Цезарь Ложье - Дневник офицера Великой Армии в 1812 году.

• Название: Дневник офицера Великой Армии в 1812 году.
• Автор: Цезарь Ложье
• Издательство: Государственная публичная историческая библиотека России.
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-85209-159-6

Автор мемуаров — офицер итальянской королевской гвардии, вошедшей в состав корпуса принца Евгения Богарне. Эта книга занимает одно из первых мест в списке воспоминаний участников Наполеоновских войн. Она представляет собой дневник солдата и офицера, верного своему долгу, ведущего изо дня в день запись о переживаемой им драме, начиная от ожидания похода в Россию и до последних дней Великой Армии.

---

Солдаты Виктора, такие радостные вначале, потом, когда мы в молчании дефилируем перед ними, начинают с каким-то растерянным видом на нас смотреть. Они видят только измученных, бледных, прокопченных дымом людей с небритыми, покрытыми грязью, лицами. Многие от голода и утомления падают у их ног.

Но какое, однако, удивление, какое восхищение они должны почувствовать перед этими воинами, которые, одолевая все препятствия, предпочитали умереть с оружием в руках и пасть, теряя сознание, под сенью своего знамени, но не сдать его неприятелю.

Солдаты и офицеры 9-го корпуса, очень обеспокоенные, выходят нам навстречу. Боясь нас чем-нибудь оскорбить, они застенчиво расспрашивают о нашем походе, мы рассказываем вкратце все наши приключения.

Нас поздравляют, нашей храбрости и выносливости удивляются. «Будьте покойны, — говорят они нам, — с этого дня мы будем защищать вас своей грудью. Вид ваш придает нам новые силы. Теперь мы вместе, и все пойдет хорошо», и с этими словами они дают нам и провизию, и одежду. Они делятся с нами всем, что у них было.

Неманица, 26 ноября. Сегодня утром принц Евгений получил депешу от князя Невшательского и Ваграмского с пометкой: Старый Борисов, 4 часа утра. Предписывается перекинуть мосты по реке Березине около Студянки и сделать немедленно попытку силой пробраться через реку в виду неприятеля, стоявшего на противоположном берегу.

В 8 часов утра, когда были собраны все необходимые материалы для постройки мостов, эскадрон поляков (причем каждый кавалерист сажал с собой на лошадь по пехотинцу) перешел реку вброд и стал в боевую линию на правом берегу, чтобы таким образом удалить казаков и облегчить этим стройку мостов. Остальные части бригады двинулись вслед за ними. Император приказал Эбле выступить из Студянки со своими понтонерами. За ними ехала фура, наполненная собранными по дороге колесами, что значительно облегчило работы. Тридцать пушек были установлены на возвышенностях Студянки для обороны работающих.

Саперы спускаются к реке, становятся на лед и погружаются по плечи в воду; льдины, гонимые по течению ветром, осаждают саперов со всех сторон, и им приходится отчаянно с ними бороться. Куски льда наваливаются один на другой, образуя на поверхности воды очень острые края. Глубина достигала до 96 футов, дно было тинистое и неровное, ширина была не в 40 саженей (туазов), как думали, а по крайней мере 54 (приблизительно 106 м 92 см, считая сажень в 6 фут., а фут равным 0 м 33 см).

Таким образом, все затрудняло работы. Несмотря на сильную стужу, Наполеон сам присутствовал на работах, делая при этом ряд распоряжений. Нельзя умолчать и о благородном самопожертвовании и преданности самих понтонеров; память о них никогда не померкнет, и всегда будут их вспоминать при рассказах о переходе через Березину.

Все они без различия: французы, итальянцы, поляки и немцы, лишенные пищи и питья, обессиленные, измученные, забывали, однако, все свои беды и страдания и одушевлялись, глядя на своего императора. Деятельность и рвение бравых офицеров подбодряли их; они работали без отдыха и с нечеловеческими усилиями одолевали все препятствия, самоотверженно жертвуя собой для спасения армии.

В 1 час дня уже окончен мост, предназначенный для пехоты. Войска маршала Удино с кавалерийской бригадой впереди тотчас же перешли через него на глазах самого императора при тысячекратно повторяемых криках «Да здравствует император!», несмотря на то, что мост не был достаточно прочен, чтобы безопасно выдержать тяжесть двух пушек со всеми боевыми запасами и многих ящиков с патронами для пехоты.

В 4 часа второй мост, на 100 саженей ниже от первого и предназначающийся для переправы возов и артиллерии, был также готов.

Для настилок вместо досок употребили перекладины в 15 и 16 футов длины и в 3–4 дюйма толщины и покрыли все соломой и навозом.

