Евгений Тарле - Сочинения. Том 3

• Название: Сочинения. Том 3
• Автор: Евгений Тарле
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
• Жанр: История
• Год: 1958

 Евгений Викторович Тарле. Собрание сочинений двенадцати томах томах. Том III.

Содержание тома:

1. «Континентальная блокада». Том I.

---

Кто был удачливее в этой войне за шерсть? Неполные (к сожалению) данные говорят нам, что Англия. В Руане, в Антверпене, в городах Французской империи эта шерсть оказывалась дороже, чем в Англии. В ноябре 1811 г. 1 килограмм высшего сорта испанской шерсти (из провинции Леон) стоил[23]: в Амстердаме от 17 до 18 франков, в Антверпене — 20–21 франк, в Лондоне — от 14 франков 40 сантимов до 17 франков 10 сантимов. Другой тонкий сорт (сеговийский): в Амстердаме — 15 франков — 15 франков 60 сантимов, в Антверпене — 15–16 франков, в Руане — 16–17 франков, в Лондоне — 10 франков 80 сантимов — 14 франков 60 сантимов. Третий (тоже тонкий) сорт испанской шерсти (из Сории): в Амстердаме — 13 франков 20 сантимов — 14 франков, в Антверпене — 12–14 франков, в Лондоне — 9 франков 80 сантимов — 12 франков 60 сантимов.

Ряд банкротств, разразившихся в конце 1810 и начале 1811 г. в провинции, тяжко отразился даже на самых промышленных районах; там, где шерстяная промышленность лишь недавно стала прививаться, банкротства ее почти вовсе уничтожили[24], и только с 1812 г. дела в таких местностях стали кое-как поправляться.

3. Наполеон, как мы видели, сознательно, в интересах не фиска, а французской промышленности, приказал продавать секвестрованную испанскую шерсть по низкой цене, с рассрочками, со всевозможными льготами[25]. Но ему все менее и менее нравилось, что все еще без испанской шерсти нельзя обойтись и что продолжается также прикупка немецких простых сортов.

Суконщиков удручало, в особенности в 1811 г., то обстоятельство, что сильное понижение цен на сукна и вообще шерстяные материи вовсе не сопровождалось соответствующим понижением цен на шерсть[26]. А в это время правительство готовилось нанести им новый удар.

В ноябре 1811 г. император запрашивает у министерства внутренних дел сведения по вопросу, не нужно ли было бы обложить высокой пошлиной шерсть, получаемую из Саксонии, с целью поощрить «торговлю отечественной шерстью», но его отговаривали, указывая, между прочим, что цены на французскую шерсть крайне низки не потому, что ввозится саксонская, но вследствие сокращения потребления[27]: ведь страна только что успела пережить тяжкий экономический кризис. Тем не менее Наполеон сделал то, что собирался сделать.

Декретом от 29 ноября 1811 г. он обложил ввозимую мериносовую или смешанную шерсть пошлиной в 30 франков за квинтал, а простую шерсть — пошлиной в 10 франков за квинтал. По сведениям правительства, во Францию ввозилось в среднем ежегодно на 29 304 730 франков заграничной шерсти (эта средняя цифра была выведена из данных о ввозе за 1799–1809 гг.)[28].

Совет мануфактур (который не был предварительно спрошен об этой мере) после некоторых колебаний и выражений неуверенности в своем праве критики[29] высказался решительно против этой меры, хотя сознавал, что она имеет целью поощрить разведение мериносов во Франции и, следовательно, в конечном счете направлена к удешевлению сырья.

Протест раздался не только со стороны суконщиков, но и со стороны военного министра. Он решительно обратил внимание министра внутренних дел на то, что если этот налог пройдет, то очень затруднится экономное обмундирование войск. Он категорически утверждал, что без саксонской, богемской, франконской, венгерской, валашской шерсти, без шерсти «большей части» германских стран, без шерсти левантийской, североафриканской (особенно тунисской) не могут обойтись не только французские мануфактуры, но и генуэзские и пьемонтские (его-то интересовали также и эти североитальянские мануфактуры, так как в случае нужды они могли бы легче всего быть использованы для поставок). Военный министр предлагал обложить простую шерсть пошлиной не в 10 франков, а в 20 сантимов за квинтал (т. е. дать ей свободный пропуск в Империю)[30].

Эта политика неуклонно проводилась Наполеоном до конца Империи. Он был недоволен тем, что промышленники все-таки предпочитают шерсть испанских мериносов шерсти недавно заведенных французских.

