Евгений Тарле - Сочинения. Том 3

• Название: Сочинения. Том 3
• Автор: Евгений Тарле
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
• Жанр: История
• Год: 1958

 Евгений Викторович Тарле. Собрание сочинений двенадцати томах томах. Том III.

Содержание тома:

1. «Континентальная блокада». Том I.

---

Переходя к историографии Англии, заметим, что здесь она нас, конечно, интересует исключительно постольку, поскольку может способствовать уяснению судеб французской промышленности в эпоху блокады. И рассматриваемая под этим углом зрения английская историография, посвященная наполеоновским временам, дает в высшей степени мало (добавлю, к слову, что и для экономической истории самой Англии при блокаде эта историография дает немногим больше).

Я уже не говорю об общих обзорах, вроде Alison’a или Martineau, где экономическая история обходится молчанием, а блокада поминается в самых общих чертах; не говорю и о шаткости популярных представлений о блокаде.

В большом вводном обзоре событий 1800–1815 гг. («Introduction to the history of the peace». London, 1851) Harriet Martineau говорит (стр. 102) в нескольких строках о «знаменитом берлинском декрете» и этим ограничивается.

Любопытно для характеристики нелепости ходячих представлений о континентальной блокаде то совершенно неосновательное и прямо противоречащее истине утверждение, которое мы находим, например, в последнем (одиннадцатом) издании «Encyclopaedia Britannica» (см. т. IV, стр. 72, слово blockade). Вот что читаем тут: «The climax was reached in the Continental Blockade decreed by Napoleon in 1806, which continued till it was abolished by international agreement in 1812». Никакого международного соглашения об отмене блокады в 1812 г. не было и быть не могло, если вспомнить политические условия момента. Блокада фактически переставала существовать в Европе в 1813 г., по мере успехов коалиции, и прекратилась формально и окончательно во Франции лишь с падением Империи. Не говорю уже о том, что и вообще о континентальной блокаде мы находим в «Британской энциклопедии» всего несколько строк (вкрапленных в общую статью о блокаде как явлении международно-правовом). В статье же, посвященной истории Англии (т. IX, стр. 554), о континентальной блокаде находим тоже несколько незначащих строк. Я нарочно взял самый лучший и полный английский энциклопедический словарь.

(Но, замечу кстати, все же в «Encyclopaedia Britannica» нет хоть той жестокой хронологической путаницы, как в очень поверхностной и небрежной статье «Blocus Continental» в словаре L. Say и Chailley «Nouveau dictionnaire d’économie politique». Paris, 1891, t. I, стр. 198–202; тут берлинский декрет отнесен к 1807 г., английские orders in Council к 1806; ни с того, ни с сего в коротенькой статейке, где нет самого главного, существенного, приводится с длинными выдержками ни к чему не нужный дипломатический документ, один из тысячи дипломатических протестов против блокады, и т. п.).

Говоря о ничтожной разработке истории блокады, нельзя не отметить, что, например, определенный вопрос — план Наполеона напасть на Англию — уже дождался большой специальной работы (Wheeler and Broadley. Napoleon and the invasion of England. The story of the great terror. London, 1907, в двух томах, с многочисленными иллюстрациями начала XIX столетия). Авторы, согласно своей теме, кончают изложение 1805 г. Нечего и говорить, что вопрос о блокаде подавно и еще в большей мере заслуживал бы со стороны англичан монографического исследования, даже хотя бы с чисто внешней стороны этой темы.

Очерк внешней истории блокады дан в известном труде Mahan’a «Influence of sea-power upon the french revolution and empire» (London, 1892), в главе XVIII: The warfare against commerce (т. II, стр. 272–357).

В октябрьской книге за 1893 г. журнала «English historical Review» находим небольшую статью (стр. 704–725) I. Н. Rose под названием «Napoleon and english commerce». Целью автора, как он говорит в первых строках своей статьи, было показать, что Наполеон продолжал в своей политике дело, начатое революционными правительствами (автор выражается так: «commenced by the french revolutionists»), а затем рассказать о влиянии принятых им мер на английскую промышленность. Уже эта постановка задачи устраняла французские экономические отношения (и вообще континент) из кругозора автора. Что касается в частности мысли о преемственности политики Наполеона от революционных времен, то после Сореля и его школы это воззрение вообще очень прочно вошло в научную литературу; но в 1893 г., когда написана статья Rose налицо были только первые тома Сореля, говорящие лишь о первых годах революции (упомянутая статья Rose перепечатана им в его книге «Napoleonic studies»).