Вышина подставок под мостами была от трех до девяти футов, на каждый мост их требовалось двадцать три. Тройной ряд перекладин, снятых с крыш домов, и густая настилка из соломы составляли главную часть моста. Трудно себе представить, сколько рвения, сообразительности, труда и расторопности должны были проявить падающие в изнеможении саперы и понтонеры, чтобы в одну ночь разрушить столько домов и наготовить достаточное количество дерева для сооружения двух мостов.

Артиллерия 2-го корпуса и артиллерия гвардии, тяжелая артиллерия под начальством генерала Нейгра проходит по мостам по очереди со своими повозками.

К несчастью, некоторые подставки, врытые в русло реки, во многих местах обрушились, и починка их потребовала продолжительной работы. Во время починки приходилось часто погружаться в воду, а это значило для работающих идти навстречу верной смерти. Наши славные понтонеры все жертвовали своей жизнью во имя общего блага. Они повиновались беспрекословно, без жалоб и без единого вздоха. Сколько их тогда навсегда исчезло на дне реки!

ГЛАВА XXIV Катастрофа на мостах

27 ноября. Всю ночь наблюдал император за переправой войска, заставляя ускорять ход и восстановляя на мостах нарушаемый ежеминутно порядок. Когда ему приходилось, хотя бы на короткое время, удаляться, его заменяли Мюрат, Бертье или Лористон.

Ночью Ней переправился через реку, утром Клапаред присоединился к нему на правом берегу.

Бесконечные переходы последних дней сделались гораздо затруднительнее вследствие усилившегося холода, и слабые силы войска вновь подверглись испытанию, так что количество ратников все уменьшалось, а число беглецов прибавлялось. В ночь с 26-го на 27-е нужда сделала из людей варваров. Люди чуть не на смерть дрались за краюху хлеба, за щепотку муки, за кусок лошадиного мяса или за охапку соломы. Когда кто-нибудь, весь продрогший, хотел подойти к огню, его грубо отталкивали, говоря: «Пойди, сам тащи себе дров». Иной, страдая от жажды, тщетно вымаливал у товарища, который нес целое ведро воды, хоть один глоток и получал в ответ оскорбительные слова и отказ в самой грубой форме. И все это происходило между людьми порядочными, которые до сей поры питали друг к другу чувства искренней дружбы. Надо сказать правду, что этот поход (в чем и заключался весь его ужас) убил в нас все человеческие чувства и вызвал пороки, каких в нас до сей поры не было.

Среди ночи мы должны были покинуть высоты Неманицы; многие из отсталых, слишком слабые для того, чтобы следовать за нами, принуждены были остаться, а потом Уже присоединиться к дивизии Партоно. Эта дивизия должна была выйти из Лошницы и быть теперь следом за нами в пути к Борисову.

Прибыв сюда около 5 часов утра 27-го числа, мы нашли здесь все загроможденным бесчисленным количеством возов и отставших солдат, принадлежащих ко всем полкам. Виктор опередил нас и уже в 4 часа отправился по дороге в Студянку.

В Борисове мы застали адъютанта императора Мортемара, который привез вице-королю приказ торопиться переходом, что было трудно исполнить ввиду сильного утомления войска. Пока солдаты пользовались кратковременным отдыхом, на берег реки был послан отряд для преследования русских разведчиков с целью отвлечь их внимание. Даву получает приказ удержаться на позиции до прибытия Партоно, которого ожидали только к полудню.

Что касается нас, то мы, выступив, пришли на высоты Студянки приблизительно в то же время и раскинулись лагерем по холму, направо от дороги.

В 1 час пополудни Наполеон, в сопровождении своего штаба, императорской гвардии, дивизий Жирара и Денделя и корпуса Виктора перешел мост и перенес главную квартиру в маленькую деревушку Занивку, среди леса, в одной миле (4 версты) от моста и поблизости от дороги на Борисов.

Благодаря тому, что эти войска вышли из расположенной налево от дороги деревни, многие хижины освободились, и в одной из них вице-король устроил свою главную квартиру, а в остальных постарался разместить оставшихся от своих полков солдат.

В 3 часа дня прибыл Даву и занял на возвышенностях ту позицию, которую мы только что покинули. Наши солдаты мирно отдыхали, как вдруг, около четырех часов дня, на дороге к Дубени появился отряд из корпуса Витгенштейна, с несколькими пушками позади, и внезапно стал надвигаться на тяжелую артиллерию Виктора, стоявшую на равнине, под нами. Мы бросились к оружию и, кинувшись навстречу неприятелю, после короткой, сильной схватки, стоившей жизни многим храбрецам, победили.

Капрал велитов Паганелло с несколькими своими товарищами кинулся на неприятельские пушки, желая ими овладеть, но все они за эту попытку поплатились жизнью, получив в награду только восторженное чувство удивления как с нашей стороны, так и со стороны самого неприятеля. После этого мы возвратились в наши хижины, но они оказались занятыми толпой беглых, и только с помощью кулаков нам удалось отвоевать себе места для отдыха. Половина ночи прошла в этих спорах.