Константин Захаров - Для чего мы живем?

• Название: Для чего мы живем?
• Автор: Константин Захаров
• Жанр: Философия

---

В целом получается, что в какие бы измерения мы вместе с физикой ни забрались, сколько бы мы их ни придумали, проблема сохраняется. И неважно, представляем ли мы себе материю в виде струн, мембран или еще чего-то подобного, — сутью колебательного движения все равно остается перемещение друг относительно друга тех элементов, которые образуют колеблющуюся поверхность. То есть мы не ушли от обозначенной выше проблемы материи и пустоты.

Значит, следует попытаться вообразить себе материю, «не разбавленную» пустотой. Понятно, что движение, как мы его обычно представляем, в такой материи невозможно. Впрочем, были мыслители, которым эта идея не казалась чем-то абсолютно неправдоподобным, — вспомним хотя бы Парменида и Зенона. Попробуем и мы последовать их примеру.

Нужно вернуться к началу наших рассуждений. То, что мы называем движением, по сути — изменение, точнее одна из его форм. Раз причиной изменений не могут быть перемещения элементов материи, то, стало быть, она должна заключаться в смене их качеств. В то же время все материальные элементы, очевидно, имеют одинаковую природу и составляют единое целое, что должно сильно ограничивать их качественное разнообразие. На первый взгляд эти условия противоречат друг другу. Тем не менее проверим, так ли уж непреодолимо это противоречие.

Рассмотрим, каковы в нашем понимании могут быть свойства элементов материи. В сущности, наблюдению доступны лишь те из них, которые проявляются через отношения элементов между собой. Но какими свойствами обладает каждый элемент сам по себе, мы судить не можем. Вернее, все эти свойства сводятся для нас к одному — материальности элементов, т. е. их способности находиться в пространстве нашего мира, взаимодействовать друг с другом и тем самым порождать наблюдаемые нами явления. Хотя мы сейчас вплотную приблизились к границам наших возможностей познания, все же допустимо сделать еще один шаг и предположить, что эта способность — общая для всех элементов — проявляется ими в неодинаковой степени и до определенного уровня остается как бы скрытой.

Материя не может превратиться во что-то иное, но она может «быть» или «не быть». Это не совсем гамлетовская постановка вопроса, поскольку вторая альтернатива применима к материи лишь с большой долей условности. Материя, понимаемая как сущностная основа всех явлений, практически тождественна бытию, поэтому приписывать ей небытие (то самое «иное») было бы неверно. Однако бытие материи, вероятно, может быть как актуальным, проявленным, так и потенциальным, скрытым, и тогда она предстает «пустым» пространством или вакуумом.

Остается выяснить причину перехода неподвижных элементов материи из непроявленного состояния бытия в проявленное, а также понять, почему этот переход представляется нам их пространственным перемещением.

Парадоксы времени

Предыдущая глава фактически была посвящена проблеме существования мира в пространстве, теперь же обратим внимание на его существование во времени. Что это вообще такое — время? Очевидный ответ: количественная характеристика потока происходящих изменений. Чем больше изменений в целом, тем больше проходит времени. Можно выбрать определенный вид изменений, отличающийся регулярностью и периодичностью (допустим, обращение Земли вокруг Солнца), и по нему измерять время. Однако не все так просто. Пожалуй, любой из нас мог бы повторить вслед за Блаженным Августином, что он знает ответ на вопрос, что такое время, если его об этом никто не спрашивает, и не знает, если это надо кому-то объяснить.

Прежде всего, всегда ли существовало время и мир во времени? «Пустое» время, в котором не происходит никаких событий, на первый взгляд представляется столь же абсурдным, как и пустое пространство. Однако предположим, что мы можем наблюдать такое время, тогда нам не составило бы труда его измерить, просто сопоставив его с течением событий в нашем привычном времени. Например, мы можем сказать, что на сломанных часах стрелки оставались неподвижными в течение двадцати минут, фиксируя этот временной интервал по исправным часам. Для этого нам не требуется изобретать какую-то новую систему измерений, подобно тому как на оси координат мы можем получить шкалу отрицательных значений, просто зеркально отобразив известную нам шкалу положительных значений. А вот с пустым пространством аналогичный трюк не пройдет. Поскольку оно представимо лишь вне материи (понимаемой в том же смысле, что и в предыдущей главе), а значит и вне сферы бытия, то нам некуда будет приложить даже воображаемую линейку.

