Андрей Цепляев - КРАУЛЕР

• Название: КРАУЛЕР
• Автор: Андрей Цепляев
• Жанр: Ужасы и Мистика

2008 год. Москва. В разгар ночной смены бесследно исчезает путевой обходчик. Утром пропадает пассажир. Улик нет. К удивлению следователей, в исчезновении людей работники подземки винят некоего Виталия Косматского, советского шахтера, убитого во время прокладки тоннеля в 1934 году. Той же ночью двое друзей спускаются в старинный бункер на заброшенном заводе, откуда попадают в систему карстовых пещер под городом. Вскоре они понимают, что не одиноки под землей. С числом жертв увеличивается число подозреваемых, но ни стражи порядка в метро, ни похищенные люди под землей, ни военные "Метро-2" не подозревают, с кем на самом деле им придется столкнуться. Copyright 2013

---

– Пойдем, – сухо произнес сержант и, поправив автомат, зашагал вправо.

Олег пошел следом, для удобства повесив оружие на плечо. Мощное свечение натриевых ламп быстро иссякло. Они попали в темную зону, где сияло несколько лампочек. Чтобы полностью обойти охраняемую территорию от них требовалось сделать круг в три с половиной километра. В идеале они должны были проверить каждый задел по пути, заглянуть в каждый коридор и помещение. И так два раза в день. Хорошо хоть в верхние тоннели их заставляют подниматься нечасто. Говорят, там иногда разгуливают обходчики, но это уже не их дело. Наверху ничего нет, кроме мусора и пустых коридоров.

Вдоль площадки в обе стороны тоннеля тянулись рельсовые плети. Всего один путь, ведущий куда-то в область, где находился командный пункт ПВО, так далеко, что не хватит и дня дойти пешком. Так ему объяснили сослуживцы, в штабе же сказали, что они охраняют важный стратегический объект. Рядовому больше знать не положено.

Вскоре настилы кончились. Потянулись зажатые в бетон шпалы. Пока они шли, переступая со шпалы на шпалу, Олег молчал. Усатый мужчина в очках рядом, как и всегда, был угрюм. Про Павла Павловича Феликса говорили, что у него отсутствуют чувство юмора, мозги, собственное мнение и много чего еще, что делало из него идеального исполнителя. Олег же считал себя в меру веселым парнем и не любил, когда грузятся по пустякам. В патруль он старался ходить только со Скачковым. Кинолог часто шутил, к тому же при нем всегда была одна из четырех местных овчарок, с которыми можно было поиграть. С Феликсом Олег предпочитал вообще не связываться и всякий раз впадал в уныние, когда старшина отряжал их в дозор.

Участок тоннеля, который он истоптал вдоль и поперек, находился на большой глубине. Здесь давление грунта сдерживали специальные чугунные тюбинговые кольца, забитые паутиной и отложениями ржавчины. Тут было не так душно, как на базе, зато воздух не очищался фильтрами. Света тоже не было. Пыльные лампочки мерцали всего в нескольких заделах. За время службы Олег насчитал около тридцати и это на участке длинной более километра. Остальные давно отслужили свой срок, некоторые еще в восьмидесятых. В технических коридорах света не было вообще. Последняя лампочка, по словам старожил, потухла там в конце шестидесятых. В принципе они были и не нужны. Патрульные пользовались фонариками.

– Товарищ сержант, разрешите обратиться. Почему мы не взяли пса? – спросил Олег, глядя на вышагивающего рядом усача.

– Не положено. По инструкции патрульные имеют право пользоваться собакой только в сопровождении подготовленного специалиста.

Олег хихикнул. Вот зануда этот сержант. «Пользоваться собакой». Надо это занести в негласную инструкцию. Будет над чем посмеяться в столовой после отбоя.

– Что же может случиться, товарищ сержант? Зачем нам специалист? – спросил Олег без задней мысли, надеясь разговорить мрачного спутника. – Как будто мы без кинолога с овчаркой не справимся. Это же не лошадь.

– Инструкция, – словно робот, монотонным голосом повторил сержант.

Олег ковырнул носком сапога рассохшуюся шпалу. Эту ветку обслуживали не часто. За все время он видел здесь только хозяйственные составы и мотовозы. Они прибывали из центра раз в полмесяца, чтобы привезти продукты или починить какое-нибудь барахло. В сторону Балашихи поезда ходили и того реже. Об этом свидетельствовала ржавчина на топах рельсовых плетей. В тех местах, где обычно была сверкающая полоска от колесной пары, тянулась бурая черта.

Вместе всего минуту, а ему уже скучно. Олег с раздражением глянул на сержанта. Хорошая работа, Павлович. Стремясь себя хоть как-то развлечь, Олег задал ему необычный вопрос:

– Интересно, почему шестая койка проклята?

Феликс пристально на него посмотрел и замедлил ход.

– Это чушь. Бугер все придумал.

– Что придумал? – терпеливо переспросил Олег.

Он-то знал, об этой истории все, но желал услышать ее из уст сержанта. Возможно, Феликс знает что-то, чего не знает он.

