что орчанки отпросились у Верд-Бизара домой, в степи погостить. А то бы еще и хороводом чечетку выбивали вокруг чьей-нибудь постельки. Но группа поддержки клятвенно обещалась поспеть с возвращением аккурат к Новогодним праздникам.

И только изредка можно было лицезреть какого-либо из троллей в грусти-печали, скорбно вздыхающего и с тоской всматривающегося в ту часть света, где сейчас наверняка шла буйная потасовка в кабачке. Кто-то из старшеклассников один раз не вытерпел и поинтересовался у полукровки причиной повисшего носа. Музыкант поскрябал широкую грудь пятерней, постепенно неспешно добравшись и до массивного затылка:

— Жалко, что кабачок, наверное, переименуют. А мы с ребятами уже привыкли к его названию. И оно нам нравилось.

— С чего вы решили, что его теперь по-другому называть станут? — удивился школьник.

— А как же иначе! — простодушно воззрился на несообразительную мелкоту умный полутролль. — Там же после нашего последнего посещения всего восемь табуреток осталось… С четвертью… Остальные сломались. Нечаянно. Я уж и не помню о чьи именно головы. Не об наши — это точно! Лично по моей баклажке скамейкой шандарахнули гномы-паскудники. Сладили вдесятером-то. В смысле, я хотел сказать, эти коротышки со скамейкой справились. Она ж хорошая такая была, крепкая, добротная, на совесть сделанная. Ее тоже жалко. Одно слово, что была. А теперича нету, сломалась после удара пополам. А я? — к горе мышц вернулось хорошее настроение от нахлынувших приятных воспоминаний. Он даже слегка потрепал вопрошающего по голове своей лапой, — теперь местному цирюльнику работы на полдня, чтобы распутать волосы. — Да что мне станется? Потрогал шишку на макушке да сгреб весь десяток буянов в охапку. Они потом под дождем малость полежали на улице, ну и протрезвились, значится. Извиняться приходили. За скамейку покореженную. Предлагали распить ящик ихней сивухи на мировую. Наши местные гномы, вообще-то, нормальные пацаны. Когда трезвые. Жаль только что увидеть трезвого гнома можно реже, чем читающего энциклопедию огра. Ну, да ничего, мы в кабачок еще разок в середине декабря прогуляемся. Отведем душу.

— А вас разве туда пустят? — у любознательного студента глаза на лоб полезли от удивления. — После всего, что вы там… Ну, в смысле, рады будут вас там опять увидеть?

— А как же! — полукровка гордо выпятил и так не слабых размеров грудь и важно раздул щеки. — Хозяин кабачка все пять дней, что мы у него гостили, уговаривал нас подольше задержаться. Он сам родом из ааргхов. Скучно ему постоянно одну лишь мелкоту вокруг себя видеть. Крупные ребята вроде нас не часто заглядывают в те дремучие края. Вот хозяину кабачка и в охотку было с нами пообщаться. Мы б конечно остались, как он просил насовсем, да еще раньше Этернику обещали поселиться в Хилкровсе. Нам у вас тоже нравится. А директор ваш сказал, что у школы должен быть свой музыкальный кружок, чтоб ученики не скучали и, как его там,…творчески развивались. Так мы не против! Мы с ребятами и девчонками из-за чего ведь по свету слонялись? Нас просто гнали отовсюду взашей. А вы все здесь другие, добрые. Вот мы и решили остаться, пока не надоедим вам. Свободного места в замке завались, мешаться не будем.

Полутролль сгреб с лысины накопившийся там мокрый сугробик, озадаченно нахмурился, что-то вспоминая, а затем просиял:

— Заболтался я здесь с тобой. Пойду в Сумеречный лесок прошвырнусь. Верд-Бизар просил меня начать ель для праздника присматривать. Заодно погуляю, свежим воздухом подышу.

Весть о том, что тролли собираются надолго прописаться в Хилкровсе, стремительно зашуршала из уст в уста, раскрываемая друг другу как страшный секрет. В результате уже через пару часов тайным знанием сподобились обзавестись все до единого ученика. Сказать по правде, очень многих это известие пусть ненадолго, но согрело. К забавным музыкантам за два с небольшим месяца школьники уже успели привыкнуть. Ну и что с того, что они страшноватые на вид? Зато добрые. А эти добряки в перерывах между репетициями продолжали месить слякоть вокруг замка, выискивая себе какую-нибудь работенку, чтоб не чувствовать себя дармоедами и приживалами в Хилкровсе. Не в тролльем характере быть обузой для мелкоты.

В один из таких слякотных вечеров, когда легкий морозец еще только подумывал о необходимости малость порезвиться под покровом темноты, скрепив своей ледяной силой раскисшую поверхность матушки-земли, Каджи медленно и осторожно крался из «Птичьего Угла» к главному входу в замок.

Медленно, потому что торопиться было совершенно некуда. Никому-то он в Башне Грифонов не нужен. Янка традиционно исчезла по своим таинственным делам, а остальным блэзкорцам до Гоши дела нет. Письмо бабушке написано и только что отправлено с обрадовавшимся важному поручению Янги. Уроки сегодня делать не надо. Если верить календарю, то завтра наконец-то вновь наступит воскресенье, единственный радостный день в неделю, когда Каджи забудет на время о тоскливом одиночестве, отправившись вместе с Янкой по привычному маршруту в гости к Мериде. Такие посещения тоже стали своего рода ритуалом. И заканчивались каждый раз одинаково: выгонять ребят обратно в замок девушке приходилось чуть ли не с применением силы. Будь их воля, так они оба, похоже, попросили б у нее политического убежища и носа из сторожки не высовывали бы.

Осторожность в движениях у парнишки присутствовала по необходимости. Раскисшая тропинка превратилась в сплошную полосу препятствий. Один неверный шаг, и запросто можно скатиться далеко под откос. Узенькая тропинка от места жительства пернатых до ворот Хилкровса вилась вдоль стены, одним своим краем тесно прилепившись к вековой замшелости замка, как оказалось, в некоторых местах уже потрескавшейся от старости. А другой край дорожки полого съезжал вниз по склону, беспорядочно утыканному редким низкорослым кустарником. В том месте, где спуск заканчивался, переходя в равнину, чернел безлистной стеной запретный Сумеречный лес. Укатиться в него кубарем Каджи вовсе не мечтал, тем более из-за собственной неосмотрительности. Вот и крался парнишка вперед с максимально возможной осторожностью, внимательно смотря себе под ноги.

Сумерки уже в полную силу хозяйничали в округе. Наверное, по этой причине Гоша совсем не заметил темную невзрачную тень, стремительно промчавшуюся от одного из кустов и материализовавшуюся позади него на расстоянии вытянутой руки. Рука тут же не замедлила лечь Каджи на плечо, намертво впившись твердыми, как камень пальцами в живую плоть парнишки, разворачивая его лицом в обратную сторону. Даже через толстую ткань утепленной мантии и прочую одежду чувствовалась мертвенная холодность прикосновения, словно тот, кто схватил Гошу, пролежал вмерзшим в ледник минимум пару веков. А может быть, он просто на этой промозглой сырости подкарауливал свою жертву с самого утра, притаившись в ненадежном убежище среди чахлой поросли склона.