Дарья Кузнецова - Увидеть Париж – и жить

• Название: Увидеть Париж – и жить
• Автор: Дарья Кузнецова
• Жанр: Русское современное

Молодая женщина, Лариса, ставшая жертвой насильника в ранней молодости, безуспешно пытается вылечиться от бесплодия. Лечение не помогает, она расстается с любимым человеком. Отчаяние заполняет ее душу. Вдобавок ко всему на работе Ларису подставляют, и она оказывается в смертельной опасности. Но героиня продолжает бороться и после многих трудностей она бежит в Париж с двумя миллионами евро. Ее жизнь полностью меняется. Ларису ждет новая любовь, головокружительное счастье, страшные трагедии и разочарования. Она ищет смысл бытия, и успокоение для своей измученной души. В конце концов, она теряет все, что ей было дорого. Поднявшись на самый верх, познав все запретные удовольствия и пройдя через все круги ада, она хочет умереть. Что же даст ей силы жить дальше? Найдет ли она снова свет, прощение, радость и любовь?

---

– Что-то вы задумались, – прервал мой поток сознания врач. – Чувствуете вялость, сонливость, заторможенность? – спросил он с одобрительной улыбкой.

– Доктор, что со мной? Когда меня выпишут? – раздраженно спросила я.

– Лариса, послушайте, я изучил вашу историю болезни, боюсь, вам придется здесь задержаться. Похоже, у вас возникло обострение хронического гастрита или даже дебют язвы на фоне сильного отравления. Нам придется сделать дополнительное исследование, ФГДС.

– Да, у меня был гастрит, ну и что? Я не хочу торчать в больнице. Насколько я знаю, по новому закону я имею право отказаться от любых исследований.

– Да, Лариса, вы правы. Можете отказаться, – врач сидел за столиком возле моей кровати и что-то записывал, – но, поверьте мне, – тут он поднял на меня глаза и проникновенно произнес, – даже в наш век платной медицины здоровье не купишь. У вас есть прекрасный шанс обследоваться и подлечиться. Решать, конечно, вам, но, по-моему, неразумно упускать такую возможность.

Его уверенный, спокойный голос успокаивал. Я подумала, что неплохо на время остаться в этой уютной палате, вылечить свой хронический гастрит, ни о чем не думать – ни о бесплодии, ни о том, как помочь Алине, ни об отношениях с Виталиком.

– Ведь хронический гастрит неизбежно снижает качество жизни и, в конце концов, может привести к язве желудка, – продолжал врач, глядя мне в глаза с неподдельным участием и сочувствием.

– Но на сколько все-таки мне нужно здесь остаться?

– Думаю, не больше, чем на неделю, – он мягко улыбнулся.

– Ну, это еще куда ни шло.

Он объяснил, зачем и какие препараты мне назначены. Мне сделали укол, и я проспала до обеда. Как ни странно, мое настроение улучшилось, живот не болел, я много спала. Может быть, из-за дождливой погоды, а может быть, потому, что в больнице больше просто нечего было делать. После обеда меня проконсультировал психотерапевт и назначил очень хороший современный препарат, вроде бы сочетавший в себе свойства антидепрессанта и анксиолитика. Действительно, после приема этого средства мое состояние заметно улучшилось, ушли раздражение и тревога, сон стал крепче и я начала радоваться жизни во всех ее проявлениях. На следующий день я впервые за долгое время почувствовала себя счастливым человеком. «Да, даже знакомство с яркой и неординарной личностью, Куропатовым, привело в итоге к хорошим последствиям, ведь оно запустило цепь событий, в конце которой Николай обещал мне новую высокооплачиваемую работу. И от бесплодия я тоже обязательно вылечусь при современном уровне развития репродуктивных технологий. Так что печалиться и горевать мне абсолютно не о чем, разве что о расставании со Славой, впрочем, и эта проблема уже исчерпала лимит переживаний. Поэтому можно расслабиться и наслаждаться жизнью».

Боли в животе почти прошли. Но, как сказал врач, это просто на фоне лекарственных препаратов. И ФГДС все равно нужно сделать. Кормили хорошо, весь персонал был очень любезным. Мне несколько раз звонила Алина, по голосу мне казалось, что она нервничает, и я старалась ее успокоить и благодарила за то, что они с отцом оплатили мне лечение в этой прекрасной клинике. Так прошло четыре дня. Вскоре мне должны были сделать фиброгастроскопию. Здесь, по новейшей американской методике, ее делали под общим наркозом, чтобы достичь полного расслабления пищевода и абсолютной безболезненности. Вечером я сидела на диване в коридоре и познакомилась с дамой из соседней палаты, женой обеспеченного предпринимателя. Анна не работала. Недавно по какому-то пустяшному поводу ей пришлось сдать в поликлинике анализ крови. У нее долго не выходила из головы фраза врача из районной поликлиники о том, что «с таким холестерином и инсульт недолго заработать, надо строго соблюдать диету». Перспектива близкого острого нарушения мозгового кровообращения так расстроила Анну, что она готова была пойти на любые жертвы, в том числе и на пребывание в элитной клинике. Ей было хорошо за сорок, но она отлично выглядела. Анна рассказала мне много интересного о своей жизни. Например, что ее муж очень много работает и изменяет ей с молодыми красотками. Стандартная ситуация. Но у Анны тоже есть друг, она его действительно любит. Это ее бывший одноклассник, немолодой, неуспешный, некрасивый, но он хороший человек, у него большая душа, им тепло вместе, они согревают друг друга. Мне было жаль Анну: несмотря на ее обеспеченность, она казалось такой незащищенной, хватавшейся за соломинку – чувство к своему потрепанному жизнью другу далекого детства.

