Дэвид Вебер - Шторм из тени

• Название: Шторм из тени
• Автор: Дэвид Вебер
• Жанр: Космическая фантастика

Вероломные заговоры, отважно принятые решения... и, разумеется, вдребезги разнесённые корабли!

 Флот Солнечной Лиги столетиями был лучшим флотом галактики. Воистину, никто даже не упомнит тех времён, когда он не был бы признаваем самым могучим из существующих флотов.

 Во всяком случае до сих пор.

 Готовится конференция, которая должна положить конец ужасной войне между Хевеном и мантикорским Звёздным Королевством. До мира, наконец-то, рукой подать.

 Ну да, как же.

 Только не тогда, когда работорговцы-заговорщики, называющие себя корпорацией «Рабсила» дергают за верёвочки из-за кулис. Их план? Втравить Звёздное Королевство в войну на два фронта, с хевами и солли – процесс, расчётным итогом которого должны стать дымящиеся руины на месте домашней системы Хонор Харрингтон!

 Готовятся заказные убийства. А на окраине заселённой галактики, известной как Пограничье, зреют крупные неприятности из-за того, что высокомерие Солнечной Лиги наткнулось на стальную решимость протеже Харрингтон Мишель Хенке, известной также как адмирал Золотой Пик.

 Посочувствуем солли. Поскольку у офицеров Харрингтон есть привычка проходить самые суровые испытания и находить способ вырвать победу из когтей поражения. Но самое главное, что они, несмотря на шансы, никогда и никому не уступают в бою!

---

«Но это не его вина, – сказала она… в который раз. – Он ведь с Грейсона. И не может забыть, что папа – Землевладелец Оуэнс, что делает меня миз Оуэнс, не просто лейтенантом Хернсом. Думаю именно поэтому, что он не помнит слова «мэм», когда обращается ко мне. Дико раздражает. Конечно, можно и с этим жить, если он только прекратит стараться похожим рыцаря, который хочет опуститься на одном колено и поцеловать мою руку всякий раз, когда я говорю с ним!»

В свое время, в свой первый день во флоте, из всех проблем, с которыми она предполагала столкнуться, эта просто не пришла к ней на ум, в ведь следовало! Она была слишком зациклена на предрассудках Грейсона, направленных против службы его жен и дочерей в вооруженных силах, слишком волновалась по поводу того, будут ли мужчины Грейсона готовы принять отдающую приказы женщину Грейсона так же, как они приняли Землевладельца Харрингтон и другим «пришелиц» из КФМ. Она готовила себя к тому, чтобы иметь дело с подчиненными, которым трудно будет смириться, что правильная девочка с Грейсона может стать «настоящим офицером», но она никогда не задумывалась, как будут реагировать более традиционные мужчины Грейсона, чьи нормы социального и религиозного поведения были запрограммированы практически на уровне генетического кода воспитавшим их обществом.

Петтигрю был продуктом ОЧЕНЬ традиционного Грейсонcкого воспитания. Он просто не мог позабыть о дани уважения к дочери Землевладельца, что могло стать настоящей проблемой для Абигайль, учитывая, что она была самой младшей из начальников отделов «Тристрама». Ей хватало и того, что она была единственным членом экипажа, за кем был закреплен ее собственный телохранитель, как того требовал закон Грейсона. Матео Гутиэррес, ее здоровый личный телохранитель, также был незаметен в маленьком экипаже «Тристрама», как и когда-то на «Гексапуме», но все знали, что он всегда где-то рядом, и она подозревала, что некоторые из ее мантикорских товарищей считали его присутствие одной из замашек неоварваров. А еще выдумкой, которая была обязана раздуть ее и без того непомерное самомнение. Ей абсолютно не было нужды интересоваться мнением других, более старших лейтенантов, чтобы понимать, что грейсонские члены экипажа относились к ней с большим уважением и повиновением, чем к кому-либо еще. Ни то что бы Абигайль это очень нравилось. Из своего опыта службы в Королевском Флоте Мантикоры ей больше всего нравилось то, что, насколько большинство монти было заинтересовано, чтобы она и дальше оставалась просто лейтенантом Хернс. Ни один не тратил уйму своего времени, льстя ей или вставая на задние лапки.

Но больше беспокоило ее не это, а очевидный конфликт между флотской дисциплиной и выучкой Петтигрю, с одной стороны, и укоренившейся верой Грейсона, что женщины должны были быть защищены любой ценой. И не только от физических опасностей вселенной. О, нет. Еще они должны были быть защищены от всего, что могло бы оскорбить их тонкую чувствительность! Петтигрю усвоил это понятие с молоком матери, и всей своей сущностью демонстрировал это.

«Абигайль, ты пробыла на борту судна всего шесть дней, – напомнила она себе. – Может пока немного рано позволять твоему градусу расстройства повышаться столь высоко, ты так не считаешь? Кроме того, по крайней мере тридцать процентов экипажа корабля – грейсонцы.»

– Я не говорю, что ты не был превосходен во всем, что делаешь, Петтигрю, – сказала она вслух. – Я просто имею в виду, что мы должны обрабатывать данные немного быстрее, по крайней мере, что касается положительной идентификации класса.

– Да, миледи. Я понимаю.

Абигайль прикусила свой язык прежде, чем напомнить ему – снова, – что она уже говорила ему и всем другим грейсонцам в ее отделе, что она – офицер флота, и именно так к ней и следует обращаться, а не как к грейсонской принцессе.

