Уолтер Эванс-Вентц - Великий йог Тибета Миларепа

• Название: Великий йог Тибета Миларепа
• Автор: Уолтер Эванс-Вентц
• Издательство: Агни
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 1994

Жизнеописание, называемое по-тибетски «Джецюн-Кахбум», или «Житие Джецюна-Миларепы», написанное учеником Миларепы Речунгом и переведенное на английский язык ламой Кази Дава-Самдупом.

Под редакцией с введением и примечаниями Эванса-Вентца (Джизус-Колледж, Оксфорд), автора книг «Вера в духов в кельтских странах», «Тибетская книга мертвых» и др.

---

Другой великий гуру гностиков Сатурнин Антиохийский, деятельность которого приходится приблизительно на 120 г., учил, что отказ от мясной пищи и соблюдение строгого аскетизма (мало отличающегося от аскетической практики Каргьютпа) ведет к Высшему через Сына — Эона Христа (или Эманации Отца).

Согласно учениям некоторых гностических школ, Бог-Отец является Мистическим Первочеловеком — Антропосом (Адамом)[9], что указывает на их сходство с учением об Ади (Первосущем) Будде, почитаемом Каргьютпа и другими сектами Северного буддизма.

Так же, как и буддисты, гностики отвергают доктрину искупления, принятую на Вселенских соборах и превращенную в догмат, так как с их точки зрения, Освобождение достигается благодаря собственным усилиям. Будда и Христос являются руководителями, но не спасителями.

Буддисты и гностики имеют также сходство в обряде посвящения и использования мантр. София (Мудрость гностиков) и Праджня (Мудрость) «Праджня-Парамиты» персонифицируются как женское начало мироздания, или Шакти (тиб. Юм). Несозданное, Непроявленное, или Тело Вселенского Разума — Безличное Божество христианских гностиков можно считать эквивалентным понятию о Шуньяте (Пустоте) школ Махаяны, а Высшую Плерому Света Несказанного «Пистис Софии» — близкой Трансцендентной Нирване.

Проводя эти параллели, следует также обратить внимание на различия между идеалом аскетизма христианских гностиков и отречением от мира христианских отшельников негностиков (живших в пустынях Египта и других отшельнических обителях на Ближнем Востоке) и их последователей, представляющих различные существующие в наше время монашеские ордена христианской церкви.

Христиане-гностики, как и буддисты, исповедовали в качестве основополагающей их учения доктрину о перевоплощении, что отличало их от тех христиан, кто отрицал ее и принял впоследствии догматы Вселенских соборов. И поэтому высочайшей целью гностиков было обретение за время пребывания на земле способности непосредственного духовного видения, что при условии соблюдения в течение многих воплощений заповедей благочестия должно привести в конце концов к Просветлению от Христа. И христианин-гностик молился о том, чтобы, возвысившись до Христа, он смог помогать людям достигнуть этой цели. Однако сторонникам Вселенских соборов решением второго Константинопольского собора (553 г.) запрещалось верить в учение о перевоплощении[10], и они должны были поэтому отказаться от идеала альтруизма гностиков и удовлетвориться малым идеалом спасения только самого себя и верой в святость церковных резолюций и догматов.

Из сравнения этих двух направлений следует, что альтруистический идеал гностиков-отшельников — позитивный, творческий и не ограничивающий человека в его исканиях, Вселенских соборов, негативный, нетворческий и эгоистический, для христианских гностиков, стремившихся, как Каргьютпа, индийские йоги и мусульманские суфи, к непосредственному постижению Истины, не приемлем утвержденный Вселенскими соборами западный религиозный рационализм с его символами веры, начинающимися со слова «Верую», и с провозглашением анафемы неверующим, ибо для них превыше всего было само Знание.

И последователей Миларепы можно также считать гностиками (знающими) среди буддистов, как и последователей Валентина и Маркиона среди христиан, и, как об этом свидетельствует изложенное здесь учение Миларепы, они, подобно всем христианским гностикам, противники всяких догм и веры, основанных исключительно на Писании и традициях.

VII. РАСКОЛ НА ПОДСЕКТЫ

Марпа, как мы видим, был апостолом переходного периода истории Каргьютпа. Его предшественниками были два индийских апостола — Тилопа и Наропа, а его преемником был Миларепа. Однако в то время как Марпа был скорее ученым-просветителем, Миларепа, отвергший книжные знания, был святым буддистом-гностиком, в лице которого учение Каргьютпа было подвергнуто проверке методом научного экспериментирования, и ее результатом, образно выражаясь, было извлечение золота из содержащего его металла.

В то время как реформа Дзонкапа касалась в основном внешней стороны церковной жизни и привела буддийскую религию в лице ставшей во главе государства хорошо организованной церкви к альянсу со светской властью, реформа Миларепы имела целью преобразовать внутренний мир человека и поэтому в большей степени, чем другая, способствовала очищению веры.