В 1813 г. владельцы стад чистых мериносов, а также метисов обратились к правительству с жалобой, что тонкая шерсть, которую они поставляют, не находит себе сбыта. Правительство (в июле 1813 г.) обратилось к Главному совету мануфактур и к «совещательным палатам» городов Эльбефа, Лувье, Вервье, Седана, Ахена и Штольберга (где была развита суконная промышленность) с извещением, что оно намерено утроить пошлину на ввозимую из-за границы тонкую шерсть, дабы поощрить национальное овцеводство. Промышленники энергично и с горечью протестовали против этого проекта довести пошлину на иностранную тонкую шерсть до 90 сантимов за килограмм. Прежде всего они объясняют упадок сбыта этого сырья тем, что мериносы разводятся в последние годы в громадных количествах и во Франции, и вне Франции; далее, само же правительство бросило на рынок огромное количество (20 тысяч кип) тонкой испанской шерсти, продаваемой на самых льготных условиях казной, и это не могло не подорвать сбыта частных овцеводов. Принципиально же нельзя покровительствовать «земледельческой промышленности за счет промышленности мануфактурной». Во Франции, если считать самые первые опыты, улучшение овцеводства производится всего лет пятнадцать, а в Австрии и Саксонии оно производится уже пятьдесят лет, и однако там за это время никто не думал о введении запретительных пошлин на ввозимую из-за границы шерсть. Теперь в среднем килограмм тонкой шерсти во Франции стоит 4 франка, и этого вполне достаточно, чтобы овцеводы не имели права роптать.

Уже и теперь существующий налог на тонкую иностранную шерсть лишил французские мануфактуры нужного им сырья, сильно ухудшил положение суконной промышленности (особенно на левом берегу Рейна) и только способствовал процветанию германских мануфактур. Новая пошлина так удорожит производство тонких сукон, что иностранные мануфактуры совершенно вытеснят французов на европейских рынках и на рынках Леванта, тем более что саксонские и испанские овцеводы, лишившись из-за этой новой пошлины сбыта во Франции, конечно, должны будут продавать тонкую мериносовую шерсть по более дешевой цене иностранным (нефранцузским) фабрикантам, и иностранное производство сукон подешевеет. Не помогут и вывозные премии (draw-back), предлагаемые правительством, особенно в тех ничтожных размерах, в каких эти премии предлагаются, да и обязанность вывозить тонкие сукна только через определенные таможни (где будет организована выдача этого draw-back’а) очень неудобна и стеснительна для торговли.

Вообще же эта пошлина, по утверждению совета, угрожает не только процветанию, но и существованию такой значительной (совет даже пишет главной) отрасли французской индустрии, как суконное производство; особенно опасно делать такие рискованные шаги, когда и без того вследствие войны сокращается количество звонкой монеты и торговля испытывает «тревожный кризис». А суконная промышленность «в текущий момент — почти единственная во Франции, которая еще держится»; но это ничего не значит, «достаточно одной неправильной фискальной меры, и это счастливое ее положение сделается «толь же плачевным, как положение наших бумагопрядилен»[31].

Но в это время суконщики стали ощущать другое зло, особенно обострившееся именно к концу Империи.

Шерстяная промышленность испытывала «громадные затруднения» в последние годы Империи не вследствие недостатка шерсти (которой, как мы видим, было достаточно), но вследствие скудости в окрашивающих материалах, подвоз которых так тесно был связан с погибшей колониальной и морской торговлей. Это лишало Францию возможности успешно конкурировать с Саксонией, где и шерсть была очень дешева, и рабочий труд был дешевле, и индиго и другие окрашивающие вещества стоили вдвое дешевле, чем во Франции, а часто втрое и вчетверо[32]. И это обстоятельство грозило опять-таки больше всего выделке тонких сукон, вывозного товара, качествами которого французы гордились.

Но война, опустошавшая Саксонию в 1813 г., Францию в 1814 г., все равно не позволила французским суконщикам сразиться с их среднеевропейскими конкурентами на франкфуртской и лейпцигской ярмарках в последний год наполеоновского царствования.

4. Мы уже видели, что вообще данные о заработной плате в текстильной промышленности весьма скудны, а потому и трудно в точности проверить, действительно ли во Франции труд был настолько уж дороже, нежели за границей. К сожалению, о размерах заработка рабочих в шерстопрядильном и шерстоткацком производстве наши документы почти всегда молчат. Они ограничиваются лишь жалобами на то, что в Швейцарии, в Саксонии, в Богемии этот труд дешевле, чем во Франции.

Что средний заработок в шерстяном, например, промысле в центральной Франции был очень незначителен, мы можем заключить из отдельных, очень характерных показаний. Например, даже не в эпоху кризиса, не в конце 1810 г. или начале 1811 г., а в конце 1811 г. и в 1812 г., когда время было, поскольку касается состояния промышленности, среднее, нормальное, заработок был так низок, что иногда в целых департаментах люди бросали работу и предавались бродяжничеству и нищенству. Не было никакого соответствия между ценой на предметы первой необходимости и заработком в текстильных промыслах, и горе было населению в тех департаментах, где текстильные промыслы были не подсобными, а существенно важными статьями бюджета[33].