Дональд Спото - Мэрилин Монро

• Название: Мэрилин Монро
• Автор: Дональд Спото
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26746-0

О Мэрилин Монро написано больше, чем об аварии в Карибском море, которая чуть ли не стала причиной ядерной войны. Белокурая красотка, секс-символ Америки, она вскружила голову многим мужчинам. Перед вами книга одного из самых известных биографов — Дональда Спото.

Подробный иллюстрированный рассказ о красивой и талантливой женщине, которая была самой популярной американской киноактрисой 50-х гг., снискала себе славу и известность не только в США, но и далеко за их границами, а ушла из жизни в 36 лет...

Книга «Мэрилин Монро» — это воспоминания людей, которые близко знали актрису. Автор рассказывает о непростой жизни и всемирной славе голливудской звезды, о ее ранней смерти, которая до сих пор окружена слухами, тайнами и интригами…

---

В некотором смысле Мэрилин все еще напоминала миру об опубликованном почти десятью годами ранее рапорте Кинси, поскольку она стала хлопотным воплощением противоречивых потребностей нации: секса и невинности; взгляда, полного почтения, и страха перед обретением опыта; мечтаний девушки и ответственности женщины; желаний и — слишком частых — разочарований, если ожидалось слишком многое. Все то, в чем состояла специфика американской культуры — от начала послевоенного периода, когда она начала сниматься в своем первом фильме (1947), и вплоть до вспышки социальной революции (1962), — неразрывно связывалось с фигурой Мэрилин Монро.

Кинси говорил о сексе, писал о нем, выспрашивал о наиболее интимных подробностях, и в Голливуде всё чаще щеголяли неведомой и немыслимой до сих пор открытостью в вопросах секса. Парни, которых опрашивал Кинси, побывали на войне и имели право на то, чтобы их считали мужчинами. Но мужчины, которых показывали по телевидению и в кинотеатрах, были главным образом пацанами: Кэри Грант в «Обезьяньих проделках» — это всего только красавчик-старшеклассник; «романтический актер» в картине «Джентльмены предпочитают блондинок» оказывается на поверку богатым ребенком; даже в картине «Река, откуда не возвращаются», где шальным мужиком, которого надлежит укротить, является сам Роберт Митчам, двоих партнеров должен был связать маленький мальчик.

Во всей этой суматохе Мэрилин Монро и ее честолюбивые устремления были высмеяны миром культуры. Сама мысль о столь независимой женщине была предана анафеме: страна нуждалась в женщине-ребенке, трудолюбивой, сексуальной девушке, притом не слишком умной, в молодой женщине, которая представляется слегка нереальной, является предметом мечтаний, существом, которое никогда не дозревает до конца (и кому это не позволяется).

Наряду с тем плохим влиянием, которое оказали на Мэрилин киностудии, отражающие потребности массовой культуры, не менее, а, пожалуй, еще более трагичным по своим последствиям оказалось то, что она безотчетно оказалась втянутой в круг популярного фрейдовского психоанализа, в результате чего ее постоянно заставляли задумываться над своим детством — а для сироты нет, пожалуй, худшей терапии, чем неустанный анализ собственного «я». Однако люди, рассматривавшиеся актрисой в качестве родителей — Страсберг, Миллер, Крис, Гринсон, — уговаривали и даже заставляли ее заниматься этим анализом. И Мэрилин, чтобы удовлетворить их, подвергалась психотерапии. А это лечение — вместо того чтобы помочь ей — вызывало в ней еще больший страх. Даже странно, что актриса не сломалась раньше, поскольку всякий раз, когда она пыталась вырваться за пределы заколдованного круга детства, рядом с ней всегда оказывались люди, которые черпали выгоду из того, что постоянно вбивали ей в голову: ты все еще послушная и покорная деточка. Во вторник утром, 31 июля, Мэрилин позвонила Элизабет Куртни, помощнице модельера Жана Луи, чтобы та пришла как можно быстрее и сделала последнюю примерку платья, придуманного для нее Жаном. «Она была очень счастлива», — вспоминала Куртни, и у актрисы была на то причина, поскольку речь шла о свадебном наряде. В тот день после обеда, закончив полуторачасовой сеанс у Гринсона, Мэрилин возвратилась домой и провела несколько часов возле телефона, позвонив, в частности, в цветочный магазин, местный винный погребок и поставщику продовольственных товаров.

«Я хочу, — сказала она в июньском интервью, — чтобы мужчина любил меня всем сердцем — так же, как мне хотелось бы любить его. Я пыталась, пробовала, но до сих пор такой любви у меня не случалось». Сейчас было похоже на то, что ее мечты наконец сбудутся.

