Джек Лондон - Бюро убийств

• Название: Бюро убийств
• Автор: Джек Лондон
• Издательство: Днепркнига
• Жанр: Детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-89975-026-9

Роман «Бюро убийств» (1910 г.) не похож на другие работы писателя. Недописанная рукопись романа долго лежала в архивах, и только в 1963 году американский писатель Р. Фиш, воспользовавшись заметками Джека Лондона, дописал книгу.

«Бюро убийств» — детектив, но обращает на себя внимание также философское содержание книги. Убийцы, пытающиеся оправдать свою деятельность благими намерениями, изображаются писателем как сообщество свихнувшихся фанатиков, охваченных бредовой идеей вершить правосудие кровавыми руками. Явственно звучит разоблачение ницшеанства, методов индивидуального террора. Роман был обращен против американских анархистов, но в известной мере и против ошибок русских народовольцев.

Произведение интересно тем, что в нем с огромной силой звучит русская тема, слышны отзвуки русской революции 1905–1907 годов, упоминаются русские писатели и революционеры, и даже среди главных персонажей романа — выходцы из России.

---

Холл с Драгомиловым, по-видимому, наложили вето на свои философские споры; их разговоры теперь вращались либо вокруг стай скумбрии и тунца, часто игравших за кормой корабля, либо вокруг прекрасной кухни на борту, а иногда и вокруг теннисных баталий, развернувшихся на палубе.

И вот однажды утром путешествие закончилось, словно его и не было. Проснувшись в этот день и выйдя на палубу, они обнаружили, что ее закрывает тень горы Даймонд на подходе к острову Оаху, а город Гонолулу, белый и сверкающий, распахнулся прямо перед ними. К судну уже стремились маленькие каноэ с туземцами. Внизу, в недрах гигантского лайнера, кочегары уже замерли у своих черных от сажи совков, великаны-машины затихли, судно медленно заканчивало свой путь.

— Великолепно! — шептала Груня. — Разве это не прекрасно, смотрите, Винтер?

— Вы еще более прекрасны, — шутливо ответил Холл и обратился к Драгомилову: — Десять недель, — сказал он с облегчением, — только десять недель, сэр, и наши отношения изменятся. Вы станете моим тестем.

— И перестану быть вашим другом? — засмеялся Драгомилов.

— Нет, вы всегда будете моим другом, — нахмурившись, сказал Холл. — Между прочим, каковы ваши планы? Как вы считаете, члены Бюро последуют сюда за вами?

На лице Драгомилова по-прежнему сияла улыбка.

— Последуют за мной? Они все уже здесь. Или большинство, по крайней мере. Одного-то они, конечно, оставили на материке.

— А как же удалось им прибыть раньше нас?

— На быстроходном судне. Я полагаю, на следующий день пополудни они сели на «Ориентал стар». Тело Грэя обнаружили, и оно указало им на наше судно, а следовательно, и на место его назначения. Они пришли в порт вчера вечером. Будьте уверены, к нашей высадке они будут тут как тут.

— А откуда вы это знаете? — спросила Груня.

— Поставил себя на их место и сообразил, что стал бы я делать в тех же самых обстоятельствах. Нет, дорогая, здесь ошибки быть не может. Они придут меня встретить.

Груня придвинулась к нему и взяла его за руку, в глазах ее был страх.

— Что же теперь делать, отец?

— Не беспокойся, родная. Их жертвой я не стану, ты этого боишься? Вот еще что я хотел вам сказать: за несколько дней до отплытия я отправил почтой письмо с заказом номера для вас в гостинице «Королева Анна». Заказана также и машина в ваше распоряжение. Сам я не смогу присоединиться к вам, но, как только я освобожусь, дам о себе знать.

— Для нас обоих? — удивился Холл. — Но вы даже не знали, что я поеду!

Драгомилов широко улыбнулся:

— Я же говорил, что всегда ставлю себя на место другого. На вашем месте я бы ни за что не позволил такой очаровательной девушке, как Груня, сбежать от меня. Мой дорогой Холл, я был уверен, что вы окажетесь на борту этого судна.

Он встал спиной к перилам. Каноэ с туземцами уже сновали вдоль корабля; мальчишки, одетые только в туземные «моло», ныряли за монетами, которые швыряли пассажиры в прозрачные воды залива. Белые здания вдоль пирса отражали лучи утреннего солнца. Гигантский лайнер встал, юркий катер отделился от берега. Он вез лоцмана и носильщиков-китайцев. Разорвавший тишину пронзительный гудок корабля гордо объявил об их прибытии. Лоцманский катер легко стукнул о борт, и чиновники, одетые в щегольские остроконечные фуражки и белые шорты, вскарабкались на палубу. За ними следовала вереница носильщиков, все в голубых одеждах и с косичками, они стремглав взбежали по трапу (их покатые соломенные шляпы дружно в такт подпрыгивали) и исчезли во внутренних проходах.

Драгомилов обратился к обоим своим собеседникам:

— Если вы позволите, я пойду закончу упаковку багажа, — сказал он с облегчением и, помахав рукой, исчез в проходе.

Лоцман взошел на мостик, и машины «Истерн клиппер» заработали; набирая скорость, судно двинулось к берегу.

— Пожалуй, нам пора идти вниз проверить вещи, — заметил Холл.

— О, Винтер, не будем торопиться. Здесь так чудесно! Погляди только на горы, они словно уносятся от города. А облака, как грибы-дождевики, повисли над вершинами!

Она умолкла, и воодушевление исчезло с ее лица.

— Винтер, а что будет делать отец?

— О твоем отце, дорогая, я не беспокоюсь. Возможно, их здесь и нет. А если даже они и здесь, сомнительно, чтобы они решились на что-то в этой толчее. Пошли.

Пароход подходил к пирсу. Они спустились вниз. На берег были брошены швартовы, и проворные руки закрепили их за кнехты. Заработали судовые лебедки, выбирая якорную цепь и подтягивая лайнер к стенке. Оркестр заиграл знаменитое «алоха». Послышались крики пассажиров и встречающих, которые узнавали друг друга в толпе, многие восторженно махали платками. Спустили сходни, оркестр заиграл громче.

Передав свой багаж носильщику, Холл вернулся на палубу. Он встал у перил и с любопытством наблюдал за оживленными лицами встречающих, выстроившихся за оградой внизу. Внезапно он отшатнулся от перил: его глаза встретились с глазами Старкингтона!

Шеф чикагского отделения Бюро радостно улыбался и махал рукой. Взгляд Холла скользнул по поднятым кверху лицам и задержался еще на одном. Гановер тоже был здесь, ближе к входу. Остальные, как был уверен Холл, занимали другие стратегически важные позиции.

Поставили сходни, сняли барьеры. И по сходням в обе стороны ринулись пассажиры и встречающие, толкая тяжело нагруженных носильщиков. Последние, неуклюже покачиваясь под своим грузом, медленно протискивались вниз. Вверх по сходням прокладывал себе путь Старкингтон. Холл пошел ему навстречу.

— Привет, Холл! — Старкингтон широко улыбнулся. — Рад вас видеть. Как дела?

— Старкингтон! Не вздумайте это сделать!

Старкингтон удивленно поднял брови:

— Чего не делать? Ах, не держать своего честного слова? Не быть верным данному обещанию и поручению?

Он по-прежнему улыбался, но глаза его были совершенно серьезны. Они смотрели мимо Холла, ощупывая лица пассажиров, идущих по сходням.

— На этот раз, Холл, он не убежит. Луковиль прибыл на борт на лоцманском катере, теперь он уже внизу. Гановер караулит в порту. Шеф допустил роковую ошибку, сам себе поставил западню.

Холл скрипнул зубами:

— Я не допущу этого. Я обращусь к властям.

— Ни к кому вы не станете обращаться, — подчеркнуто холодно сказал Старкингтон. Он напоминал профессора, втолковывающего нерадивому студенту общеизвестные истины. — Вы дали свое честное слово. Не только самому шефу, но и всем нам. Вы не сообщили властям до сих пор, не сообщите и теперь…

Он вынужден был прервать свою речь, так как на него, рассыпаясь в извинениях, наткнулся китаец-носильщик, буквально погребенный под горой чемоданов. Рядом появился Луковиль. При виде Холла он радостно заулыбался.

— Холл! Очень приятно. Как прошло путешествие? Вам оно понравилось? Скажите, — продолжал он, понизив голос, — как обстояло дело с овощами на этом судне? На обратном пути мне бы хотелось иметь кухню более по вкусу. Кухня на «Ориентал стар» бедна и овощами и фруктами. Там все мясо да мясо. Они, видимо, думают, что этим доставляют пассажирам удовольствие…

Наконец заметив нетерпение Старкингтона, он, оставил овощи, обратился к нему:

— Драгомилов внизу. Он занял 31-ю каюту под чужим именем. Чтобы он не ушел, я повесил на нее замок. Правда, есть еще иллюминатор… За ним наблюдает Гановер.

Он обратился к рядом стоявшему бледному как смерть Холлу: — Не лучше ли вам сойти на берег? Поверьте, предотвратить это не в ваших силах.

— Я останусь, — воскликнул Холл и круто повернулся, почувствовав, что кто-то нервно сжал его руку. — Груня! Груня, милая!

— Винтер! — крикнула она и посмотрела на Старкингтона ненавидящими глазами. — Что вы здесь делаете? Не трогайте моего отца!

— Этот вопрос нами уже обсуждался, — спокойно возразил Старкингтон. — Вам известно о взятых нами обязательствах и об указаниях вашего отца. Я бы рекомендовал вам, мисс Драгомилова, сойти на берег. Все равно вы ничего не сможете поделать.

— Сойти на берег? — она вдруг гордо подняла голову. — Да, я сойду на берег! И возвращусь с полицией! Мне безразлично, какие указания дал мой отец, вы не убьете его! — Она сверкнула на Холла презрительным взглядом. — А вы! Что ж вы тут стоите? Что вы за человек? Вы хуже этих сумасшедших, потому что они верят в свою правоту, а вы-то знаете, что они ошибаются… И все же ничего не предпринимаете!

Она вырвала свою руку из руки Холла и бросилась к сходням, проталкиваясь сквозь поредевшую толпу. Старкингтон смотрел ей вслед, одобрительно покачивая головой.

— Вы, Холл, сделали очень хороший выбор. Эта девушка — с характером. А теперь нам придется несколько форсировать наш план. Я думал подождать, пока судно опустеет. Однако, по-моему, большая часть пассажиров уже сошла. Вы пойдете с нами?

Последняя фраза была произнесена таким вежливым тоном, что Холл с трудом поверил, что приглашается стать свидетелем исполнения смертного приговора над человеком, который является отцом Груни. Старкингтон, сочувственно улыбаясь, взял его под руку.