Дональд Спото - Мэрилин Монро

• Название: Мэрилин Монро
• Автор: Дональд Спото
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26746-0

О Мэрилин Монро написано больше, чем об аварии в Карибском море, которая чуть ли не стала причиной ядерной войны. Белокурая красотка, секс-символ Америки, она вскружила голову многим мужчинам. Перед вами книга одного из самых известных биографов — Дональда Спото.

Подробный иллюстрированный рассказ о красивой и талантливой женщине, которая была самой популярной американской киноактрисой 50-х гг., снискала себе славу и известность не только в США, но и далеко за их границами, а ушла из жизни в 36 лет...

Книга «Мэрилин Монро» — это воспоминания людей, которые близко знали актрису. Автор рассказывает о непростой жизни и всемирной славе голливудской звезды, о ее ранней смерти, которая до сих пор окружена слухами, тайнами и интригами…

---

Через неделю после опубликования интервью с Монтаном в газетах снова появились заголовки о разочаровавшем актрису трагическом романе. Немедля эти разговоры связали с проблемами вокруг реализации «Неприкаянных», и вскоре в ежедневных изданиях и журналах было объявлено, что по причине завершения романа с Монтаном и трудных условий работы на съемочной площадке Мэрилин подавлена, надломлена и близка к нервному кризису. А это давало Хьюстону ощущение безопасности.

Как вытекает из регулярно фиксировавшейся хроники производства ленты и из опубликованной впоследствии информации о «Неприкаянных», Мэрилин приступила к работе в понедельник, 22 августа; она шутила с коллегами, явно посвежев после двух ночей здорового сна. На следующий день актриса работала с фотографами, тщательно отбирая снимки, которые, по ее мнению, годились для печати. С 24 по 26 августа она снималась в трудных сценах (среди толпы во время родео и в кадрах с Гейблом), требовавших многочисленных дублей.

В четверг, 25 августа, Макс Янгстайн проинформировал Джона Хьюстона, что банковский счет кинофильма «Неприкаянные» выглядит столь же иссохшим, как пустыня в Неваде. Режиссер не смог достать сумму, достаточную для покрытия его долгов перед казино, и съемки картины приходилось приостановить на неделю, пока на совещаниях руководства «Юнайтед артисте», организуемых одновременно в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, не будет принято решение о выделении дополнительных денег на производство ленты. Хьюстон попросил не информировать пока обо всем происходящем съемочную группу; однако он сказал, что ознакомит с ситуацией Мэрилин и Артура, вложивших в этот фильм собственные деньги.

Мэрилин использовала перерыв в съемках, чтобы провести в Лос-Анджелесе удлиненный уик-энд и встретиться с врачами, а также навестить Джо Шенка, который был тяжело болен и близок к смерти, и еще сходить на прием. Хьюстон, отвозивший актрису на аэродром, обратил ее отъезд в свою пользу. Он созвонился с Гринсоном и Энгельбергом, рассказал им о злоупотреблении лекарствами со стороны Мэрилин и о ее неуравновешенном поведении и попросил поместить актрису на недельку в частную клинику, где она смогла бы отдохнуть. Врачи проявили готовность к сотрудничеству. Как вспоминает один очевидец событий, Хьюстон, усадив Мэрилин в самолет, «вернулся из аэропорта, радостно мурлыча под нос "Венесуэлу", и снова стал завсегдатаем казино, где выиграл в кости три тысячи».

Далекая от нервного кризиса, который — по прогнозам Хьюстона — будто бы угрожал ей после прибытия в Лос-Анджелес (и на который режиссер, несомненно, рассчитывал), Мэрилин заселилась в отель «Беверли-Хилс» и тут же отправилась на запланированный заранее прием в дом Дорис Уорнер Видор, вдовы недавно скончавшегося режиссера Чарлза Видора[424]. В воскресенье, 28 августа, она встречалась с Гринсоном и Энгельбергом, которые посоветовали ей воспользоваться паузой в съемках для недельного отдыха — но не в отеле. «Юнайтед артисте» покроет из страховки актрисы ее пребывание в комфортной частной клинике, а мерилом податливости Мэрилин перед их убедительной аргументацией пусть послужит факт, что еще в тот же вечер ее приняли в больницу «Вестсайд» на бульваре Ла-Чинега. Теперь Хьюстону и компании представился случай добыть деньги.

Тем временем Артур и вся группа, пребывающая в Неваде, не знали, где находится Мэрилин[425]. В понедельник утром съемочный коллектив пригласили на собрание, во время которого продюсер Фрэнк Тейлор заявил, что у Мэрилин случился нервный кризис и производство картины приостановлено на неделю. «После этих слов, — вспоминала Эвелин Мориарти, — Артур Миллер встал и, не скрывая злости, вышел — он, как и все мы, знал, что это коварный подвох и обман. Разумеется, мы отдавали себе отчет в том, что у актрисы есть проблемы. Но сейчас Мэрилин винили во всем. Ее проблемы преувеличили и раздули только для того, чтобы затушевать дело об азартной игре Хьюстона, а также о том, что он во время производства данного фильма пустил на ветер огромные деньги. Легко же им было делать из нее козла отпущения».