Этой ночью я смотрела со своей соседкой на огромном ноутбуке романтическую комедию. Потом я решила прогуляться, мне нравился вид из окна в дальнем углу коридора. Оттуда были видны огоньки какого-то городка, находившегося за темным лесом. Этот пейзаж напоминал мне детство, когда я очень любила ходить на Волгу, смотреть на огни и мечтать о большом и ярком, непонятном счастье. Я не знала, в чем будет заключаться то счастье, но чувствовала, что оно наполнит всю жизнь яркими красками, и от этого захватывало дух. Как жаль, что родители погибли! Проходя мимо сестринской, я услышала голоса.

– С днем рожденья, Юля. Желаю море денег и океан любви.

Послышался звон бокалов и смех.

– Да уж, море денег мне не помешало бы. Ладно, девочки, давайте закругляться, я завтра ассистирую, экстирпация матки. Коля же не освободит меня из-за дня рожденья, злится на меня, ну и пусть злится, я ему не давалка какая-нибудь, пусть поухаживает красиво, – послышался пьяный голос и смех, видимо, принадлежавшие имениннице.

– А у кого операция? Что-то я не припомню, – спросила другая дама.

– А у Соколовой из восьмой палаты. Ой, девочки, падаю, кто-нибудь даст закурить?

Меня прошиб холодный пот, и колени подогнулись. «Соколова из восьмой палаты – это же я! Я не знаю, что происходит, но надо срочно бежать отсюда. Может быть, здесь работают оборотни в белых халатах, которые зарабатывают на продаже человеческих органов. Правда, никогда не слышала про пересадку матки, но я совсем не разбираюсь в современной науке и медицине. В любом случае, мне опять в кавычках повезло».

Я на цыпочках дошла до своей палаты. Уличной одежды и обуви не было, они сдавались на хранение. В истерике я покидала вещи в сумку, надела джинсы, свитер, сунула телефон в карман. Меня продолжала бить нервная дрожь. «А если я не смогу отсюда выбраться? Ведь, скорее всего, место, где совершаются такие преступления, строго охраняется. А может быть, это садистская месть Василия Петровича? Нет, вряд ли, думаю, у него все-таки хватает других проблем, кроме как организовывать мне веселую жизнь. Впрочем, возможно у него плохо с головой и изощренные издевательства – его конек. Но стопроцентной уверенности в том, что это работа Куропатова, конечно, нет. Но что тогда происходит?! Некогда об этом думать». Я прошла по коридору, оглядываясь вокруг. Слава богу, медсестры на посту не было, видимо, она тоже отмечала праздник местного масштаба. Моя палата находилась на третьем этаже. На первом входная дверь ночью всегда закрыта. Я быстро спустилась по лестнице в цокольный этаж, где располагалось нечто вроде приемного покоя, выход был только там. В регистратуре за стеклянной стеной сидела накрашенная девушка в белом халате. Я смотрела с лестницы на нее. Напротив регистратуры была входная дверь с турникетом, возле которой сидел секьюрити. «Да, все-таки в бочке дегтя есть ложка меда. Для заведения, где творятся страшные беззакония, больница явно недостаточно хорошо охраняется. Но как я пройду мимо стража порядка?»

Я стояла на лестнице, которая вела с первого этажа в цокольный, прижавшись к стенке, чтобы охранник не мог меня видеть. Девушка говорила по мобильному минут десять. Наконец она ушла, надеюсь, поспать. Мое сердце колотилось, как у загнанного зайца. Вот также я волновалась, глядя на результаты анализов. Я долгое время не могла вылечиться от инфекций, это препятствовало беременности, и после полугода неуспешного лечения я стала очень нервной и находилась в состоянии перманентного расстройства, каждый новый анализ усиливал депрессию. Когда, наконец, болезнетворные микробы покинули мой бедный организм, мы стали активно пытаться завести ребенка. Как я волновалась, выполняя тесты на беременность, после дорогостоящей стимуляции овуляции! С течением времени это волнение из радостного становилось мучительным. Таким мучительным, будто ты ожидаешь список погибших пассажиров самолета, где летели все твои близкие люди. Новые и новые неудачи приводили в отчаяние. Моя нервная система была вконец измотана. Я зациклилась на беременности, как говорила психотерапевт, у меня «в мозгу образовалась патологическая доминанта». Мне надо было переключаться на что-то другое, но походы в кино, в театры, на выставки, вылазки за город мало радовали. И стало казаться, что жизнь проходит зря, я так виновата, не надо было пить одной в кафе, все было бы по-другому. Еще у меня появилась навязчивая идея, что Слава, который тоже хотел ребенка, в конце концов оставит меня, если я не смогу родить. Может, не зря говорят, что мысли материализуются.