Игорь Рябов - Гоша Каджи и Венец Гекаты

• Название: Гоша Каджи и Венец Гекаты
• Автор: Игорь Рябов
• Жанр: Фэнтези

Вторая книга о волшебнике-подростке и его друзьях. И о его врагах — тоже. Но не борьба с ними главная тема в этой книге. Первая Любовь — уже только она одна достойна Вашего внимания. Хотя и не Гоша влюбился, а совсем наоборот……

Но лучше один раз прочитать, чем сто раз от нас услышать о новых приключениях, переживаниях, радостях и горестях обычного мальчишки, оказавшегося на поверку, не таким уж и обычным…

---

Гордо вскинув подбородок, Янка обвела присутствующих этаким пронзительным взором, что остальным сразу стало понятно: это вовсе не ей, а им стоило бы тут же провалиться этажом ниже, по пути сгорев от стыда. Это ж надо измыслить подобное: ей пришлось прощения просить!

Но так как никто исчезать сквозь пол не намеривался, девчонка решила окончательно добить всех своей небывалой вежливостью. И потому она, сохраняя невозмутимо-сосредоточенное выражение на лукавой мордашке, додумалась изобразить невероятную по художественной выразительности смесь поклона джинна (с троекратным прикладыванием ладони ко лбу, груди и животу) в одновременном сочетании с попыткой присесть в глубокий средневековый реверанс. А вся эта живописная композиция неожиданно завершилась исконно древнерусским буханьем на колени и биением лба о недавно намытый линолеум.

— Ох, ты ж еси, горюшко-то какое приключилося проклятущее, беда окаянная, лихо злополучное, сгори вонючие Перуновы носки, да и лапти тоже, — жалобно запричитала девчонка, не забывая ритмично, но осторожно прикладываться лбом об пол. — Та як же у мэни язычина тiльки трепыхнулася! Шоб вам усим повылазило боком!

Ткнувшись лбом в последний раз, Янка искоса снизу вверх глянула на неблагодарных зрителей. А те стояли, ошарашенные, с разинутыми от удивления ртами, и глазами, страстно мечтающими махнуться, не глядя, местами с бровями. Близняшка удовлетворенно хмыкнула. А затем невозмутимо поднялась с колен, неспешно отряхивая джинсы, и, подхватив парочку пакетиков из тех, что полегче, прогулочным шагом направилась в большую комнату. Да еще и хладнокровно бросила через плечо, даже не оглянувшись:

— Вы, это, рты-то закройте, теперь можно. А то, не дай бог, комары налетят — плеваться замучаетесь. Спектакль уже закончился, жаль только зрители в современном искусстве ни уха, ни рыла не понимают. Это ж самый авангардный модерн с хип-хопом «три прихлопа» пополам! Но разве от вас дождешься аплодисментов, желательно бурных и продолжительных, плавно переходящих в овацию. Про закидывание букетами алых роз я уж так и быть скромно промолчу. Ну и фиг с вами! Зато теперь будете знать, как маленьких девочек доводить до белого каления.

Янка остановилась и, небрежно оглянувшись на немую сцену за спиной, строго и деловито поинтересовалась:

— Ребята, так вы идете в берлогу? Или решили на коврике у двери заночевать? Дело хозяйское…

Парнишки с перепуга, что их и на самом деле чего доброго разместят биваком в прихожей после такого улетного андеграунд-шоу, похватали пакеты и быстренько припустили следом за девчонкой. А у страха, как известно, глазищи по серебряному полтиннику царской чеканки. Так что Ане крайне повезло: для нее поклажи не нашлось, и она замыкала шествие налегке.

Удалялись они под аккомпанемент воздушного и ненавязчивого смеха Марины Сергеевны, раньше всех пришедшей в себя и по достоинству оценившей выходку дочки. Правда, веселье не помешало женщине мудрено взмахнуть на прощание волшебной палочкой, неведомо как появившейся у нее в руке. А значит, берлога распростерла свои объятья, нетерпеливо поджидая чумовую компашку.

Ребята миновали зал, если это слово уместно, когда описываешь «хрущевку». Их ноги утопали в толстом и мягком ковре, скрадывающим шаги. Пожалуй, именно он и был самым примечательным среди обстановки, отличавшейся скромностью и простотой. Что впрочем, совсем не говорило об отсутствии элементарного уюта и комфорта, а скорее наоборот дополняло их ненавязчивость.

И еще Каджи запомнилась картина на стене. Пейзаж, изображенный маслом на среднего размера холсте, просто вопил во весь голос о талантливости, а возможно даже гениальности художника. И хотя он определенно был маглом, но все же сумел вплотную подобраться к самой границе волшебства. Казалось, еще чуть-чуть и маленькая речушка на золотистом поле, засеянном пшеницей, в самом деле зажурчит, неспешно утекая по краю полотна вдаль и поблескивая под яркими лучами солнца бликами на изумрудно-синих волнах. А зеленые листочки задумчиво склонившейся к воде плакучей ивы затрепещут, перешептываясь, от легкого прикосновения знойного летнего ветерка.

