Роберт Торстон - Нефритовый сокол

• Название: Нефритовый сокол
• Автор: Роберт Торстон
• Издательство: Армада
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7632-0221-X

(1 июля 3057 )

Кланы и Внутренняя Сфера заключили перемирие на пятнадцать лет. Молодой звездный полковник Рэвилл Прайд, новый командир Соколиной гвардии, уже успел приобрести родовое имя на испытаниях. Он быстро поднимается по служебной лестнице, пытается во всем подражать легендарному предшественнику Эйдену Прайду. Непросто складываются его отношения с воином-ветераном Клана Нефритовых соколов Джоанной. Звездный капитан Джоанна не желает смириться с решением о понижении ее в звании, переводе в сиб-группу воспитателем. Она успешно выполняет разведзадания на планете Догг, участвует в битве с Кланом Волка на планете Туаткросс, побеждает Хана Клана Волка Наташу Керенскую в ущелье Большой Шрам. В результате Джоанна добилась того, что ее оставили в Соколиной гвардии, верность которой она выразила ответом на предложение перейти в разведгруппу: «Я — Нефритовый Сокол. Я воин, хитрить и притворяться — не в моих правилах»...

---

— Так, значит, ты говоришь, они не имеют желания служить с нами? — снова спросила она Жеребца, делая ударение на последнем слове.

— На это у них причин больше, чем у тебя плохих привычек, капитан, — ответил тот. Честно говоря, разговаривать Джоанне совсем не хотелось. Она чувствовала, что взвинчена, и старалась поменьше общаться с товарищами, чтобы ненароком не сорваться на крик. К сожалению, в последнее время сдерживаться становилось все труднее и труднее. Чтобы успокоиться, она пригладила длинные волосы — от постоянных влажных судетских ветров они загрубели, спутались и напоминали моток тонкой проволоки. Джоанна видела, что даже цвет их изменился, из светло-серых они превратились в темные. Правда, Джоанне нравилось это изменение. Перед самым вторжением и перемирием Джоанну не заботили такие мелочи, как цвет волос, теперь же она, словно какая-нибудь кухарка, следила за тем, чтобы волосы не посветлели, иногда ей в голову приходила мысль покраситься. Джоанна считала, что женщина-воин не должна пользоваться косметическими средствами, но иногда ловила себя на том, что ей хочется хотя бы попробовать, что из этого выйдет. «Куда мне, старухе, готовиться», — думала она в такие моменты и, махнув рукой перед зеркалом, отворачивалась.

— Слушай, Жеребец, — сказала Диана, отстранившись от дерева, — мне кажется, что ты скоро совсем чокнешься. Ты что, не можешь говорить прямо? Мне, кстати, тоже интересно послушать про новичков, особенно тех, кто решил нас оскорбить. Диана окинула Жеребца взглядом, который вполне можно было назвать теплым. Так смотрят друг на друга любовники, хотя, несмотря на многочисленные возможности, Жеребец и Диана никогда ими не были. Диана видела в Жеребце друга, родственника, не совсем любимого, но нужного и полезного. Диана, как и Жеребец, была вольнорожденной, и это их связывало, всю жизнь они прожили, страдая от позора и борясь с ним. Они участвовали во многих битвах и всегда побеждали, но, как бы ни были велики их храбрость и умение, «своими» их не признавал никто. Даже самые никчемные из вернорожденных считали себя особями высшего порядка: ведь они произошли от отборных генов, хранящихся в лаборатории клана. Общаясь с вольнорожденными, всем своим поведением они постоянно подчеркивали, что между ними пролегает не тонкая грань, а непреодолимая пропасть. Существовал даже такой анекдот: «Можно ли вернорожденного превратить в вольнорожденного? Можно, если выбросить мозги».

Когда Жеребец глядел на Диану, то видел в ней такого же отверженного, как и он, и, следовательно, своего друга. Жеребец вспомнил еще одного человека, тоже вольнорожденного, героя Клана Нефритовых соколов, Эйдена Прайда. Диана была очень похожа на него, но в этом Жеребец не видел ничего удивительного, в генетике вольнорожденных иногда наблюдается некоторая логика. Тогда как сходство между вернорожденными, принадлежащими к одной сиб-группе, достигалось усилиями врачей, вольнорожденные наследовали свою внешность от родителей. Жеребец никогда не видел Пери, мать Дианы, но он, пожалуй, лучше, чем кто-либо, знал ее отца. Диана была очень похожа на него, хотя, конечно, поскольку Пери принадлежала к той же сиб-группе, Диана в какой-то степени походила и на нее. Черты лица у Дианы были такие же, как и у Эйдена Прайда, только значительно мягче. По мнению Жеребца, ее вполне можно назвать красавицей. Она напоминала ему давно живших женщин, их портреты он видел в книжках по истории мира и искусства. Жеребец собрал целую библиотеку таких книг и часто их рассматривал. Чтение книг, особенно но их собирательство, не то чтобы не приветствовалось в клане, но не считалось почтенным занятием, однако Жеребец привык к книгам и не мыслил своего существования без них. Эйден тоже коллекционировал книги, он, кстати, и заразил собирательством Жеребца. Правда, библиотеку приходилось прятать от посторонних глаз и читать в основном ночью, но Жеребца это не только не смущало, даже наоборот: занятие чтением книг казалось ему еще интереснее.