Глава двадцать вторая. 1—4 августа 1962 года

В среду, 1 августа, Наннелли Джонсон сказал давнему другу Мэрилин, Жану Негулеско, что тому предложат стать режиссером картины «С чем-то пришлось расстаться», поскольку «Мэрилин просила тебя»[493]. Негулеско, работавший с ней в фильме «Как выйти замуж за миллионера», признался, что с удовольствием заменит Кьюкора, поскольку считал Мэрилин «вулканом эмоций, очаровательной женщиной, [которая] обладает замечательным интуитивным ощущением исполняемой роли, знает, как начать сцену, как сконцентрировать на себе внимание зрителей в ходе этой сцены и потом эффектно закончить ее». После того как Негулеско выразил согласие, все было готово к возобновлению производства картины в октябре. Мэрилин получила бы при этом вознаграждение в размере двести пятьдесят тысяч долларов, то есть в два с половиной раза больше, чем предусматривал ее предыдущий контракт.

Эвелин Мориарти, услышав весть про Негулеско, немедленно позвонила Мэрилин, которая, как потом утверждала эта подруга и дублер актрисы, «была в отличном настроении и ужасно обрадовалась, что снова возвращается к работе. Мы разговаривали о сценарии, о новом режиссере, в общем, обо всем. Она и вправду была в превосходной форме, и все мы не могли дождаться начала съемок». Мэрилин сказала также Эвелин, что Артур Джейкобс в конце года собирается снимать на студии «Фокс» картину «Я люблю Луизу», так что у них была еще одна причина порадоваться. Принимая во внимание перспективу ролей в двух названных картинах, да еще и приобретающую все более конкретные контуры «Повесть про Джин Харлоу», будущее звезды рисовалось все более светлыми красками.

А пока Мэрилин занималась подготовкой к небольшому приему, намеченному ею после брачной церемонии, и в последнюю минуту подготовила список друзей, которых намеревалась пригласить. Она убедилась также, что в условленный день из «Бриггса» — расположенного неподалеку от бульвара Сан-Винсенте местного магазина деликатесов, куда она часто ходила за покупками, — будут доставлены заказанные ею вина, бутерброды и салаты. Джо должен был приехать в Лос-Анджелес в воскресенье вечером или в понедельник утром; в среду состоится бракосочетание, а позже они отправятся в свадебное путешествие в Нью-Йорк, где у обоих имелись сердечные друзья. Примерно с неделю планировалось почти наверняка провести на Лонг-Айленде или на Кейп-Коде[494].

В списке телефонных разговоров, проведенных Мэрилин 1 августа, фигурирует также звонок в кабинет доктора Леона Крона, расположенный в здании больницы «Ливанские кедры». Крон, к которому она питала полнейшее доверие и часто обращалась за советами в вопросах, вовсе не связанных со здоровьем, лечил актрису уже десять лет. Начиная с удаления аппендикса в 1952 году, потом в пору тревог и огорчений, раздиравших ее при работе над картиной «Некоторые любят погорячее», когда у нее случился третий выкидыш, и вплоть до последней, мелкой гинекологической процедуры, «красный» Крон оказался самым мягким из людей и самым внимательным из врачей. Он оставался хорошим другом Мэрилин и Джо даже во время и после их бракоразводного процесса, и поэтому нет ничего странного в том, что она позвонила именно ему поделиться хорошей новостью. Мэрилин пригласила Крона на ужин и сказала, что должна сообщить ему кое-что важное; он ответил, что перезвонит после врачебного обхода. Однако позже, после обеда днем, актриса снова связалась с ним и сказала, что даст знать о себе в ближайшие несколько дней.

Причина переноса этой встречи точно не известна, но во второй половине этого дня Мэрилин провела двухчасовой сеанс у Гринсона, а потом, рано вечером, на Пятую Элен-драйв пришел Энгельберг. Так что внезапная перемена планов актрисы могла быть следствием укола или просто усталости; впрочем, она могла быть также вызвана напряженными отношениями с Юнис, которую актриса в конечном итоге уволила — начало новой жизни с Джо создавало великолепный предлог для этого.

Помимо того что Юнис рассматривала Мэрилин как свою собственность, пыталась управлять ее жизнью и заключила альянс с Гринсоном, имели место еще три события, в результате которых чаша терпения актрисы оказалось окончательно переполненной, а судьба ее экономки и компаньонки была предрешена. Во-первых, как в конце июля Мэрилин написала из киностудии своей сотруднице Чери Редмонд, почта, поступающая актрисе из «Фокса», а также из ее личного абонементного ящика, сейчас «перехватывается миссис Мёррей», обретающей всё большую уверенность в себе. Когда Мэрилин узнала об этом, то вспылила и очень разгневалась, поскольку снова ощутила себя ребенком, которого в собственном доме контролирует нанятая ею же прислуга.

Во-вторых, по приглашению Мэрилин к ней в среду утром приехал Ральф Робертс, чтобы сделать актрисе массаж. Как он вспоминал, Юнис «дала мне почувствовать свое неудовольствие — она посмотрела на меня с такой ненавистью и ядом, словно хотела сказать: "А я думала, мы уже навсегда избавились от тебя". Поразительно, как эта невеликая собою женщина способна обескуражить и лишить уверенности в себе, как она умеет манипулировать Мэрилин и отгораживать ее от друзей. Миссис Мёррей была доверенным лицом Гринсона, его представительницей в доме Мэрилин». Враждебность Юнис по отношению к Робертсу не осталась незамеченной Мэрилин, которая из-за этого еще больше разозлилась на свою домоправительницу.