Игорь Рябов - Гоша Каджи и Венец Гекаты

• Название: Гоша Каджи и Венец Гекаты
• Автор: Игорь Рябов
• Жанр: Фэнтези

Вторая книга о волшебнике-подростке и его друзьях. И о его врагах — тоже. Но не борьба с ними главная тема в этой книге. Первая Любовь — уже только она одна достойна Вашего внимания. Хотя и не Гоша влюбился, а совсем наоборот……

Но лучше один раз прочитать, чем сто раз от нас услышать о новых приключениях, переживаниях, радостях и горестях обычного мальчишки, оказавшегося на поверку, не таким уж и обычным…

---

— То есть как это один на один с опасностью?! — возбужденно воскликнул Каджи. — А мы куда, по-вашему, денемся?

— Вы? Да никуда вы не денетесь, — спокойствию директора Хилкровса можно было только позавидовать. — Только какая уж от вас помощь Яне? Так, вред один. Каждый из вас лишь о себе сейчас печется. Лекс, наверное, из-за того и расстроилась, что я ее предупредил о твоей возможной измене в этом году. Может статься, зря я ей про это рассказал. Но если с другой стороны рассудить, то девочка должна знать о том, что ты готов в любой момент предать вашу дружбу, и даже куда больше, чем просто дружбу, — Этерник в задумчивости почесал кончик носа и, печально вздохнув, продолжил: — А учитывая ее к тебе отношение, для Яны это могло стать очень сильным потрясением, которое сломало бы всю ее оставшуюся жизнь, если она вообще смогла бы пережить подобное. Я, к сожалению, не знаю, много ли девочке осталось этой самой жизни, но просто не могу позволить тебе отравить ложью ее существование, оскорбив Яну в ее самых лучших чувствах! Нет, пусть уж она лучше знает заранее обо всех возможных вариантах развития событий и будет готова к самому наихудшему. А там посмотрим…

Верд- Бизар замолчал, нахмурившись, и задумался о превратностях злодейки-судьбы. А парнишка сидел в кресле окаменевший телом, но бурно негодующий в душе. Там так неистово клокотала ярость, что он с трудом сдерживал себя, чтобы она не выплеснулась наружу необдуманным поступком или гневной отповедью директору.

Да как он только посмел предположить о том, что Гоша способен на предательство! Это после того-то, как в прошлом году он своей собственной жизни не пожалел, чтобы только его друзья, да и враги, остались живы и здоровы после неудачного похода к Алтарю Желаний? И Каджи в момент собственного жертвоприношения о себе самом даже и не думал! И не его вина, что у Этерника оказалась в наличии мертвая и живая вода, с помощью которой парнишку смогли оживить. Он этого не знал, самоотверженно жертвуя себя на Алтарь, хотя мог бы поступить и как-нибудь иначе. Наверняка мог! Но не стал, совесть не позволила.

И вот сегодня его обвиняют в возможном предательстве. Чушь собачья! Гоша и в этот год готов к жертве. Да он собственно уже жертвует: своей дружбой, своими несбывшимися счастливыми деньками в Хилкровсе, наполненными общением с друзьями. Не будет ничего этого! А все лишь для того, чтобы Вомшулд не смог через него навредить тем, кто дорог ему. Он так поступает именно во имя дружбы, от нее же отказываясь. А это, между прочим, мучительно больно, Этерник, если ты способен понять. Хотя вряд ли. Ты слишком стар, чтобы постичь чувства двенадцатилетнего паренька, загнанного в угол. Куда проще заклеймить его предателем. Но ты не можешь знать того, что еще не произошло. Это бред! Просто корчишь из себя всезнайку, а на самом-то деле…

Мысли и чувства парнишки постепенно исподволь успокоились, и его сердце затопило разочарование директором. Ему стало так грустно, что он едва не захлебнулся жалостью к самому себе. И слезы-предательницы заблестели в его карих глазах, точь-в-точь как совсем недавно у Янки.

Верд- Бизар тем временем не мешал Гоше думать, незаметно, краем глаза наблюдая за ним и слегка покачивая седой головой. Когда чувства, обуревавшие Каджи, неминуемо отразились на его лице, легко читаемые, будто в раскрытой книге, директор тихо поинтересовался:

— Нфер пуфксбун, н'тет уткстюдж вут вкыкраф пофнэм, ксуджр?

— Утн, эксбянтким, уткстюдж[60], - не задумываясь, ответил Гоша.

— Что ж, тогда не смею тебя дальше задерживать, Каджи, — директор удовлетворенно кивнул головой. — Ступай, набирайся знаний…и пошевели мозгами хорошенько. Далеко не всегда самый очевидный шаг является в то же время и самым верным.

Каджи неспешно поднялся из кресла и ушел, крепко задумавшись над несуразным, на его взгляд, поведением Этерника. А тот так и остался сидеть перед камином. Его морщинистое лицо словно окаменело. А на лбу прорезались новые бороздки от сведенных к переносице густых седых бровей. Со стороны Верд-Бизара можно было принять за хмурого злого старца. Если бы не его глаза. Молодые, бездонные и серьезные, они скорее говорили просто о глубокой задумчивости, в которую погрузился директор, вновь неспешно потягивая трубку. И вскоре весь кабинет затянуло сизоватой призрачной дымкой. Даже орел проснулся, наконец, недовольно размахивая крыльями, словно старался развеять окруживший его туман, да заодно и прогнать прочь тоску Этерника. И он преуспел в этом.