Аскетизм Миларепы, как и следовало ожидать, не привлекал к себе тех последователей Марпы, которые не могли отказаться от семейной жизни. Сам Марпа никогда не отвергал ее, как, вероятно, не отвергал пышность церковных обрядов. Те, кто отдавал предпочтение черной магии, отделились от Миларепы. Секта Каргьютпа раскололась на подсекты, из которых главные четыре: 1) Самая авторитетная из них — Кармапа (по имени основателя Кармапа Речунг-Дордже, который был учеником Дваг-по-Лхардже — первого ученика Миларепы и апостольного его преемника). Возникшая во второй половине XII века, она существует и поныне в Тибете и Сиккиме. 2) Дугпа (от «Дуг» Громовой Дракон: название школы Громового Дракона) занимает второе место и состоит из трех ответвлений Нижняя Дугпа: Средняя и Южная (является сейчас официальной церковью Бутана) и Верхняя Дугпа. 3) Дикунгпа (по названию монастыря Ди-Кунг). 4) Талунгпа (по названию монастыря Та-лунг). Хотя эти четыре подсекты отличаются друг от друга только учениями о культуре демонических сил, переданными им сектой Ньингма, это, тем не менее, отрицательно сказалось на чистоте учения Каргьютпа.

Как справедливо заметил Уодделл, «много путаницы внесено в европейские издания из-за неправильного употребления названия Дугпа как синонима красношапочников, которые на самом деле есть Ньингма». Ошибаются также некоторые нетибетские критики Падмы Самбхавы, утверждая что все красношапочники принадлежат Дугпа. Не следует также забывать о том, что, несмотря на традиционный антагонизм между старой и реформированными сектами, ламы-желтошапочники признают авторитет различных сект Старой Религии Падмы Самбхавы во всех вопросах, в той или иной мере касающихся магии и оккультизма.

Представленное здесь генеалогическое древо ламаизма, заимствованное из книги д-ра Уодделла «Буддизм в Тибете» поможет устранить эти ошибки. Здесь также приведены краткие сведения о происхождении и взаимосвязях всех главных сект тибетского буддизма, среди которых, как мы видим, важное место занимает секта Каргьютпа.

VIII. ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОЕ ДРЕВО ЛАМАИЗМА

Примечания к «Генеалогическому древу ламаизма»:

Тертены, т. е. извлекающие Термы (тайные откровения), играют важную роль в развитии ламаизма. «Бардо Тхедол» является такой Термой.

Лонг-Дар-ма — отступник, очевидно, спровоцировавший убийство в 899 г. своего брата Ти-сонг Де-цена, известного буддийского монарха. Захватив трон, он преследовал ламаизм в течении трех лет, пока не был убит ламой Пал-дордже.

Таранатха — один из выдающихся религиозных деятелей Тибета. Родился в Цанге, Тибет, в 1573 г. и умер в Монголии, где при поддержке китайского императора основал несколько монастырей. Канонизирован. Его перевоплощения являются великими ламами Урги (в провинции Халка, Монголия, к востоку от Лоб-Нора).

IX. В ЗАЩИТУ ИДЕАЛА ОТШЕЛЬНИКА

Среднему европейцу или американцу, слишком свыкшемуся с материальным достатком и современными удобствами, покажется, возможно, проявлением фанатизма образ жизни отшельников Каргьютпа и других подобных им аскетов, которые, живя в суровом климате гималайского высокогорья, носят только тонкую одежду из хлопка и довольствуются горстью обжаренного ячменя, корнями и травами, а иногда молоком от яка, приносимым почитателями-мирянами, не имеют никакой собственности и не преследуют никаких мирских целей. Но не следует забывать, что отшельник, в свою очередь, относится с глубоким состраданием к своим братьям, погрязшим в мирской суете, и, пока они гонятся за призрачным счастьем, он молится о том, чтобы рассеялось их невежество (авидья) и они смогли бы ступить на путь, ведущий к Великому Освобождению. Преисполненный жалости к ним, он, как и Гаутама Будда, взирает своим духовным зрением на страждущее человечество, скованное цепями условностей, многие из которых не имеют под собой разумных обоснований. Он видит своих собратьев, привязанных их кармой — следствием их прежних деяний, к колесу двенадцати нидан — взаимообусловленных причин существования в сансаре, и бесконечно рождающихся вновь, чтобы опять пережить горе, старость, болезни и смерть, и он ждет наступления того дня, когда он сможет помочь им достичь Освобождения.

Для йога жизнь человека — сеть майи (иллюзии), в которую, как в западню, попадают человеческие существа и которая, как судно, служащее для того, чтобы переплыть океан, нужна только для одной цели — достижения, при правильном ее использовании, Мира, трансцендентного всем обусловленным состояниям феноменального бытия.