Василе Войкулеску - Монастырские утехи

• Название: Монастырские утехи
• Автор: Василе Войкулеску
• Издательство: "Прогресс"
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1971

Василе Войкулеску

МОНАСТЫРСКИЕ УТЕХИ

---

    Я утихомирил его только сильным снотворным и холодными компрессами на голову,

которые часто сменял. Думаю, у него сделался — как бы это лучше выразить —

лунный удар...

— Что вы сказали? — переспросил я.

— Лунный удар... Его мозг попал под слишком сильное воздействие луны. Так же, как у

иных бывает солнечный удар, есть люди, чувствительные к значительно более

магнетическим лучам луны...

    Когда он успокоился, я повёл его в землянку, уложил на кровать, накрыл одеялом и

ушёл, удостоверившись, что он спит без задних ног. Караульный пост у землянки занял

я. Впрочем, мне всё равно было не до сна. Вскоре какая-то зеленоватая рябь, точно

вода, стала просачиваться за кулисы горизонта. Звёзды становились всё ближе и

больше, и Венера, с кулак величиной, поднялась на востоке, чтобы посмотреть на эту

феерию...

    Луна зашла.

    И мало-помалу тьма рассеялась — так в концентрированном растворе от нескольких

капель реактива выпадает осадок. Мир и вещи начали обретать плотность, оседать одна

за другой на дно, на землю — вначале верхушки деревьев, потом крыши вольеров, за

ними столбы, ограды, землянка, низкий кустарник вдали...

    Я вдруг решительно отогнал овладевшие мною видения и почти бегом бросился в

деревню. Я вышел из лесу, вброд перешёл Яломицу и побежал к дому Симиона. Было

совсем светло, и лучи солнца, которое ещё не появилось, торчали из-за горизонта,

точно шпаги.

    С бьющимся сердцем постучал я в ворота. Он вышел из-за дома. В руках его была коса.

Мы обменялись приветствиями, я заплатил ему жалованье за три месяца вперёд и

попросил вернуть взятое ружьё. Он молча принял деньги и вынес ружьё, в котором не

хватало двух патронов. Я оторопел и стал сбивчиво спрашивать его о жене. Он кликнул

её, и она тут же вышла, держа в одной руке веник. Завидев меня, она глянула мне

прямо в глаза. На лице у неё были синяки, а одно веко оплыло. Когда я собрался

уходить, то заметил свежую шкуру рыжей лисы, натянутую на заборе.

— Сюда и пошли пули,— заметил один из слушателей.

— Я тоже так подумал,— согласился рассказчик,— и облегчённо вздохнул. На обратном

пути я зашёл к леснику и попросил его прийти помочь нам, пока мы не найдем

работника, поскольку у Симиона много дома дел и он больше у нас служить не может.

Человек с радостью согласился, и мы с ним тут же двинулись в питомник.

    Когда мы пришли, тревога и суета были в самом разгаре. Птицы громогласно

требовали пищи и едва нас не съели. Азор вернулся и с новым рвением лаял на ястреба.

    Шарль по-прежнему спал в землянке.

    Проснувшись после полудня, он выглядел таким же невозмутимым и здоровым, как

прежде. И всё так же с достоинством, спокойно принялся за дела. У него не дрожала

рука, и он убивал всякий раз, как стрелял. Собака неукоснительно сидела на страже и

больше не убегала. Я с беспокойством ждал ночи. Шарль, как обычно, лёг спать под

открытым небом. На следующий день он проснулся первым, покормил птиц и принялся

обихаживать питомник.

    Я пробыл там, пока не началась охота, то есть ещё немногим больше недели, и мы не

проронили ни слова о случившемся, как будто ничего и не было. Иногда мне казалось,

что я видел всё это во сне.

    Пришло время, и мы расстались так же внезапно и спокойно, как встретились.

Потом уж виделись и вовсе редко... Я позаботился о том, чтобы не оставаться в

одиночестве на время мёртвого сезона.

— В конце концов, как же вы объясняете случай с вашим приятелем и всё это ночное

приключение? — спросил кто-то.

— Я не психолог и тем более не фрейдист,— извинился рассказчик.— И я не искал

объяснения тому, как вспыхнуло в Шарле человеческое чувство, победив все

условности.

    Что побудило его на этот мезальянс, на любовь к крестьянке, которую он до того

презирал,— влияние ли луны, или пример собаки, или долгое воздержание, на которое

он себя обрёк,— не хочу знать. Для меня его приключение было естественным; с

любым человеком, более легкомысленным, то есть нормальным, это могло случиться

гораздо раньше.

