Мартин Рассел - Срочно в номер

• Название: Срочно в номер
• Автор: Мартин Рассел
• Жанр: Детектив

---

Ларкин с Картером подошли к столу.

- Вы были правы, - шепнул Ларкин.

Картер вопросительно взглянул на него.

- С вашим предсказанием. Опьянение кровью растет. Но что же будет дальше?

Картер уставился на свою пишущую машинку.

- Понятия не имею. Но если подводить итоги, по-моему, пришло время для чего-нибудь новенького.

Новенькое произошло после обеда за просмотром почты.

Его принесли в три часа. В десять минут четвертого Алан Барджесс, разбиравший почту, нетвердым шагом с трудноописуемым выражением лица подошел к столу Смата, держа в руке конверт.

- Мистер Голд... - робко начал он.

- Что такое, сынок?

Все уставились на них.

Смат взял конверт и вскрыл его.

- Господи!

Алан поспешно вышел из комнаты.

- Что там? Если это сенсация, мы тоже хотим знать, - закричал Брюс.

Смат побелел, как полотно. Он тяжело поднялся, держа конверт перед собой в вытянутой руке, как будто тот был радиоактивным, и также быстро, как Алан, покинул комнату.

- Уход, - пояснил Джесс, сидевший с закрытыми глазами, который должен заинтриговать публику в конце третьего акта.

Через минуту с перекошенным лицом вернулся Смат, кивнул Картеру, и оба вышли.

Вернувшись, Картер отозвал в сторону Ларкина.

- Пока что молчите, как рыба. Хатчет взял дело в свои руки и ходит, как по раскаленным углям. Еще непонятно, можно ли нам об этом говорить.

- О чем?

- Он прислал нам письмо.

- Хатчет?

- Нет. Он. Человек, чье имя, адрес и поведение так много значат сейчас для общественности.

- Вы серьезно?

- Я не расположен шутить.

- Это действительно так?

Картер наградил его недоуменным взглядом.

- Джим, иногда вы говорите, как какой-нибудь персонаж Тэккерея. Это действительно так. Во всяком случае, кто-то нам написал.

- О чем?

Картер вынул сложенный лист из кармана. Ларкин нерешительно протянул руку.

- Это всего лишь копия. Я перепечатал письмо. Оригинал уже в полиции.

Ларкин прочитал вслух:

"Хорошие репортажи, ребята. Получше работайте с фотографиями. В выходные опять что-нибудь произойдет, так что точите карандаши."

Он поднял глаза.

- Текст был напечатан?

- Да, на переносной пишущей машинке, как полагают. Без даты, подписи и обратного адреса, - Картер сделал паузу. - На простой бумаге.

- А конверт?

- Стандартный.

- Кому адресовали?

- Мне.

- Вам лично?

- Нет. Репортеру уголовной хроники.

- Почтовый штемпель?

- Вчерашнее число. Здесь, в городе.

Ларкин перечитал текст ещё раз.

- Вчера? Как мог он знать тогда про наши репортажи?

- Вероятно, хватило ума предвидеть.

Ларкин скривил рот.

- Чертовщина какая-то. Но хлестко вышло насчет фотографий. Это пойдет в газету?

- Это зависит от Хатчета - и его успехов.

- Что он хочет предпринять? Ищет отпечатки пальцев?

- Он должен четко следовать инструкции.

Ларкин широко раскрыл глаза.

- Вы воспринимаете это так серьезно?

- А почему бы нет?

- Да автор наверняка какой-нибудь псих!

- Других вариантов не осталось, - вздохнул Картер. - Собственно, в конверте было не только письмо.

- А что еще?

- Мизинец.

- Господи Боже!

Ларкин поднял кружку с пивом. Спустя некоторое время он сказал:

- Вот почему Смат так побледнел!

- Он помчался в сортир.

- Алан ничего не сказал.

- Шеф ему запретил. Он позвонил Хатчету, который взял ноги в руки, как он это мило называет, чтобы посмотреть на косвенную улику. Следующие 48 часов все эксперты будут стоять на ушах.

- И если при этом что-то выясниться...

- Я в это уже не верю.

Перед пресс-клубом Картер посмотрел на часы.

- Мне снова нужно к Хатчету. Вам не стоит идти со мной, Джим. У вас и так наверняка полно работы.

- Да, - Ларкин ощутил, как возбуждение спадает. - Мне нужно написать статью о двух юношах, которые в молочном фургоне переправились через Альпы.

Банти была в редакции одна. Ее пальцы мелькали над клавишами. Когда Джим сел за свой стол и уставился на лист бумаги, она обернулась.

- Вы уже знаете, что было в конверте?

Он помедлил.

- Лесли мне рассказал.

- Что вы об этом думаете?

- Что я думаю? - он попытался сформулировать свои впечатления. - Это отвратительно.

Она несколько мгновений его разглядывала, прежде чем снова склониться над клавиатурой.

Некоторое время его занимали юные покорители Альп. Но ломая голову в поисках нужных слов, он невольно думал о шелковистых волосах, спадавших на узкие плечи. Один раз она встала, чтобы выключить свет.