«Когда пресса узнала о нервном истощении Мэрилин, она сделала из этого сенсацию», — вспоминал Ральф Робертс. В понедельник, после звонка от одинокой Мэрилин, он вместе с Ли и Сьюзен Страсбергами отправился в Лос-Анджелес. Мэй Райс и Руперт Аллан уже были там. «Все мы пошли навестить ее», — рассказывал Ральф, который припомнил, что Руперт собирался было купить для Мэрилин кипу журналов, но отказался от этого, поскольку в большинстве из них публиковались ее фотографии вкупе с чудовищными россказнями про нее и Ива.

Руперт Аллан и Ральф Робертс сходились в оценке ситуации. Мэрилин поместили в больницу благодаря действиям врачей, которые плясали под ту музыку, которую сыграл им Хьюстон; кроме того, доктора видели и престижные, и финансовые выгоды от того, что будут на протяжении недели заниматься такой знаменитой пациенткой. Медики из клиники знали, что у актрисы была привычка тайком принимать барбитураты, но, невзирая на это, сами снабжали ее огромным количеством лекарств — такое поведение даже в 1960 году считалось как минимум неосторожным и наверняка неэтичным.

В понедельник секретарша Джона Хьюстона сказала Эвелин Мориарти: «Не огорчайся, на будущей неделе все мы вернемся к работе», — и они действительно вернулись в понедельник, 5 сентября. Тем самым подтвердились два противоречащих друг другу факта. С одной стороны, тот факт, что съемки часто откладывались по вине Мэрилин, — точно так же, как по причине строптивых лошадей или же неустойчивой погоды и пасмурного неба над Невадой. С другой стороны, оказалось, однако, что Мэрилин далеко не в такой степени зависела от лекарств, чтобы ей пришлось прервать работу в «Неприкаянных». Впрочем, так или иначе, но именно на нее многие годы возлагалась ответственность за резко растущую смету картины, которая к тому моменту дошла уже до четырех миллионов долларов. Если Мэрилин была на самом деле настолько тяжело больна, как Хьюстон излагал прессе, то почему тогда уже в первый день ее пребывания в больнице можно было заявить, что ровно через неделю она появится на работе? Сам Хаймен Энгельберг подтвердил это 29 августа: «Мне кажется, что через неделю Монро сможет приступить к работе, — сказал он журналистам. — Она просто утомлена».

Как это часто случается, Мэрилин, оказавшись вынужденной отдохнуть, приняла ряд трудных решений. «Она была очень храброй, — отмечал Ральф, — и не хотела, чтобы мы что-либо сделали за нее. Ей хотелось ощущать нашу поддержку, но она предпочитала покончить со всем этим сама и вернуть себе здоровье. Несмотря на слабость Мэрилин, воля у нее была железная». Но одновременно актриса была полностью послушна своему психотерапевту, в чем скоро убедились ее близкие друзья. Как говорил Руперт Аллан, «Гринсон раскинул сеть поразительного контроля над жизнью Мэрилин. Когда ее приняли в клинику, он заявил в моем присутствии, что за день ей разрешается позвонить по телефону только раз и еще один раз ответить на звонок».

Артур — и это говорит в его пользу — через несколько часов прилетел в Лос-Анджелес и ежедневно навещал Мэрилин в больнице вплоть до 4 сентября, когда она вместе с ним возвратилась в Рино, «производя при этом, — как написал драматург через много лет, — впечатление человека, прекрасно владеющего собой; ее невероятная устремленность к тому, чтобы выздороветь, была просто героической, [но тогда] мы оба знали, что живем по существу уже раздельно».

До 18 октября актриса находилась в Неваде, завершая съемки «Неприкаянных». Миллер постоянно переделывал сценарий, Хьюстон предавался азартным играм, а Мэрилин, после того как коллеги и обслуживающий персонал сердечно поприветствовали ее приезд, трудилась с новой энергией. В журнале, документирующем ход реализации картины, сделана такая запись: «Когда ей сообщили [о последних изменениях, внесенных в сценарий], она просидела целую ночь, готовя новые сцены».

С 24 октября до 4 ноября шли павильонные съемки последних сцен, а также заключительная обработка картины в голливудской студии «Парамаунт». Там Мэрилин и Кларк Гейбл заключили между собой приватный договор: они больше не согласятся ни на какие переделки сценария, производимые в последнюю минуту. «Я знаю, что Артур хороший писатель, — жалобно сказала она Хьюстону однажды вечером, — но не хочу видеть ни одного нового слова в сценарии. Пока нет, пожалуйста». Гейбл проявил несгибаемость; изнуренный месяцами работы в тяжелых условиях, он категорически отказался многократно повторять дубли и учить новые диалоги.

В понедельник, 31 октября, пополудни Генри Хатауэй (режиссер «Ниагары») увидел Мэрилин одиноко стоящей перед павильоном в студии «Парамаунт». Подойдя к ней, он заметил, что артистка плачет. «Всю жизнь, — сказала она, сотрясаемая спазмами сдавленных рыданий, — всю жизнь я играла Мэрилин Монро, Мэрилин Монро и Мэрилин Монро. Я старалась делать это как можно лучше и в конце концов поймала себя на том, что подражаю самой себе. Мне бы так хотелось делать что-то другое. Артур, между прочим, привлекал меня потому, что сказал, как я ему нравлюсь. Выходя за него замуж, я надеялась, что он поможет мне сбежать от Мэрилин Монро, а сейчас мне приходится снова заниматься тем же самым и в том же месте, и я просто не могла уже больше этого выдержать, мне было необходимо выйти отсюда. Я бы просто не вынесла очередной сцены с Мэрилин Монро».