Юлия Мизун - Тайны богов и религий

• Название: Тайны богов и религий
• Автор: Юлия Мизун
• Издательство: «Вече»
• Жанр: Религия
• Год: 1999
• ISBN: 5-7838-0432-0

Человек всегда хотел познать, кто создал окружающий его мир? Кто им управляет? От кого зависит будущее этого мира? У разных племен и народов в различных религиях представления об этом были разные. Менялись они и с течением времени. Неизменным оставалось одно: вера человека в богов. С этой верой человек живет и сегодня.

Если проникнуть в самую суть различных религий, то можно убедиться, что между ними нет существенных противоречий, ибо дорога у всех: христиан, мусульман, буддистов, иудеев и др., одна — жить в мире и любви…

---

В книге «Бог, душа, бессмертие» мы говорили о том, что первоначалом всего во Вселенной является информационно-биологическое поле. В нем заключена вся программа строительства и развития Вселенной. Лао-цзы также считал, что в самом начале, когда не было ни пространства, ни времени, существовало только беспредельное Дао. Это была пустота без каких-либо форм. Можно сказать, что Дао и является этим информационным полем, которое пронизывает всю Вселенную и творит все сущее из небытия.

По даосской философии, все строительство Вселенной разделено на пять этапов. На первом этапе произошел запуск программы, лежащей как бы «на грани небытия и форм». Первый этап называют этапом «Великого изменения», моментом первоимпульса, после которого последовал этап «Великого начала». В это время возникло еще неразделенное, вполне однородное облако мирового эфира (облако праны ци). Эти представления Лао-цзы вполне соответствуют современным представлениям космофизиков об эволюции Вселенной после Большого взрыва. В «Записях о поколениях Владык и государей» говорится, что «Bеликое начало — это когда Изначальное ци только еще прорастает», а в возникшем, «еще не разделенном хаосе мириады вещей и существ, слитые воедино, движутся вместе с Дао».

На следующих этапах идет процесс образования Вселенной. Все происходит в соответствии с программой, заложенной в информационном поле. Можно сказать — в информационном поле Дао. Так Вселенная постепенно материализуется, вычленяется из Хаоса, обретает свои формы, место и функции. При этом мировой эфир получает различную направленность. На этом этапе происходит разделение на плюс и минус, на положительное и отрицательное, на добро и зло. Современный философ об этом пишет так: «Подобно процессам, происходящим во взбаламученном водоеме, где постепенно отстаиваются, разделяются перемешанные в однородную массу ил и вода, процессы космогенеза выносят в верхние сферы Вселенной все светлое, утонченное, чистое, осаждая вниз темное, тяжелое, грубое и грязное. Рождаются Небо и Земля, а с их появлением и весь мировой эфир делится как бы надвое, обретая разный знак: положительный и отрицательный, Свет и Тьму, мужское и женское, мягкое и твердое и т. д. и т. п. Не следует думать, что это число — умозрительное деление, плод отвлеченных построений, диалектическая символика. Инь и Янь не просто антитеза — светлый и темный эфир струился по каналам человеческого тела; смешанный в разных пропорциях, он создавал мужчину и женщину, в разное время года, в разные моменты безостановочного движения Космоса во Вселенной господствовал эфир с различной направленностью». Возникновение Космоса (порядка) означает «овеществление», материализацию Дао. Так возник Великий Предел Вселенной, внутри которого постоянно пульсируют, то расширяясь, то сжимаясь, два рода эфира, Инь и Янь. Так Дао перестало быть просто программой, потенциальной возможностью, а превратилось в материализованную реальность. Дао — это Мировой Закон. Лао-цзы считал, что нет такого места во Вселенной, где бы не присутствовало Дао. Мы добавим, что это возможно благодаря голографическому устройству мира. Что касается информационного поля (Дао), то Лао-цзы о нем писал; «Смотря на него, его не заметишь, прислушиваясь к нему, его не услышишь, касаясь его, его не ощутишь». Поэтому мы не подозреваем о существовании информационного поля, Мирового Разума. Сыма Цынь о нем пишет так: «Великий источник Пути течет с Неба; Небо не меняется, и Путь тоже не меняется». Блаженный Августин писал об этом же: «В другом ли месте течет источник, откуда струится к нам бытие и жизнь? Нет, ты создаешь нас, Господи!»

У-цзы говорит: «Дао есть то, благодаря чему происходит обращение к корню и возвращение к началу». «Мудрец всматривается в его сокровенные пустоты и использует его круговое вращение, — пишет философ Хань Фэй-цзы. — Когда Дао вращается вместе с миром, оно создает жизни долгие, поддерживает успехи длительные». Вращение ассоциировалось с Солнцем. Даосы считали его как бы космическим центром, чувствующим Дао и передающим его импульсы земному миру. На Земле под влиянием этих импульсов происходят перемены и возникают циклы времен.