– То, что она проклята, – в обыкновенной скучной манере объяснил Феликс.

Несчастливая кровать номер шесть. Олег не жаловался на недостаток фантазии, да и внешне был не урод. Во всяком случае, девушкам он нравился. К тому же у него снова отросли густые каштановые волосы, которые старшина требовал побрить при первом удобном случае. Фигура тоже что надо, не такой боров, как Бугер, и не дистрофик вроде Стравина.

– А я слышал, что со всеми, кто на ней спит, случается плохое.

– Я спал на ней три года назад, – буркнул Феликс.

«Ну тогда все понятно», – подумал Олег. Койка точно проклята и, похоже, он нашел того, кто зарядил ее негативной энергией.

Они миновали глубокий задел, заваленный ржавыми рельсами. По бокам гудели распределительные щитки. В гнетущей тишине, когда стены и потолок давят на тебя двадцать четыре часа в сутки, жизненно необходимо оставаться бодрым и здоровым. Старшина это понимал и допускал всяческие послабления. Это был вопрос жизни и смерти. Если бы весь состав базы был таким же серьезным и принципиальным как Феликс, они бы давно покрылись паутиной и заросли плесенью.

– Я хочу сказать, – продолжил Олег, – что тот солдат с глупой фамилией, сбежал, а Машков, спавший на койке до него, вообще исчез.

– Ты говоришь о Самоварове? Кто тебе сказал, что он сбежал? Бугер или Стравин? – спросил сержант и помрачнел сильнее. – Эти бездельники и не такое могут придумать. Сущие дети, а ведь каждому уже под сорок.

Это была правда. Олега перевели на объект три месяца назад. До этого на его месте служил некий Евгений Самоваров. Простой солдат, прослужив шесть месяцев, Самоваров внезапно подал рапорт о переводе на другой объект. Почему? Дедовщины в их крошечном отделении быть не могло, хотя бы из-за свободного доступа к огнестрельному оружию. Конечно, были приколы, иногда очень неприятные. Так упомянутые сержанты Бугер и Стравин в первую неделю его службы зашили ему в пододеяльник крысу. Безобидная шутка, если вспомнить кошмар, который творился в российской армии. Тем не менее, Самоваров сбежал. Сержанты говорили, будто во время обходов рядовой постоянно видел какую-то тень. Утверждал, что кто-то за ним наблюдает. Потом сержанты рассказали ему про Машкова. Тот якобы бесследно исчез, после чего и взяли Самоварова.

– Машкова перевели в Раменки. Был прямой приказ из штаба, – ответил Феликс. – Самоваров сам подал рапорт о переводе его в наземную часть. Это его право, тем более что условия службы здесь тяжелые, и никто никого насильно держать не будет. Бугер и Стравин это знают, но продолжают пугать новичков сказками о проклятых кроватях, Владимирском тракте и привидения.

– Меня сложно напугать.

– Тогда тема закрыта…

– Но шестая койка? – начал было Олег.

– Ни слова больше, рядовой. Наше дело патрулировать, а не болтать.

Олег понуро кивнул. Настоящий зануда этот сержант. Десять человек служат вместе, а он держится в стороне и все время молчит. Сержанты говорят, что даже на гражданке Феликс старался избегать людей и редко принимал участие в служебных праздниках. Олег и сам не любил шумные тусовки. Ему приятней было посидеть с бутылочкой пива в узком кругу друзей или в обществе знакомых сослуживцев. Конечно, в армии с уютом и уединением было туго даже по ночам. Тяжело оставаться человеком, терпя муштру с утра до ночи. Он бы мог и дальше служить наверху. Повезло, что знакомый в штабе, узнав о переводе Самоварова, включил его в список кандидатов. Вообще на такие объекты берут не каждого. Он с честью и чувством юмора прошел отбор, доказав, что молодой солдат способен на многое во имя своей родины и душевного покоя. Последнее он, разумеется, в сочинении не писал.

Впрочем, идти в армию было не обязательно. Дома Олег мог заняться семейным бизнесом вместе с отцом и братом. Жаль, что они работали на местного авторитета. Оба занимались крадеными тачками. Олег никогда не интересовался тем, что творилось по ночам в отцовском автосервисе. Служба в армии казалась ему более выгодным, честным и безопасным занятием. На войну с китайцами не отправят, а выполнять команды он привык с рождения. Он бы и сам не прочь был пойти учиться, получить бумажку с печатью и командовать другими, вот только Бог обделил его мозгами. Хоть ты тресни, не мог он долго держать информацию, которая была ему не интересна. В детстве мать часто била его по голове и приговаривала, что слышит звон, мол, там пусто, как в медном чайнике.

– Товарищ сержант, разрешите обратиться? Вопрос по службе?

– Хватит язык ломать. Я Феликс и лучше будет, если перейдем на «Ты».

«Ого, это уже что-то», – обрадовался Олег. С остальными он давно сдружился, один только сержант избегал панибратства.

– На базе обращайся как положено, по уставу, – объяснил тот, заметив улыбку на его лице. – Здесь я просто Феликс.