Ларкин перечитал свой текст и, зевая, засунул его в стол. Потом собрал бумаги. Вешалки для одежды располагались рядом с дверью. По пути он обогнул стол, который с грохотом сдвинулся с места. Когда он одевал пальто, упал зонтик. Он поднял его, повесил на локоть и занялся пуговицами на пальто. Машинка позади него умолкла.

- Вы идете ужинать?

- Да, как раз собирался.

- Подождите, я с вами. Мой желудок уже ссохся в кулачок.

- Ну, с этим нужно что-то делать.

Он постоял возле черной доски, читая объявления Смата, шефа и ещё кого-то, подписавшегося "Хак".

Неожиданно рядом с ним появилась Банти. Она убрала волосы со лба.

- Ах, - вздохнул он.

Она не отреагировала. Когда они спускались по лестнице, Джим размышлял об этом, но на неё не рассердился. Перед дверью на улицу он отступил в сторону. Она тоже остановилась и посмотрела на него. Раздосадованный, он прошел вперед.

Официантка в "Лантерне" приветствовала его ослепительной улыбкой. Он почувствовал себя лучше. Столик у окна был свободен; его настроение поднялось ещё больше. Но путь им перешла какая-то парочка. Официантка покачала головой, сердито скривив рот.

- Сюда, сэр.

Пришлось сесть за колонной. Через стол Ларкин посмотрел на Банти. Та надулась, как капризный ребенок.

- Вы не хотите снять куртку?

Банти расстегнула молнию, так что стала видна её одежда: ядовито-зеленый свитер с беспорядочно разбросанными оранжевыми вспышками, из которого торчала тонкая детская шея.

Он заметил:

- Я обычно заказываю четвертое меню.

Она снова только покачала головой, углубившись в меню.

- Омлет по-испански и кофе, - это было сказано, не поднимая головы.

- Омлет и кофе, - официантка показала Ларкину ряд сверкающих зубов. Это значило: я на твоей стороне, и будь что будет.

- Меню номер четыре, сэр?

- Да, пожалуйста, и ещё кружку пива.

- Вы здесь известны, - заметила Банти и стала смотреть на улицу.

- Я часто здесь столуюсь. Потакаю своим вкусам.

- А ваша хозяйка вам не готовит?

- Наверно, стала бы, если бы я попросил. Но лучше обходиться самому.

И снова пауза. Он прокашлялся.

- Джесс сегодня вне пределов досягаемости?

- Джесс? Не имею понятия.

Неожиданно Банти посмотрела ему в глаза. Он как раз хотел ещё что-то сказать, но промолчал. Официантка принесла пиво.

- Кофе сейчас будет, - деловито сообщила она.

Банти смотрела на дно стакана.

- Вы ещё чем-нибудь занимаетесь?

- Кто, я? Да, к сожалению. Ежемесячные собрания торговой палаты.

- Ах, это...

Принесли кофе.

Он смотрел, как она размешивает сахар.

- Это предлагают каждому новичку, верно?

- Только тем, кто достаточно хорош.

Джим поискал на её лице следы иронии.

- Вы достаточно хороши, - она помешала сахар. - Я слышала, как Смат говорил это шефу.

- Как приятно!

- У вас хорошее чутье на новости, и вы умеете писать.

- Я сейчас покраснею, милая дама.

- И хорошо. Это сейчас совсем не в моде.

Принесли ужин.

- Кетчуп? - официантка посмотрела на Банти.

- Мне не надо, - сказала Банти так, будто перед этим Ларкин настоятельно об этом просил.

- Что вы думаете о своей работе, милая девушка?

- Я ничего не думаю.

- А следовало бы.

- Зачем? Я могу оставаться нейтральной, если хочу. И, по правде говоря, я не милая девушка.

- Простите пожалуйста. Для человека вроде меня... Ах, оставим. Я считаю, вам удастся сделать себе имя. Я читал ваши работы.

- Гм-м...

- Вы давно работаете репортером?

- Шестнадцать месяцев и три недели.

- Вы так давно в "Ревю"?

- Так считает отдел кадров, а не я.

- Вы не особенно задумываетесь о времени?

- А вы?

- Ну почему же... Я всегда осведомлен насчет времени. Вероятно, даже слишком.

- Как? Подчеркиваете даты в календаре?

- Нет, до этого не дошло. Скорее, я строго распределяю свой день. Перед завтраком у меня есть время на чашечку кофе. После этого и до ланча наступает время работы. После обеда я иногда размышляю за чашкой чая, а потом до ужина не удается начать ничего нового.

И неожиданно для себя Ларкин подытожил:

- Коварным образом жизнь превращается в бесконечное и бессмысленное времяпровождение от еды до еды.

Она откинула голову.

- Вы странный человек.

Он отодвинул в сторону тарелку, достал табак и стал набивать трубку. Это дало ему возможность разглядывать Банти. Ее лицо немного раскраснелось, хотя в этом были повинны скорее жара в помещении, чем еда. Минутный порыв дружелюбия кончился и лицо её снова стало непроницаемым.