Верд- Бизар очнулся, вырвавшись из цепких объятий дурмана, решительно выбил трубку, сунув ее в карман, и подошел к взволнованной птице. Дав ей склевать несколько кусочков вяленого мяса с ладони, директор ласково погладил пернатого друга по голове, отчего тот моментально успокоился, вновь закрыв глаза. А оживившийся Этерник расставил на шахматной доске фигуры, обыкновенные, а не волшебные. Себе он выбрал черные, уступив право первого хода условному сопернику, за которого сам же и играл.

Партия шла ходко и споро. Противники, оба два в одном лице Верд-Бизара, почти не задумываясь, двигали фигуры, ловко маневрируя от атаки к обороне и обратно. Кучки поверженных бойцов равномерно росли с обеих сторон клетчатой доски. Но ближе к концу партии наметился явный перевес сил в пользу белых воинов. После длинной рокировки у них положение оказалось стабильнее и выигрышнее. А еще через два хода их ничем не примечательная пешка прорвалась в образовавшуюся широкую брешь черных, уверенно устремившись к противоположному краю доски. Какая ж мелюзга не мечтает стать крутым ферзем или резвым пони на худой конец? И остановить ее оказалось нечем: все фигуры соперника были связаны по рукам и ногам. Любой из их ходов неминуемо приводил к позорному проигрышу черных.

Вот тут- то Верд-Бизар и призадумался надолго, склонившись над доской и нервно теребя бороду. Потом он порывисто вскочил с кресла и принялся расхаживать по кабинету из угла в угол, заложив руки за спину и что-то тихо бормоча себе под нос. Сделав десяток кругов, директор, огорченно пожал плечами, словно его все же уговорил неведомый собеседник на дурное дело, хотя и с трудом. Подойдя к столику с шахматной доской, он протянул было руку к одной из фигур. Но быстро отдернул ее назад, погрозив доске указательным пальцем и жуликовато прищурившись на один глаз.

Не- ет! Его на мякине не проведешь, стреляный воробушек. Сам же недавно поучал Каджи, что очевидный шаг — не всегда правильный. А здесь этот ход прямо сам собой напрашивался, откровенно бросаясь в глаза.

Этерник зашел с другого бока доски. Еще раз внимательно оценил диспозицию.

— Жаль, конечно, — он уныло вздохнул и пожертвовал королевой. — Но другого выхода я, к сожалению, не вижу. Печально, но факт.

Сделав за противника единственно возможный и правильный в данных условиях ход, Верд-Бизар вернулся к своей армии. Лихо и жизнеутверждающе скакнув конем, он твердо объявил:

— Шах и мат! Ты вновь, в который уже раз, проиграл, Вомшулд. И от этого тебе не отвертеться. А жизнь? Она все сама расставит по полочкам. Главное, не делать очевидных глупых шагов. Вот так-то, милейший!

Директор легонько повел сухенькой рукой. Фигуры собрались в кучку, сами уложились в перевернувшуюся доску, после чего она захлопнулась и вместе со столиком переместилась в дальний уголок. А Этерник, довольный одержанной победой, бодрой походкой вышел из кабинета, отправившись в Большой зал Центральной башни.

Ему, право, есть чем гордиться. Но и нарушать устоявшиеся традиции ни в коем случае нельзя. Даже директору. Он вместе с другими учителями должен находиться рядом с учениками, хотя бы во время приема пищи, а то еще пропустишь какую-нибудь их очередную шалость или хохму. Обидно будет потом. И у них в Хилкровсе все же демократия процветает, принося свои сумасбродные и взрывоопасные плоды в виде проказ особо шебутных школьников, или как? Но это-то и есть самое замечательное и прекрасное в его работе, если ему склероз не изменяет…

Глава 15. Учись, сынок!

В Большом зале, заполненном до отказа учениками, пришедшими на обед, тем временем было оживленно и весело. Каджи, нашедший дорогу от кабинета директора в столовую сравнительно быстро, застал интересную и живописную картину за столом Блэзкора, над которой обитатели Башни Грифонов животы надрывали от смеха. Некоторые, уже полностью обессилев, просто свисали со скамейки в полнейшем изнеможении, размазывая ладонями по лицу обильно текущие слезы, но все равно продолжали на последнем издыхании тихонько хихикать, на что главные действующие лица совершенно не обращали внимания, занятые более важным и ответственным делом.

В центре «полотна» разместился Роб, как ключевой персонаж. Сразу же за ним находилась Анька, левой рукой вцепившаяся в его кучерявый чуб и слегка оттягивающая голову парнишки назад. Правой рукой она при этом усердно пыталась щекотать Баретто по ребрам, заставляя его таким нехитрым способом засмеяться и хоть чуточку разомкнуть плотно сжатые зубы. Напротив колоритной парочки расположилась Янка, усевшись верхом прямо на краешек стола и поставив ноги на скамейку. В руках у близняшки красовались большая тарелка и ложка. Девчонка, мило улыбаясь, ласково уговаривала друга, будто маленького ребеночка: