Александр Байгушев - Евреи при Брежневе

• Название: Евреи при Брежневе
• Автор: Александр Байгушев
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9265-0779-6

Положение советских евреев в брежневскую эпоху до сих пор вызывает горячие споры между историками. Одни считают, что в этот период евреи постепенно заняли господствующее положение в важнейших сферах государственной жизни; другие историки утверждают, что евреи, напротив, были гонимы и ущемлены в своих правах.

---

Мне довелось поработать на телевидении главным редактором, и меня он таки достал. Сначала все пытался «наладить отношения» - предлагал конверты с деньгами, норовил подсунуть артисточку, пытался затащить на «отдых с дамами». Но я не клюнул и категорически отказался подписать ему гонорар за сценарий «Дети солнца», в котором он, механически переписав пьесу Горького, даже запятой своей не поставил, но деньги хотел по высшей ставке - разумеется, не покойному Горькому, а себе. Не прошел номер, тогда он приносит тот же сценарий, но уже за подписью исполнителя главной роли артиста Иннокентия Смоктуновского. И, не моргнув глазом, опять деньгу качает - заплати за пьесу Горького по высшей ставке как автору Смоктуновскому, мол, уж ему-то Лапин не откажет. Плати ему - он мне отдаст. Иннокентий Михайлович Смоктуновский - друг Святославу Котенко и мне. Охотно выступал в публицистических, очень русских диалогах с критиком Котенко, которые я еще в «Театральной жизни» печатал. Сколько раз делом он помогал русской партии! Например, когда закрыли за национализм документальный фильм Котенко «Русская изба», Смоктуновский взялся сам прочитать патриотический текст, не дал из него выкинуть ни строчки и затем приехал на Худсовет студии, где мы с ним на пару (я от ВООПИК - от общественности!) отстояли прекрасный русский фильм.

Но ты мне друг, а совесть дороже - яне подписываю разворовывать казну. Пчелкин пошел к Лапину. И Лапин... не отказал. А у меня сразу смертельный враг.

Вот такие напористые были «сборщики» у евреев. А у нас (хотя нам «русскую черную кассу» создать не дали!) теневой работой занимался всесторонне образованный публицист, блестящий переводчик романиста и будто бы агента контрразведки Сомерсета Моэма неутомимый и изощренный, стоически православный Святослав Котенко. Очень благородно, что Семанов в своей книге «Русско-еврейские разборки» о важной фигуре, к сожалению, рано ушедшего из жизни Святослава Котенко достойно вспомнил. Мы были со Святославом весьма близки, учились вместе на романо-германском отделении филологического ф-та МГУ, дружили семьями. Боец Святослав Котенко, как и я, был в любимцах у Самарина. Святослав Георгиевич - красавец с артистической внешностью, - он преподавал в МГУ, работал одновременно под крышей ВООПИК и редактором отдела критики «Молодой гвардии», где именно он заказывал и редактировал важнейшие статьи, практически определяя все «знаковое» направление журнала. Он остался, как и наш учитель Самарин, принципиально беспартийным (отказывался Котенко многажды, а партия была условием высокой должности - но он упорствовал: «Я в Бога верующий!») и был повсюду вхож и близок с самыми высокими академиками и выдающимися деятелями, как нашими, так и с Запада. Именно Святославу Котенко вместе с Петром Палиевским (он после смерти Самарина займет его место зама по научной работе в ИМЛИ) была доверена «русской партией внутри КПСС» изначальная организация «Русских клубов».

Поподробнее про «нас». У нас было несколько ключевых сборных организационных опорных пунктов. Во-первых, ВООПИК - Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры с его бессменным лидером академиком Игорем Васильевичем Петряновым-Соколовым - на базе ВООПИКа возникли легально по всей России «Русские клубы».

Во-вторых, журнал «Молодая гвардия» незабвенного Анатолия Никонова и сменившего его популярного прозаика Анатолия Иванова. Прекрасный журнал. Самый русский из всех! Едва туда еще при Анатолии Никонове пришел заместителем главного редактора Виктор Чалмаев, мне он сделал предложение прийти к ним членом редакционной коллегии на ключевой отдел публицистики. Я потом всю жизнь жалел, что отказался. А ведь у меня была бы более счастливая, настоящая творческая жизнь среди своих. И «Молодая гвардия» - смею, может быть, слишком самонадеянно думать - не сделала бы некоторых своих лишних телодвижений; во всяком случае, я уж согласовал бы «на даче» и заранее обеспечил прикрытие для некоторых острых выступлений В. Чалмаева, М. Лобанова, С. Семанова. Но, к сожалению, тогда мне в переходе в «Молодую гвардию» в порядке партийной дисциплины категорически отказали - я уже был слишком повязан на закулису, а Брежневу тогда позарез нужно было разобраться с АПН - этим доставшимся ему логовом «младотурок»-аджубеевцев.

В-третьих, само издательство «Молодая гвардия» великого «собирателя» Валерия Ганичева.

В-четвертых, «Наш современник» Сергея Викулова, пришедшего туда из замов в «Молодой гвардии». Вокруг «Нашего современника» после цикла статей Владимира Чивилихина сформировались по всей стране острые храбрые боевые клубы «Память». Целая сеть «Памятей» - самые знаменитые из них три московские «Памяти» незабвенного Кости Смирнова-Осташвили, Штильмарка и Васильева.

В-пятых, издательство «Современник» во главе с нашим «гроссмейстером русского духа» Юрием Львовичем Прокушевым и главным редактором Валентином Васильевичем Сорокиным.

В-шестых, нашей крепостью стал Союз писателей РСФСР на Комсомольской, 13 под руководством сначала великого русофила Леонида Соболева, затем Сергея Михалкова, затем Юрия Бондарева, затем Валерия Ганичева. Про крепость я сказал не ради красного слова. В августе-сентябре 1991-го здание Союза писателей стало баррикадой. Писатели с помощью боевиков «Славянского Собора» во главе со Станиславом Карповым выдержали месячную осаду, отразив все попытки комиссаров-«дерьмократов» Ельцина с милицией ворваться в здание.

У СП РСФСР были энергичные отделения на местах. Особо выделялось Московское отделение Союза писателей во главе с мудрым критиком и «собирателем кадров» Феликсом Кузнецовым (теперь он академик, директор Института мировой литературы). На периферии организационной деятельностью выделялись журналы «Кубань» и «Волга» - русские бастионы. Весьма деятельным и влиятельным быстро стало Бюро Пропаганды русской литературы при Союзе писателей РСФСР, во главе с чрезвычайно энергичной Аллой Васильевной Панковой, эффектной брюнеткой южно-русских кровей, организовывавшей массу писательских выступлений перед читателями по всей стране. Она стала поистине душой русского национального движения. Знала широкую массу патриотов-читателей - вся и всех. К ней в очередь за билетами на встречи с писателями стекались руководители патриотических клубов со всей России. Она умела арендовать громадные дворцы спорта по всей стране, которые так битком заполнялись патриотической публикой, как не рвутся на эстрадных звезд. Благодаря моим связям она проникла даже в престижный зал Дома союзов, где прошел юбилейный вечер «Нашего Современника» и мой вместе с Федором Федоровичем Шахмагоновым творческий вечер. Оба вечера были показаны по Первой программе телевидения.

В-седьмых, у нас был свой крупный подпольный православный центр. Им стал «самиздатовский» журнал «Вече» поистине подвижника, «нашего катакомбного Сергия Радонежского», как мы ласково шутили, Владимира Николаевича Осипова. Андропов-Файнштейн вкупе с своим псом «Бобком» Осипова таки «вычислили» и арестовали снова в 1974 году, дали восемь лет, но он успел подготовить хорошо организованную конспиративную структуру. Отсидев, он уже в «гласность» вывел из подполья крепкое православное общественно-политическое движение - «Союз “Христианское Возрождение”».

Часть 4. «РУССКИЕ КЛУБЫ»

Из всей этой «великолепной семерки» тогда особо выделялся ВООПИК. Олег Платонов, который как историк и мыслитель сформировался в «Русских клубах» - в том самом благословенном для многих из нас ВООПИКе -вспоминает: «Мы помогали восстанавливать исторические памятники. Но каждый из нас становился ученым-подпольщиком по возрождению исторической Святой Руси. Я начал писать книгу по истории русского народа с древнейших времен до наших дней. Постепенно вокруг меня образовался целый коллектив единомышленников. Мы собирали материалы и очень много путешествовали по историческим местам России. Мы составляли программу на каждый год и по этой программе путешествовали. Там были не только памятники старины, не только православные храмы, древние монастыри, но и места рождения и пребывания наших русских подвижников, мыслителей, которых в то время никто не знал. Например, мы впервые открыли С. Нилуса, объездили все места его жизнедеятельности. Тогда он был почти вычеркнут из истории России. И среди своего русского круга при помощи самиздата распространяли все его сочинения. В том числе публикацию «Протоколов сионских мудрецов»».

Как Платонов сам признается, у него уже было написано несколько рукописей, но писал он их в стол: «Все, что я писал, было тайной даже для моих друзей из ВООПИКа. Думаю, что я поступал правильно. В нашей среде было много сотрудников спецслужб. Я отношусь к ним без предубеждения. Многие из них были или становились истинными патриотами России».