Мишель Моран - Дочь Клеопатры

• Название: Дочь Клеопатры
• Автор: Мишель Моран
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-63872-7

У египетской царицы Клеопатры и римского военачальника Марка Антония было трое детей: близнецы Александр и Селена, а также маленький Птолемей.

После смерти родителей сиротки в цепях были отправлены в Рим, чтобы участвовать в триумфе молодого императора Октавиана Августа.

Им предстоит жить при самом великолепном (и самом опасном) дворе в истории человечества. Но жизнь в этой золотой клетке будет полна не только суровых испытаний и лишений, но и настоящей яркой любви. Под покровительством Октавии, сестры императора, Селена и ее брат вместе совершат полное опасностей путешествие из детства в мир взрослых.

От автора мирового бестселлера «Нефертити».

---

— А еще в золотых венцах и браслетах, — подхватил племянник Цезаря.

Александр вытянул перед собой немес — льняную головную повязку с голубыми и золотыми полосками.

— Такого у нас лет триста уже никто не носит.

— Ну, древние обычаи время от времени возвращаются, — предупредил Марцелл.

И что же? Сотни сенаторов, собравшихся на вилле Октавиана, были в похожих коронах! Да еще и с дутыми блестящими браслетами на руках. Что касается дам, то они напялили на запястья золотых змеек, а на головы — короткие черные парики ровно до подбородка. Вопреки заявлению Октавиана о том, что римлянам надлежит одеваться по-римски, все были рады подражать египтянам и египтянкам — хотя бы ради шутки и в честь сегодняшнего триумфа.

— Юлия! — радостно крикнул наш спутник.

Девушка подошла к нам через сад, уставленный обеденными кушетками и столами, и я услышала восхищенный вздох Марцелла. Солнечные лучи просвечивали сквозь ее длинный белый хитон. «Вот погоди, застанет тебя отец в таком виде», — мысленно позлорадствовала я.

— Ты просто египетская царевна, — промолвил племянник Цезаря. — Правда, Селена?

Юлия впилась в меня темными сверкающими очами.

— Вылитая египтянка, — солгала я.

Девушка повернулась к Марцеллу.

— Слышал последнюю новость? — Она щелкнула пальцами, подзывая раба, и взяла с его блюда самую большую чашу с вином. Затем протянула ее собеседнику, намекая, что мы с Александром здесь лишние. И беззаботно проворковала: — Отец намерен построить собственный мавзолей.

— Простите, — сказала я. — Пойду посижу с Октавией. Перед уходом брат успел поймать меня за руку.

— Ты куда собралась? — шепнул он по-парфянски.

— Туда, где необязательно слушать про мавзолей Октавиана.

Александр уже собирался составить мне компанию, но я покачала головой.

— Останься с Марцеллом.

А уходя, лишний раз обернулась проверить — послушался ли.

Солнце уже исчезло за холмами. В садах мерцали висячие фонари. Пробираясь к выходу, в самом углу триклиния я заметила Октавиана в официальной tunica Jovis[15] и Терентиллу. Жена Мецената водила пальцем по пальмовым листьям, вышитым на одеянии Цезаря. Эти двое смеялись, как очень близкие друзья, и даже не посмотрели в мою сторону, так что я без затруднений прошла в вестибул и через парадные двери — на улицу, освещенную лучами заката.

Все-таки странно, что вслед за мной никого не послали. Должно быть, Октавиану и в голову не приходила возможность нашего с Александром побега. Или мы перестали быть нужными и теперь ему ничего не стоило покарать нас за подобную попытку? Не хотелось думать о том, какой будет кара, но я поняла, что готова рискнуть. Мама бы поддержала меня. Если кто-нибудь и увидит, как я спускаюсь по склону Палатина, он просто решит, будто встретил одну из сенаторских дочек.

Небосвод полыхал, как яркий цветок гибискуса: алые краски сменялись глубоким пурпуром и постепенно тонули в черной тьме. Я не представляла себе, где нужно искать Марсово поле, однако решила спросить у жреца в маленьком храме Юпитера у подножия. С вершины еще доносился шум праздничного веселья. Где-то визгливо захохотала женщина, и у меня учащенно забилось сердце. Вдруг кто-нибудь пожелает поговорить со мной и, не отыскав, поднимает тревогу? Пришлось ускорить шаг. Главное — не споткнуться…

Тут на дорогу выбрела нетрезвая компания, распевавшая песни о Бахусе. Один из прохожих позвал меня выпить с ним.

— Иди сюда, прелестная царица Египта. Ты еще много чего не знаешь о римлянах.

Достаточно насмотревшись на похотливых мужланов рядом с отцом, я понимала: достаточно не смотреть им в глаза и все обойдется. Таким образом мне удалось миновать уже несколько пьяниц. Но вот на локте сомкнулась чья-то рука, и я не успела вывернуться.

— Пусти!

— А что такого? Краситься тебе уже разрешают!

Мужчина грубо прижался ртом к моему лицу. А потом под хохот приятелей потащил к ближайшим деревьям. Я завизжала. Голоса долетали уже откуда-то издали. Приятели оставляют его, чтобы не вмешиваться, мелькнуло у меня в голове.