— Эти новички, Диана, принадлежат к новому поколению, — наконец заговорил он. — Мне кажется, их рановато вытолкнули из гнезда, они еще не совсем готовы стать Соколами.

— Ты слишком мягок в своих оценках, Жеребец. Их птенчиками-то назвать и то рано. Хотя, я согласна с тобой, воины они неплохие. — Диана помолчала. — Такого бойкого молодняка я еще не видела.

— Они придурки вольнорожденные, — прорычала Джоанна, и голос ее напоминал рык загнанного в клетку зверя.

У Дианы перехватило дыхание, ей и раньше случалось слышать такие откровенные высказывания в адрес вольнорожденных. Но она знала, что Джоанна уважает ее как воина, и не приняла оскорбления на свой счет.

— Эти так называемые придурки прекрасно проявили себя и заслужили право называться воинами, звездный капитан Джоанна, — возразила она. — Они прошли испытание и теперь являются воинами.

Джоанна не поняла иронии.

— Для меня эти вольнорожденные всегда останутся придурками, какие бы испытания они ни прошли. Что бы там ни делали в их сиб-группах, я буду всегда считать их слабоумными и не изменю своего мнения никогда. А если они в чем-то и преуспели, то это значит, что система где-то дала сбой. В какой-то сиб-группе это возможно, но их достоинства — всего лишь исключение, подтверждающее общее правило. Жеребец рассмеялся:

— Ты принижаешь науку клана. Пополнение прибыло из разных сиб-групп. Надеюсь, ты не хочешь сказать, что вся научная программа саботируется введением недоброкачественной ДНК?

— Ты считаешь свою фразу шуткой, воут?

— Ут. Мне понравилась идея использования плохой ДНК для разрушения некоторых цепочек.

— За такие слова я могу тебя наказать, Жеребец.

Можешь, но не станешь.

— Не будь таким самонадеянным. Я вернорожденный воин клана и горжусь этим. Да здравствует клан!

— Да здравствует клан! — отозвался Жеребец и прибавил с воодушевлением: — И да здравствует Эйден Прайд!

Джоанна отвернулась, ее покоробила насмешка Жеребца над клятвой клану. «В последнее время он слишком много себе позволяет», — подумала она, но сарказм в голосе Жеребца был почти незаметен, так что Джоанна решила не обращать на него внимания. Она вспомнила, что прибывшая молодежь тоже говорит именно так: «Да здравствует Эйден Прайд!», словно это какой-то пароль.

— Придурки, они относятся к нему как к Богу. — Джоанна презрительно сжала губы.

— Это лучше, чем если бы они никого не признавали. Может, что-то хорошее сделают, — сказал Жеребец.

— Они не способны сделать что-нибудь хорошее, — отрезала Джоанна. — Кстати, Эйден Прайд сам набил бы им морды за то, что они так превозносят его. Перед глазами Джоанны всплыла торжественная церемония принятия генетического материала Эйдена Прайда в генетический банк клана. Зрелище было очень волнующим, особенно если учесть, что почти всю свою жизнь Эйден считался существом низшего порядка. Теперь же его положение в ряду величайших воинов клана узаконивалось. Если бы он умер до вторжения сил клана во Внутреннюю Сферу, валялся бы он сейчас где-нибудь в грязи на забытой всеми планете, а не считался бы героем битв за Токкайдо. И его генетический материал догнивал бы вместе с ним. Конечно, основной генетический материал в наличии имеется, его носителем является Диана, но о том, что она дочь Эйдена, знают очень немногие. Не исключено, что дети Дианы... Нет, от таких мыслей голова идет кругом. «Странные штуки выкидывает с нами жизнь, — думала Джоанна. — Судьба воина зависит в основном от времени и вероятностей». Джоанна, как и многие другие, восхищалась Эйденом, но понимала, что ему просто повезло — он оказался на Токкайдо случайно, волею судьбы. Потому что случайно и очень кстати, прямо перед самой экспедицией на Токкайдо, он выиграл кровное имя! Его ведь даже не поставили в качестве кандидата на битву за кровное имя. Комиссия просто решила поразвлечься, добрать еще одного участника из воинов, не прошедших квалификационный отбор. Среди них устроили битву, и Эйден победил. Чистая случайность! Если бы не этот утешительный приз, не видать бы ему кровного имени как своих ушей! А что потом? Потом его, вполне естественно, послали на Токкайдо, доказывать свое превосходство, что он и сделал. Почему? Да потому, что его инструктором когда-то была Джоанна, вот почему! Это она воспитала из него того легендарного воина, которому поклоняется весь клан.

Джоанна была возмущена до глубины души. Ей, человеку, давшему клану великого воина, не удавалось выиграть кровное имя в течение многих лет. В каких только кровопролитных сражениях она не участвовала, но всегда проигрывала, пусть самой последней, но проигрывала.

«Это судьба, и биться с ней глупо. Плюнуть на все, забыть. Это самое лучшее. Но почему я все время думаю об этом? Пора свыкнуться с тем, что мне придется умереть без кровного имени. Что ж, не я первая, не я последняя». Так думала Джоанна, сидя на колючей, жесткой траве.