В маленькой комнате, куда они попали потом и где обитали близняшки, все было понятно с первого взгляда. Если их и заставляли наводить в ней порядок, то только по очень большим праздникам. И вероятнее всего, если у этих праздников оказывался юбилей, а не просто триста двадцать четвертый с половиной год со дня изобретения самонаполняющегося граненого стакана. Хотя и бардаком обозвать увиденное язык не повернулся бы от несправедливости обвинения: чистота поддерживалась неукоснительно. Ну а все прочее — дело вкуса. Именно он-то у девчонок абсолютно разнился, чему ни Каджи, ни Баретто давно уже не удивлялись, принимая данный факт за аксиому.

На приткнувшемся рядом с дверью угловом столе из светлого дерева разместился очень даже современный компьютер с шикарным по размеру диагонали жидкокристаллическим монитором во главе. Вблизи техники наблюдался относительный порядок. В крайнем случае, локти есть куда поставить, чтобы с умным видом пялиться в экран. Наверняка Анька, умничка, расстаралась.

А то, что по соседству на принтере выросла рукотворная гора из дисков с музыкой и фильмами, дополненная парой учебников по магическим предметам вперемешку с тройкой художественных книжек, густо присыпанных, словно снегом, множеством листочков с набросками анимэшных персонажей, — так это, знамо дело, чьи шаловливые ручонки натворили, привычно не советуясь с головой.

Уже готовых рисунков по стенам было прилеплено даже больше, чем красовалось на столе. Некоторые из них Гоше весьма понравились: красочные, запоминающиеся и смешные. Попались и уже знакомые «шедевры» из Хилкровса. На одном из них оказался изображенным он сам по-мультяшному непривычно большеглазый и без остановки озадаченно скрябающий затылок.

Еще из «живописи» на стене напротив входа присутствовал большой плакат с улыбающейся Хилари Дафф. Только кто-то (не станем тыкать пальцем в провинившегося) его значительно «улучшил». Миловидное личико певицы дополнилось небольшими усиками, расплывшимся синяком на скуле и правдоподобным шрамом жутковатого вида, который неровным зигзагом растянулся во весь лоб. И этот кто-то даже фломастеров на такое благое дело не пожалел.

Только всего сделанного шутнику показалось маловато, и он по диагонали добавил от души крупными корявыми буквами: Чума облезлая . С точки зрения Каджи это был явный перебор: ему некоторые песни в исполнении Хилари очень даже нравились. Да и парочка фильмов с ее участием тоже ничего, смотреть можно.

Чуть поодаль красовался совершенно другой плакат, появившийся здесь явно из волшебного мира. Там тоже были музыканты, только им не стоялось спокойно на одном месте. Они тут же принялись затравленно озираться по сторонам, выискивая, куда бы скрыться на время, стоило в комнате показаться близняшкам. Гоша без труда распознал в нервных субъектах суперпопулярную ныне среди магов-недоучек подростковую группу «Леший вопль».

И причина беспокойного поведения тоже попала в поле зрения, расположившись на стене впритык к плакату: круг с делениями для игры в дартс. А модными воплями, похоже, далеко не все юные жительницы Рязани восхищались и умилялись. Специально или нет, но дырочек на плакате хватало с избытком. Причем большинство из них густо усыпало его центр, там, где сейчас нервозно переминался с ноги на ногу солист группы Михалус Бумбахшвили, длинноволосый переросток с приторно-смазливой улыбочкой зазнавшегося кумира, от которого тащатся прыщавые толстушки с куриными мозгами.

По слухам, которые недавно с удовольствием и смаком поведала волшебному миру вечерняя газета «Ведьмины сказки», у главного воплиста с головушкой тоже особо крепкой дружбы нет, наряду с его поклонниками. Иначе, почему Михалуса отчислили с пятого курса Школы Чародеев, Пифий и Травниц в Стармине? Для этого ведь необходимо как минимум приложить титанические усилия в оправдание своей пожизненно-врожденной тупости: с последних курсов выгоняют поганым помелом только совершенно безнадежных адептов. И даже дядюшка, активно протирающий штаны на заседаниях Ковена магов, ничем не смог помочь глуповатому племянничку. Хотя он там далеко не последний чиновник и к его мнению прислушиваются.

Кто из девчонок, где спал на двухъярусной кровати, и невооруженным глазом было видно сразу. Нижний оказался аккуратно заправлен, только по-армейски отбитого уголка на одеяле не хватало для полного сходства с казарменным идеалом. Уголок подушки, устремившийся точнехонько вверх, укоризненно указывал на творящийся над ним беспредел. Там спальные принадлежности расположились по-граждански безалаберно. Подушка, шибко помятая, валялась посреди кровати, наполовину свесившись и, того гляди, норовя свалиться на пол. А одеяло вздыбилось бесформенной, но вполне живописной горой в ногах.