Только характер и идеи Шарля придали странный поворот этому в общем очень

банальному эпизоду.

Конечно, мой друг ничего не потерял в моих глазах. Да и Азор, который впоследствии

сделался так же холоден, благопристоен и серьёзен, как и до своего морганатического

брака,— закончил доктор Икс своё повествование.

ОСОБОЕ ПОРУЧЕНИЕ

В те времена я был одним из самых видных, может быть, единственным в своем роде

кинооператором страны. Я основал первую службу кинематографии при министерстве

внутренних дел и едва справлялся с заказами, которые получал от министра — начиная

от самых неприметных введений в должность и торжественных встреч и кончая

самыми дурацкими банкетами или другими проявлениями общественного тщеславия.

   Хотя наряду с многочисленными соперниками и конкурентами я подготовил себе и

несколько учеников, мне приходилось самому наблюдать за всей постановкой, в

особенности когда на сцене появлялись выдающиеся личности. Иначе было

рискованно. Кто-то выходил кривым или вдруг оказывался на втором плане, что могло

не только вызвать неудовольствие и упреки, но и сократить мой скромный заработок,

при помощи которого мне удавалось сохранить, несмотря на тысячу трудностей, свое

маленькое заведение, хотя многие считали его паразитическим. Но, будучи

энтузиастом, я радовался, что нашёл поле для своей кинематографической

деятельности в этих краях, и рыл носом землю, чтобы все остались довольны. Однако

нужны были новые, усовершенствованные аппараты, умелые помощники, а главное —

деньги. Ради этого я носился с премьер-министром как курица с яйцом — лишь бы он

одобрил мои притязания, которые другим казались безумными.

   Впрочем, он, видимо, меня ценил и почти что мне протежировал.

   Однажды я был срочно вызван в его кабинет. — Дорогой мой,— обратился он ко мне,

выгнав предварительно из комнаты всех посторонних.— Мне нужна ваша помощь в

одном крайне конфиденциальном деле.

   Он пригласил меня сесть.

   Разумеется, я продолжал стоять, вся моя фигура выражала преданность и напряжённое

ожидание, глазами я пожирал очки его превосходительства, огромные, как у лошади,

везущей погребальные дроги, в чёрных оглоблях оправы толщиной с палец.

— Мне нужен,— продолжал он весьма доверительно,— грандиозный фильм.

   Я напрягся, насколько был в силах, погрузившись в ещё более тягостное ожидание.

— Фильм,— произнёс он задумчиво,— фильм... о глухарях.

   Я изо всех сил держался, чтобы не вздрогнуть и таким образом не испортить своей

серьёзной мины.

— Мне это абсолютно необходимо, то есть, вы понимаете, конечно, стране, ради

международных связей для одной иностранной особы из высшего дипломатического

круга, которая обожает охоту на глухарей.

   Я отважился лишь ещё пуще вытаращить глаза...

— Понимаете, этот фильм, который вы будете снимать в горах, на натуре,

послужит приманкой, чтобы привезти эту особу к нам. Мы наверняка завоюем её на

нашу сторону. Успех, однако, зависит от вас.

   Плечи мои опустились под тяжестью огромной ответственности, которая на них легла,

но жестом я показал, что абсолютно уверен в успехе.

— Вы поняли? — повторил он настойчиво.

— Да, ваше превосходительство,— ответил я твёрдо, пытаясь поскорее прийти в себя и

вспомнить хотя бы, что такое глухари.

— Отправляйтесь немедленно. Я отдам все необходимые распоряжения.

   И он позвонил начальнику канцелярии, приказав ему безотлагательно договориться: с

министерством внутренних дел, чтобы оно дало указание префектам быть в моём

распоряжении; с директором железных дорог — обеспечить мне столько вагонов,

сколько потребуется... Я был подавлен.

— Ничего не жалейте, лишь бы получилось как можно лучше,— подбадривал он меня.

— Но относительно расходов, ваше превосходительство...

— Ах, да... Конечно, вам понадобятся деньги; Отправляйтесь в министерскую кассу и

возьмите под расписку. Сколько вам потребуется?

— Не могу знать,— ответил я смущённо,— я не подсчитывал...

— Это не должно помешать вам уехать как можно скорее. Возьмите в счёт приказа,

который выйдет позже, несколько тысяч лей... Наконец, если не хватит,

телеграфируйте, вышлем еще. На месте будет видно...

   И он обязал начальника канцелярии проводить меня до кассы, чтобы дать мне