Самая полная и обстоятельная из всех английских работ, говорящих об экономической истории интересующей нас эпохи, — бесспорно, книга профессора политической экономии в Глазго W. Smart’a «Economic Annals of the nineteenth century» (London, 1910). Правда, тема его — исключительно Англия, и о том, какие материалы положены им в основу своего труда, я буду говорить подробно в другом месте, в той работе, которую надеюсь в будущем посвятить специально последствиям блокады для Англии. В этой моей книге, которая относится исключительно к Франции, подобный разбор был бы неуместен, ограничусь лишь замечанием, что Smart не дает никаких указаний относительно хотя бы того, в какие континентальные страны и какие именно английские товары шли больше всего в эпоху блокады, как смотрели в Англии на французскую торговлю и промышленность и т. д.

О небольшой книжке Кеннингема «British credit in the last napoleonic war» (Cambridge, 1910) я надеюсь говорить тоже в специальной работе о последствиях блокады для Англии. Из 83 страниц текста 27 (стр. 56–83) заняты специально континентальной блокадой, но не Францией, а Англией в эпоху блокады. Точно так же он интересуется и в остальных главах своей книжки французскими взглядами на Англию и ее кредит (и даже перепечатывает в приложении относящуюся сюда французскую брошюру). Французские брошюры об Англии в эту эпоху являлись внушенной ими (иногда) самостоятельной популяризацией правительственных взглядов; там, где они (слегка) касаются Франции, они проникнуты неизменным оптимизмом, выражающимся в общих фразах. Английские взгляды на французскую промышленность были бы для нас более интересны, но их-то автор и оставил вне своего кругозора.

2

При подобном состоянии разработки вопроса о континентальной блокаде вообще мне было немыслимо строго держаться в первоначально намеченных рамках исследования вопроса о влиянии блокады на французскую промышленность, на промышленность так называемых (при Наполеоне) «старых департаментов», anciens départements, которые, как увидим, очень и очень отличались и Наполеоном, и императорским правительством, и органами торгово-промышленного мира от Пьемонта, Бельгии, департамента Лемана, левобережных прирейнских департаментов, не говоря уже о позднейших приобретениях, вроде Голландии, ганзейских городов, Рима. Не только для полноты картины, но и для лучшего понимания экономической жизни «старых департаментов» пришлось не исключать из своего кругозора и этих революционных и наполеоновских завоеваний. Конечно, в центре внимания стояли «старые департаменты», ядро Империи, Франция границ до 1792 г., но, поскольку это требовалось для полноты и отчетливости общей картины, я старался дать отчет и о Пьемонте, и о Бельгии, и о департаменте Лемана, и о Швейцарии, и о левом береге Рейна, и о Голландии, и о ганзейских городах, и о Риме, и о Берге, и даже об Испании и Португалии, и об Итальянском королевстве Наполеона, и о Неаполе, и о Средней и Восточной Европе, — но все эти страны интересовали меня пока исключительно постольку, поскольку их история позволяла разобраться в природе экономических отношений между ними и старой Францией. Конечно, это в высшей степени осложняло исследование, так как при скудости научной литературы об этих странах приходилось и их экономическое положение, и их торговые сношения с Францией воссоздавать по документам, в значительной степени по разнообразным и разбросанным рукописям Национального архива, среди сокровищ которого есть масса материала, относящегося именно к управлению покоренными Наполеоном странами (этот период в жизни таких стран нужно изучать именно в Париже — и больше всего в Париже). Нужно было выбирать из этого материала лишь то, что относится к экономической истории и в частности к сношениям этих стран с Францией. Необходимым оказалось рассмотреть и влияние блокады не только на старую Францию, но отчасти и на окружавшие ее земли, присоединенные Наполеоном или прямо от него зависевшие.

Таким образом, географические рамки исследования поневоле оказались шире, чем я хотел их установить; но я повторяю, все материалы, которые я привлек к исследованию, имели главной, основной целью осветить экономические условия именно старой Франции, «старых департаментов», той страны, той территории, которая до 1792 г. и после 1814 г. называлась «французским королевством» и понималась под «Францией». Как уже было сказано, и Наполеон, и его министры, и французское общество тоже вполне отчетливо различали эту старую Францию, эти старые 83 департамента, среди Империи, раскинувшиеся от Гамбурга до Турции, от Ламанша до Рима. Все остальное имеет в этой работе лишь побочную роль и должно служить всестороннему выяснению главной проблемы. Льщу себя, впрочем, надеждой, что те факты, которые я привожу относительно экономической истории этих связанных с наполеоновской Францией стран, уже потому, что большинство приводимых сведений являются впервые, могут в свое время пригодиться и историкам, которые специально займутся экономическим состоянием указанных стран в эпоху Наполеона. Тяжелый труд, потребовавшийся при поисках и классификации всех этих разбросанных (часто в полном беспорядке) материалов, нисколько не облегчался слишком общими указаниями архивных каталогов. При обработке же этих материалов я стремился выяснить: 1) руководящие принципы экономической политики наполеоновского правительства; 2) состояние французской промышленности до континентальной блокады; 3) состояние французской промышленности в эпоху блокады; 4) размеры французской внешней торговли в эпоху Наполеона и общий характер экономических отношений между Францией и Европой в наполеоновский период.