Адель Эшворт - В сладком плену

• Название: В сладком плену
• Автор: Адель Эшворт
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-14-5179-6, 978-5-9910-2408-2, 978-0-0614-7484-2

Леди Виола — успешная художница, богатая молодая вдова — собирается выйти замуж. Но ее счастье под угрозой: герцог Ян Уэнтворт, которого она с сестрами пять лет назад тайно держала в плену, вернулся, чтобы отомстить за позор заключения. Виола в смятении, так как герцог может разоблачить ее преступление, а Ян понимает, что жажда мести сменяется в нем огнем страсти. Ведь в прошлом они уже были близки…

---

Она не контактировала с ним со дня вечеринки, но Кафферти по возможности держал его в курсе ее передвижений и намерений. Последние три дня она просидела у себя в городском особняке и только вчера утром нанесла короткий визит поверенному. Через несколько часов после этого по Лондону разнеслась весть, что в «Бримлис» состоится эксклюзивный аукцион по продаже ценного полотна кисти Виктора Бартлетта-Джеймса — причина, по которой Ян оказался здесь этим вечером в неудобном официальном костюме, посреди пьяной толпы, и с растущим нетерпением ждал, до какой же ответной каверзы дошел острый ум леди Чешир.

Картина, которую должны были выставить, уже стала сенсацией, хотя ее никто еще не видел. Она стояла на большом деревянном мольберте под ярко горевшей люстрой, закрытая черным бархатом, и под охраной крепкого мужчины, кулаки которого были размером с дыню каждый. Уже сама эта атмосфера секретности порождала всевозможные толки, ибо на большинстве аукционов участникам позволялось взглянуть на лот до начала торгов. По всей видимости, работы Виктора Бартлетта-Джеймса вызывали ажиотаж независимо от того, как они выглядели, что, с точки зрения Чэтвина, только увеличивало их ценность. Чуть-чуть подразнить любопытных покупателей — что может быть лучше для торгов и, в конечном итоге, для кармана владельца?

— Думаешь, это подлинник?

Ян расправил плечи и посмотрел на Фэйрборна, который отвлекся от пожилого джентльмена и сосредоточил внимание на нем.

— Картина? — уточнил он.

Фэйрборн кивнул и сделал большой глоток виски.

— Она ведь не может нарисовать подделку за три дня?

Ян покачал головой и обвел взглядом толпу.

— Нет, я думаю, это невозможно даже для нее, — согласился он. И самому близкому другу Ян не признался, что заплатил Куикену, чтобы тот назвал фальшивкой рисунок, который (как он узнал впоследствии) на самом деле был оригиналом. Сей факт не имел для его планов никакого значения, хотя он действительно счел любопытным, что леди Чешир владела несколькими работами Виктора Бартлетта-Джеймса. И приходилось верить, что картина, которую сегодня выставляли на аукцион, тоже не была фальшивкой.

— А в каких, позволь спросить… отношениях ты состоишь с этой очаровательной вдовушкой?

Вопрос неприятно резанул по нервам.

— О чем тут спрашивать? Нет никаких отношений.

Фэйрборн расхохотался.

— Хорош, Чэтвин, хорош, нечего сказать. Ты даже солгать о ней толком не можешь.

Сделавшись вдруг угрюмым и напряженным, Ян повернулся к другу.

— Правда в данном случае никому не нужна, — с ноткой враждебности ответил он. — Скажу лишь, что она мне не нравится.

Снова посерьезнев, Фэйрборн какое-то время молча разглядывал друга, а потом дал бармену знак наполнить их бокалы.

— А вот она, по-моему, находит тебя весьма привлекательным.

Ян чуть не фыркнул.

— Ты тоже врать не умеешь.

Фэйрборн покачал головой.

— Это… не ложь. Я видел вас вместе, и хотя ты хорошо скрываешь свои чувства, какими бы они ни были, она этого не делает.

Ян искоса на него посмотрел.

— Откровенно говоря, мой друг, не тебе судить о ее чувствах.

— Возможно, я не знаю пары-тройки секретов о дамах в целом, но женщину, которой вскружили голову, я точно ни с кем не спутаю. На той твоей нелепой вечеринке я не мог определить, чего она хочет: поцеловать тебя или ударить.

Ян усмехнулся и взял в руки бокал.

— Она хотела ударить. Возможно, я кажусь этой леди физически привлекательным, но женщина в ней меня презирает.

— Почему?

Этот простой вопрос застал Яна врасплох. Он тут же понял, что нельзя было ничего говорить, не надо было ни в чем признаваться. Но Фэйрборн теперь не на шутку заинтересовался, даже встревожился. Опершись бедром о маленький столик и скрестив на груди руки, он, позабыв о виски, ждал внятных объяснений.

Ян с шумом выдохнул, двумя глотками осушил бокал и почувствовал внезапное жжение в горле, кстати напомнившее, какую боль часто приносят сладости, которых мы желаем.