Согласно даосизму деление на Свет и Тьму, на Инь и Янь, на плюс и минус необходимо было для того, чтобы можно было осуществить движение («то Инь, то Янь»). Через какое-то время (весьма длительное) возник вопрос о достижении совершенства. Для достижения совершенства в мире возник человек. Поэтому он «обладает чувствилищем невидимого и неслышимого, не поддающегося измерению и недоступному осязанию».

Как же человек исполняет свою задачу? Как он получает информацию из информационного поля Дао? В древней книге «Гуань-цзы» сказано: «На небе Дао в Солнце, в человеке оно в сердце». Философ III века до н. э. Сюнь-цзы спрашивает: «Каким образом люди познают Дао?» Сам же он отвечает на этот вопрос так: «С помощью сердца!» В другом месте философ говорит: «Сердце не может не знать Дао». Современная наука говорит о том же, только уточняет, что информационная связь человека с информационным полем Вселенной, с Мировым Разумом происходит через подсознание человека. По учению даосов, сердце человека сочетает в себе движение и покой, наполненность ощущением и самоочищение до полной «пустоты». Сердце обладает способностью единого «раздваивания» на противоположные начала. Собственно, такими же свойствами, если можно так сказать, обладает и Дао, которое является неизменным. Дао пребывает в пустоте и объемлет все сущее. Дао является единым, но оно рождает множественность. В рассказе об отшельнике Цао Го-цзы описывается, как однажды Цао в его уединении посетили бессмертные маги Хань Чжун-ли и Люй Дун-бинь. Они спросили философа даоса, что он делает в горах?

«Единственная цель моего пребывания здесь — пестовать в себе Дао», — отвечал даос.

«Где же находится Дао?» — продолжали спрашивать его гости.

«Дао там!» — указал им на небо Цао Го-цзы.

«А где же небо?» — опять спросили бессмертные, и вместо ответа Цао указал на свое сердце.

«Сердце есть Небо, а Небо есть Дао. Вы проникли в суть вещей!» — улыбнулся ему Чжун-ли.

Из учения даосов следует, что приобщение человека к Дао происходит не посредством усилия воли или мысленного постижения, а наоборот — погружение в глубины инобытия происходит в момент освобождения от видения материального мира, в момент преодоления волнения страстей и при сосредоточении на Едином. Собственно, это и есть медитация. Разумом добиться обмена информацией с Дао нельзя. Этот обмен принадлежит внечувственному опыту. Всякое насилие над естественностью здесь противопоказано.

Духовное врачевание показало неограниченные возможности в излечении людей. И в строгом смысле слова к медитации прибегать при этом не обязательно. Важно отключиться от терзающих вас забот и опасений за свое здоровье и направить свою лодку по воле волн. Собственно это и составляет суть медитации. Ведь формы медитации самые различные. Но в любом случае это — путь внутреннего озарения, приобщение к тому тайному и великому, что лежит за пределами возможностей органов чувств человека, за пределами материального мира. Естественно, что даосы, в том числе и сам Лао-цзы, широко практиковали медитацию. При медитации происходит не только освобождение от материального мира, но и погружение формы — голограммы человека в иные измерения, в информационное поле Вселенной. В V веке до н. э. даосский патриарх Ле-цзы так описал начало и конец своей аскезы:

«С тех пор, как стал я служить учителю и другу, прошло три года, и я изгнал из сердца думы об истинном и ложном, а устам запретил говорить о полезном и вредном. Лишь тогда я удостоился взгляда учителя. Прошло пять лет, и в моем сердце родились новые думы об истинном и ложном, я устами по-новому заговорил о полезном и вредном. Лишь тогда я удостоился улыбки учителя. Прошло семь лет, и я, давая волю своему сердцу, уже не думал ни об истинном, ни о ложном, давая волю своим устам, не говорил ни о полезном, ни о вредном. Лишь тогда учитель позвал меня и усадил рядом с собой на циновке. Прошло девять лет, и, как бы ни принуждал я свое сердце думать, как бы ни принуждал свои уста говорить, уже не ведал, что для меня истинно, а что ложно, что полезно, а что вредно; я не ведал, что для других истинно, что ложно, что полезно и что вредно, я уже не ведал, что учитель — мой наставник, а тот человек — мой друг. Я перестал отличать внутреннее от внешнего. И тогда мои чувства как бы слились в одно целое: зрение уподобилось слуху, слух — обонянию, обоняние — вкусу. Моя мысль спустилась, а тело освободилось, кости и мускулы сплавились воедино. Я перестал ощущать, на что опирается тело, на что ступает нога, и, следуя за ветром, я начал передвигаться на восток и на запад. Подобный листу с дерева или сухой шелухе, я в конце концов перестал сознавать, ветер ли оседлал меня или я оседлал ветер».