Несмотря на отчаянные пинки по голеням, пьяница поверг меня наземь и навалился сверху тяжелым животом. Церемониальный передник уже не скрывал его грязных желаний. Мужлан потянулся вниз, к подолу моей туники. Я отвернулась, чтобы еще раз крикнуть, как вдруг над нами нависла какая-то тень. Блеснуло лезвие, и нападавший сразу обмяк. Не раздумывая ни секунды, я выбралась из сумрака на мостовую и припустила бегом вниз по склону. Но, едва ступив на порог святилища, вновь ощутила хватку на своем локте — и вновь завизжала. Сзади послышалось:

— Что ты себе позволяешь?

Дрожа от испуга, я обернулась, и Юба принялся трясти меня за плечи.

— Зачем ты здесь?! — кричал он.

— Просто…

— Попробуй только соврать. — Не дождавшись ответа, он предположил: — Ты собиралась в храм Исиды.

Должно быть, мои глаза невольно выдали правду. Соглядатай Цезаря потащил меня вверх по холму.

— Больно! — воскликнула я.

— Ты же была готова к худшему.

— Куда мы идем?

У меня постыдно дрогнул голос. Юба молчал, и я совсем уже тихо спросила:

— Ты убил этого человека?

— Что, было бы лучше оставить его в живых?

Он продолжал шагать, все сильнее сжимая руку. Я попыталась вырваться.

— Не смей прикасаться к царевне!

— А что тебя делает царевной? — осведомился он.

Я вскинула голову.

— Образование.

— Нет, — усмехнулся Юба. — Золото! Думаешь, этот верховный жрец по доброте душевной решил помочь тебе вернуться на родину? Не отпирайся, я видел вас в храме и сразу понял, что у него на уме. Получить с тебя плату. Или так, — его взгляд задержался на диадеме, — или иначе. — Он указал глазами на разорванный край туники.

Я помотала головой.

— Нет. Только не жрец Исиды.

— Ну конечно. И не гражданин Рима. Ты хоть понимаешь, чего сейчас избежала?

— Разумеется!

— Тогда пойми еще одну вещь…

Юба остановился. Мы оказались так близко, что я отчетливо видела, как вздымаются и опадают от гнева его напряженные мускулы.

— Если женщина бродит по улице в одиночку, ее похищают и продают как рабыню. Доныне Фортуна была к тебе благосклонна, хотя не могу представить, ради чего ей заниматься столь избалованной девчонкой. Брат здесь, под боком. В храме Сатурна лежат приличные деньги на все твои прихоти…

— Нет у меня никаких денег!

— Конечно есть! — огрызнулся он. — Я сам их туда относил. В отличие от многих из нас, захваченных в плен, твоему величеству не придется марать руки для того, чтобы выжить в Риме. Даже Октавия желает тебе добра. Пойми наконец, улыбки Фортуны не длятся вечно. Поэтому если вдруг я услышу, что твое имя связывают с побегом или каким-нибудь мятежом… В следующий раз выпутывайся сама.

Он отпустил мою руку. Я отшатнулась и с горечью произнесла:

— Надо же, сколько преданности Октавиану!

Несмотря на презрение, прозвучавшее в этих словах, Юба лишь улыбнулся.

— Правильно. Все мы — под властью Цезаря.

— Но не я!

— Ты тоже, царевна.

Мимо прошли мужчины, одетые фараонами, но ни один из них даже не посмотрел в мою сторону. Опасливо покосившись на моего спутника, все торопились отойти подальше. Юба взял мою руку, и мы опять зашагали по направлению к Палатину.

— Куда ты меня ведешь?

— Возвращаю на место, — отрезал он.

В вестибуле навстречу нам раздался чей-то быстрый топот, и у меня внутри похолодело.

— Селена! — Октавия приложила руку к груди. За ее спиной появились Марцелл с Александром. — Мы повсюду тебя искали! Думали даже, что… — Тут она с подозрением посмотрела на Юбу. — Ты ведь не собиралась бежать?

— Нет, она хотела принести жертву Юпитеру, — отвечал мой спутник. — Мы повстречались у храма.

Октавия ласково заглянула в мои глаза — и не проронила ни слова упрека, хотя прекрасно поняла, как было на самом деле.

Когда все ушли, Александр уставился на меня.

— Ты ведь правда не…

Я отвернулась и нетвердым шагом пошла в нашу комнату.

— Мне передали послание из Египта.

Брат быстро захлопнул дверь.

— Как это?

— В храме Юпитера к нам подходил верховный жрец Исиды и Сераписа, он дал мне записку.

При свете лампы лицо Александра казалось бледным, словно у призрака.

— И ты собиралась отправиться через весь Рим, чтобы с ним поболтать? И даже не рассказала!

— Ты бы меня отговаривал.

— Еще бы! Боже, Селена. Как можно быть такой глупой? Птолемеи больше не правят в Египте. Все кончено.

— Ничего не кончено, — возразила я, стягивая парик; от усталости не хотелось даже возиться с туникой и смывать краску. — Покуда мы живы…

За дверью послышался шорох, а потом негромкий стук. Александр беспокойно взглянул на меня и сказал: