Бертран Рассел - О пропозициях

• Название: О пропозициях
• Автор: Бертран Рассел
• Жанр: Философия

---

Вопрос о публичности данных и вопрос об их физическом статусе вполне взаимосвязаны. Мы можем различить постепенно уменьшающуюся степень публичности в различных данных. Данные зрения и слуха более публичны; запах в некоторой степени менее; прикосновение ещё менее, висцеральные ощущения едва ли публичны вообще. Дело заключается в степени и частоте совпадений ощущений у соседей в одно и то же время. Если мы слышим удар грома, когда его не слышит никто другой, мы думаем, что

1Psichological Review (1916), 'Thought-Content and Feeling', стр.59. См. также его статьи в предыдущих номерах этого же журнала: 'The Case against Introspection' (1912), стр.404-413, и "The Nature of Perceived Relations' (там же), стр.415-446. В последней статье он утверждает, 'что "интроспекция", лишённая своего мифологического предположения о наблюдении за сознанием, на самом деле представляет собой наблюдение за телесными ощущениями и чувствами' (стр.427).

сошли с ума; если же мы чувствуем боль в животе, когда её никто не чувствует, у нас нет повода для удивления. Поэтому мы говорим, что боль в животе моя, тогда как гром нет. Но то, что является моим, включает и то, что принадлежит телу, и в данном случае это боль в животе. Боль в животе локализована; она занимает место, близкое к поверхности живота, которая видима и пальпируема. (Как осуществляется локализация, нас в этой связи не касается.) Итак, когда мы рассматриваем локализацию образов, мы находим различия согласно природе образов. Образы приватных ощущений могут быть локализованы там, где должны быть приватные ощущения, без причинения какого-либо значительного или сильного нарушения физических законов. Образы слов могут быть локализованы во рту. По этой причине нет prima facie возражения, рассматривающего их, как поступает Уотсон, в качестве незначительных ощущений; этот взгляд может или не может быть истинным, но его нельзя отвергнуть сразу же. В отношении всех приватных ощущений различие между образом и ощущением не является точным и определённым. Но визуальные и слуховые образы находятся в совершенно ином положении, поскольку физическое событие, на которое они указывали бы, если бы были ощущениями, не имеет место.

Таким образом, решающим феноменом в отношении интроспекции являются образы публичных ощущений, т.е. особенно зрительные и слуховые образы. Несмотря на Уотсона, на основании наблюдения кажется невозможным отрицать, что такие образы встречаются. Но они не являются публичными и, взятые как ощущения, противоречат законам физики. Возвращаясь к случаю наглядного представления друга, сидящего на стуле, который фактически пуст, вы не сможете локализовать образ ни в теле, потому что он является зрительным, ни (как физический феномен) на стуле, поскольку стул как физический объект пуст. Таким образом, кажется, что физический мир не включает всего того, что мы осознаём, и что должно принять интроспекцию как источник знания отличный от ощущения.

Разумеется, я не предполагаю, что зрительные и слуховые образы являются нашими единственными не физическими данными. Я взял их как то, что предоставляет самый сильный пример для аргументации, но когда они приняты, нет более какой-либо причины отрицать другие образы.

Наш критицизм, основанный на факте и направленный против Уотсона, привёл нас к заключению, что невозможно избежать допущения образов, как чего-то радикально отличного от ощущений, в частности, как чего-то неподдающегося законам физики.

Остаётся рассмотреть возможный критицизм, основанный на теории, а именно, что трудно с его точки зрения учесть обстоятельства, сопутствующие слову, когда отсутствует объект желания. Я не думаю, что этот критицизм обоснован, но считаю, что соображения, которые он предполагает, являются важными.

(2) Слова в отсутствии их объектов. - В данном Уотсоном описании того, как ребёнок учится использовать слово 'коробка', внимание почти всецело концентрируется на способе, которым слова приходят в соприкосновение с присутствующей коробкой. Есть единственное краткое упоминание использования слова, когда объект отсутствует, но желается: 'Формируется привычка движения к коробке, когда руки полны игрушек. Ребёнок учится складывать их туда. Когда его руки заняты игрушками, а коробка отсутствует, всплывает привычное слово и он взывает "коробка"'. Затруднение, - я думаю преодолимое - возникающее в отношении данного описания, состоит в том, что здесь по-видимому отсутствует адекватный стимул для привычного слова в предполагаемых обстоятельствах. Мы предполагаем, что привычка сформировалась при произнесении слова 'коробка', когда коробка присутствует; но каким образом такая привычка ведёт к использованию того же самого слова, когда коробка отсутствует? Те, кто убеждён в образах, будут говорить, что в отсутствие коробки у ребёнка будет её образ, и этот образ будет иметь те же самые ассоциации, как и коробка, включая ассоциацию со словом 'коробка'. Этим способом объясняется использование слова; но в описании Уотсона оно остаётся загадочным. Рассмотрим, к чему сводится последнее возражение.

Феномен, называемый мышлением, каким бы образом его не анализировали, имеет определённые характеристики, которые нельзя отрицать. Одна из наиболее очевидных характеристик состоит в том, что он даёт нам возможность действовать со ссылкой на отсутствующие объекты, а не только со ссылкой на те объекты, которые чувственно присутствуют. Тенденция бихевиористской школы заключается в том, чтобы подчинить познание действию и рассматривать действие как физически объяснимое. Итак, я не хочу отрицать, что множество действий, возможно большинство, объяснимы физически, но тем не менее, по-видимому, невозможно объяснить все действия, не учитывая 'представлений', т.е. образов отсутствующих объектов. Если отвергнуть этот взгляд, будет необходимо отказаться от объяснения всех желаний. Уотсон не имеет дело с желанием1 , оно и родственные слова отсутствуют в предметном указателе к его книге. В отсутствие такого феномена, как желание, затруднительно видеть, что происходит, когда ребёнок с полными игрушек руками говорит 'коробка'. Естественно было бы сказать, что имеет место образ коробки, соединённый с чувством, которое мы называем 'желание', и что образ ассоциируется со словом так же, как ассоциировался бы объект, поскольку образ походит на объект. Но Уотсон требует, чтобы руки, полные игрушек, были причиной слова 'коробка' без какого-либо посредника. И на первый взгляд неясно, как это должно осуществляться.

На это возражение, по-видимому, есть два возможных ответа: первый заключается в том, что обстоятельства, сопутствующие образу, по обычной теории столь же загадочны, как и обстоятельства, сопутствующие слову в теории Уотсона; другой - что переход от полных рук к слову 'коробка' является свёрнутым [telescoped] процессом, производным от привычного перехода от полных рук к коробке и отсюда к слову 'коробка'. Возражение на второй из этих ответов по-видимому заключается в том, что переход к слову 'коробка' в отсутствие коробки воспринимается совершенно непохожим на переход к слову через посредство действительной коробки; в последнем случае есть удовлетворённость, в первом удовлетворённость отсутствует. Свёрнутые процессы вызывают сходные ощущения относительно полных процессов; поскольку они различны, постольку" они дают большее удовлетворение, как требующие меньше усилий. Слово 'коробка' есть не элемент усилий ребёнка, но стадия на пути к их завершению. Поэтому кажется затруднительным свести обстоятельства, сопровождающие слова в желании, к свёрнутому процессу. Возражение на первый ответ, а именно, что обстоятельства, сопровождающие образ, столь же загадочны, как и обстоятельства, сопровождающие слово, состоит в том, что если принять образы, мы можем принять психологические законы причинности, которые отличны от законов причинности физического мира, тогда как с точки зрения Уотсона мы будем должны принять психологические законы, которые отличны от законов физики. В физическом мире, если А часто вызывает В, а В часто вызьшает С, не случается так, что в тех случаях, когда А не влечёт В, оно тем не менее влечёт С посредством свёрнутого процесса. Я часто хожу в определённый ресторан (А), обедаю там (В) и нахожу, что моё чувство голода удовлетворено (С ). Но тем не ме

1Единственное обсуждение желания} Уотсона, насколько я знаю, имеется в связи с психоанализом в его статье 'The Psychology of Wish Fulfilment', Scientific Monthly (ноябрь, 1916).

нее, если по определённой причине ресторан закрыт, происходит так, что В не удаётся выполнить, и я не могу достичь С. Если бы я мог, хозяйствовать в военное время было бы легче. Итак, процесс, предполагаемый Уотсоном, строго аналогичен данному. В его теории мы имеем чистый переход от наполненных рук (А) к коробке (В) и отсюда к слову 'коробка' (С). Затем однажды переход от А к В не удаётся, но тем не менее остаётся переход от А к С. Последнее требует иных законов причинности, чем законы причинности физики - по крайней мере prima facie. Если принять образы, легко видеть, что законы характеризующих их обстоятельств и результатов отличаются от законов физики, и, следовательно, указанное выше затруднение в отношении них отсутствует; но если их отрицают, в рамках материальной области требуются иные законы причинности.