«Мне действительно нужно сделать ему снова замечание, но не сейчас», – подумала она.

Тактический тренажер был полностью укомплектован, и только трое из людей в нем, кроме самой Абигайль, были грейсонцы. До сих пор большая часть ее мантикорского персонала, казалось, легко принимала «особенности» грейсонских членов экипажа. Обстоятельство, что у Мантикоры была своя собственная аристократия, вероятно, помогало, хотя даже теперь не все Мантикорцы готовы были принимать всерьез грейсонские титулы. Но Абигайль решила еще в начале, что не будет практиковать различный подход к мантикорцам и грейсонцам. Она успела насмотреться на то, как разрешение кликам формироваться на борту военного корабля, в конце-концов, влияет на слаженность работы всей команды. Ее отдел состоял из людей, которые все были членами одного экипажа, и никаких «нас» и «их», мантикорцев и грейсонцев. В то же самое время, она не хотела кошмарить Петтигрю. С одной стороны, и это ее очень раздражало, он не давал для этого ни малейшего повода. А, с другой стороны, сделав это, она лишь привлечет внимание к той скользкой дорожке, которую она так стремилась стереть.

– Хорошо, – сказала она вместо этого, ее спокойный тон не отражал ни одну из ее внутренних мыслей, когда повернулась к ракетному технику 1 класса Наоми Канеширо, следующий пункт ее критического анализа симуляции младший лейтенант Глэдис Молино, самый младший тактический офицер «Тристрама», только что внесла, пока Абигайль вела разбор полетов. – Канеширо, когда Пугало Два оторвался от эскорта и лейтенант Молино назначила его основной целью «Тристрама», ваша секция немного помедлила отметить его правильно.

Несмотря на ее высокий уровень и почти непрерывную цепочку «Хорошо» и «Отлично» от ее преподавателей, Канеширо была очень молода, еще моложе, чем Хелен Зилвицкая. На борт «Тристама» она попала всего через три недели после школы, где ей был присвоен первый класс. Она держалась хорошо под бременем того же имени, что и ее командир (перед которой, знала Абигайль, она ходила по струнке всю первую неделю, или около того), но для Абигайль было очевидно, что Канеширо принадлежала к той породе людей, которые принимали ошибки как личные оскорбления, а не проблемы, и она видела, что ракетный техник колеблется на грани оспаривания ее критики. Абигайль подождала секунду или две, чтобы посмотреть, перетечет ли задетое больное самолюбие женщины в прямое обсуждение комментариев вышестоящего офицера, но Канеширо предпочла проглотить обиду.

– Я понимаю, что у вас были проблемы с компьютером, – Абигайль продолжила спокойно, когда Канеширо прикусила язык. – По сути, есть несколько причин, почему я указываю на это столь определенно. Я знаю, что данные проблемы были изначально запрограммированы, и поэтому внимательно наблюдала, как мы с ними справимся. Вы среагировали быстро и хорошо, когда все-таки поняли, что нужно пометить цель вручную, но это заняло у вас больше времени, чем должно было. Дольше чем мы могли бы себе позволить в реальной боевой ситуации. Вы должны быть лучше подготовлены к возможности отказа оборудования. Все мы. Это – одна из целей, которую преследовала эта симуляция. И причина, по которой на этом было заострено внимание, состоит в том, что все мы учимся большему на наших ошибках, чем на успехах. Только между нами, я предпочла бы познавать подобные вещи на тренежере, а не в реальности, когда ракеты летят на нас.

– Да, мэм, – признание Канеширо получилось немного вымученным, но уже без оттенка личной обиды, который Абигайль вначале заметила.

– Хорошо, – Абигайль вычеркнула этот вопрос в своем планшете и перешла к следующему. – Все это в порядке общего изучения. Я понимаю, что мы вместе не так давно и все еще находимся в процессе притирки, как отдел, так и корабль. К сожалению, время на дорогу до Шпинделя – это все время, что у нас есть прежде, чем нас, вероятно, отправят для развертывания где-нибудь в Секторе. Нам остается не так много, чтобы деликатно обойти все острые углы. Я обсудила это с капитаном Каплан, а она обсудила это с коммодором Чаттерджи, и, как результат, у нас намечается небольшое соревнование.

Она улыбнулась немного, когда ощутила отголоски того, что, возможно, было испугом, или даже предчувствием.

– Начиная с послезавтра, – продолжила она, – мы начнем соревнование 'Лучшего стрелка' эскадры. Коммодор Чаттерджи и коммандер ДэМойн будут придумывать проблемы и назначить задачи. Первый этап будет прямым противостоянием только между только тактическими отделами судов, а разрешать мы его будем в режиме онлайн в прямой – тренажер на тренажер – схватке. Но… – она улыбнулась снова, намного более тонко, – как только мы пройдем первый отбор и выберем лучшее судно от каждого подразделения, то повторим все снова, но уже в режиме реального времени, все против всех, и без всяких тренажеров. Будет задействован каждый отдел на судне, не только люди, вроде нас, но и другие, которые будут смотреть на нас, возлагать надежды. Мне не хотелось бы, чтобы кто-то думал, что я давлю на вас, но особо отмечу, что, если мы не сделаем нашу работу правильно и, по крайней мере, не пройдем первый отбор, я буду очень… недовольна. И, поверьте мне, вам это очень не понравится.