Таким образом, если пустое пространство являет собой чистую абстракцию, то «пустое» время все же имеет некоторый смысл. Если сейчас, в данный момент, происходят некие изменения, события, то этого уже достаточно, чтобы задать единицу шкалы времени, которая не утратит свое значение даже в том случае, если мир прекратит свое существование и никаких событий больше происходить не будет. Получается, что время вечно, т. е. время, взятое в целом, — это синоним вечности. При этом его можно подразделить, пока чисто теоретически, на актуальное и потенциальное, т. е. «пустое», свободное от событий.

Еще одной характерной чертой времени, в отличие от пространства, является его односторонняя направленность. То, что «стрела времени» нацелена из прошлого в будущее, определяется последовательностью событий, воспринимаемой нами как их причинно-следственная связь. Иногда эту привычку трактовать смену явлений как цепь причин и следствий пытаются критиковать, но все же трудно отрицать очевидное.

Правда, на стороне критиков тот неопровержимый аргумент, что мы наблюдаем лишь явления, а не сущности, т. е. какая-то часть сущности всегда от нас скрыта, а значит когда-нибудь может проявиться каким-то новым для нас образом, и тогда, казалось бы, известная нам причина породит неожиданные следствия (но вот соберется ли при этом, допустим, пролитое молоко обратно в разбитую бутылку — большой вопрос). Кроме того, нам никогда не дано постигнуть всю цепь причин. Так, разглядывая шедевр живописи, мы можем прийти к заключению, что он возник благодаря таланту художника. Поинтересовавшись историей создания этой картины, мы поймем, что она появилась на свет потому, что была заказана автору. Но мы, положим, так и не узнаем, что если бы не случайная встреча на улице, то родители художника никогда бы не познакомились, и картина не была бы написана. Какая же из этих причин определяющая? Все они, наряду со многими другими, известными и неизвестными нам, были необходимы для того, чтобы картина появилась. Поэтому правильно было бы указать их всех, однако это невозможно.

Вместе с тем, говоря о феномене причинности, мы имеем в виду гораздо более непосредственные и очевидные отношения явлений. Например, если я вижу идущего по дороге мне навстречу человека, то с большой долей уверенности могу предположить, что через секунду он окажется примерно на метр ближе ко мне, а не на пять метров дальше, и не превратится при этом, скажем, в кошку. Еще проще: если я нахожусь в комнате и гляжу в окно, то весьма вероятно, что в следующее мгновение я вновь обнаружу себя находящимся в этой комнате и глядящим в окно. Такого рода причинность является фундаментальным свойством нашего мира (даже закономерности квантовых явлений не противоречат ей, а лишь вносят коррективы, характерные для соответствующего уровня материи).

На чем же основана причинность? Есть ли у этого ряда порождающих друг друга причин начало, т. е. конечная причина? Последователи древнейшей религиозно-философской традиции вместе с современными учеными уверяют, что нет.

Индуизм и другие возникшие на его почве религиозные школы полагают, что мир безначален и представляет собой бесконечно повторяющуюся череду этапов возникновения, развития, упадка и исчезновения — колесо Брахмы. Физики в большинстве своем, кажется, придерживаются аналогичной концепции, именуя ее моделью пульсирующей Вселенной, в которой теоретически прослеживается повторяющийся путь Вселенной от Большого взрыва до ее коллапса.

А как решает эту проблему классическая философия? Ограничимся мнением Канта, выраженным им по поводу следующей антиномии (т. е. пары равноубедительных, но противоположных суждений):

1) мир имеет начало, поскольку в противном случае получается, что до настоящего момента прошло бесконечное количество времени;

2) мир не имеет начала, поскольку в противном случае получается, что время существовало до возникновения мира.

Кант разрешает это противоречие в стиле Александра Македонского, согласно легенде, разрубившего гордиев узел. С его точки зрения, оба приведенных суждения ложны, ибо принадлежат миру явлений, а в мире «вещей-в-себе» возможно некое третье суждение, которое и будет истинным.