— Это долгая история, Фэйрборн, — сказал он наконец, облизнув кромку бокала и поставив его на стол. — И я не горю желанием ее рассказывать.

— Она как-то связана с твоим похищением, да? — понизив голос, предположил Фэйрборн.

Ян вытянул шею, будто хотел выпрыгнуть из кожи. Ему было жарко, его раздражал табачный дым и громкие голоса подвыпивших джентльменов, которые с каждой минутой повышали тон, с нетерпением ожидая начала торгов. Что за нелепица — поднимать сколько шума из-за какой-то неприличной картины. Проведя ладонью по лицу, Ян ответил:

— Она не участвовала в похищении, но она была там.

Фэйрборн почесал скулу.

— В каком качестве?

Ян опять взглянул на друга.

— В каком качестве? В качестве чертовой помощницы.

— Понятно. — Несколько секунд спустя Фэйрборн поднял бокал и добавил: — Будучи помощницей, она каким-то образом заботилась о тебе?

Ян недоуменно повел бровями.

— Она бросила меня там умирать, Лукас, — с горечью прошептал он. — Она была частью омерзительного преступления, и в конечном итоге ее признали ни в чем не повинной.

— А что именно она сделала? В чем ее должны были признать виновной? — не унимался Фэйрборн.

— В бездействии, — огрызнулся Ян.

— И все?

Это поставило Яна в тупик.

— И все? Какого черта это значит?

Фэйрборн вздохнул.

— Она была с тобой в темнице или просто знала, что тебя держат в плену?

— Она была там.

— И что она тебе сделала, пока была там?

Ян удержался от внезапного желания засадить кулаком по кирпичной стене. Вместо этого он медленно, глубоко вдохнул и попытался взять себя в руки, как подобает джентльмену.

— По правде говоря, я плохо помню, — пробормотал он. — Они почти все время пичкали меня наркотиками.

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно, — возразил Ян, но в подробности вдаваться не стал, ибо не хотел ни одной живой душе признаваться в том, что им, по всей видимости, воспользовались как мужчиной. О таком унизительном эпизоде он не мог рассказать даже Лукасу, единственному человеку на свете, которому он сейчас доверял.

Фэйрборн хлебнул виски, продолжая внимательно смотреть на друга поверх кромки бокала. Потом медленно поставил выпивку на стол, и его лицо приняло задумчивое выражение. Понизив голос, он проговорил:

— И что же получается? Ты пережил страшное испытание и теперь богат как Бог, можешь до конца дней купаться в роскоши, в твоем распоряжении самые прелестные дамы, а ты как одержимый преследуешь красивую вдову с ребенком и хочешь поставить крест на их будущем. Так?

Небрежный тон, которым человек, за последние несколько лет ставший ему самым близким другом, озвучил его мысли (причем озвучил неодобрительно), заставил Яна внутренне сжаться. Возможно, для Фэйрборна это выглядело как банальная месть, и, если уж говорить прямо, всякий непосвященный наверняка счел бы виноватым его, Яна. Однако истину в данном случае просто невозможно было передать словами.

Приблизившись на шаг, Ян смерил Фэйрборна взглядом.

— Я не жду, что ты меня поймешь, Лукас, — сказал он, осторожно выбирая слова. — Но прошу, чтобы ты воздержался от попыток меня судить. Тебя там не было, и последние пять лет ты не жил в моем аду.

Несколько долгих мгновений Фэйрборн молча разглядывал его. Потом, смиренно вздохнув, опустил глаза в стол и постучал пальцами по дереву.

— Мне никогда не понять ужаса, который ты пережил, Ян. Сам знаю, что это невозможно, — тихо сказал он. — И, быть может, она в самом деле виновата в твоих страданиях. — Тут он резко поднял глаза, сощурил их и впился в Яна взглядом. — Но все-таки я думаю, что тебе надо быть осторожным. Эта женщина молода, неопытна и питает к тебе нечто отличное от ненависти. Это я могу сказать наверняка. — Он выдержал паузу, потом понизил голос и добавил: — Понимаю, ты злишься на нее за бездействие или… неспособность тебя освободить, но, мне кажется, ты не пытался посмотреть на ситуацию с ее стороны и толком не разбирался, предпринимала ли она что-нибудь, чтобы облегчить твою участь.

Ян с силой закусил губу, чтобы сдержать недовольство.

— Она должна была позвать на помощь. Она этого не сделала, и теперь ее место в тюрьме.

Фэйрборн повел плечом.

— Может быть. Но опять же, не исключено, что, подобно тебе, она пять долгих лет жила в ней, мучаясь тем, что сделала с тобой ее семья.

Эта мысль покоробила Яна, с новой силой распалила его гнев, но он не видел, за что придраться к другу, который так искренне с ним говорил.

Подавленный, он запустил пальцы в волосы.

— Я не собираюсь уничтожать ее, Лукас, я просто хочу добиться правосудия, для себя и для ее преступления.

Фэйрборн секунду-другую скользил взглядом по толпе, потом снова повернулся к Яну.