Джейд Ли - Непокорная тигрица

• Название: Непокорная тигрица
• Автор: Джейд Ли
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9910-0770-2

Анна Томпсон, молодая англичанка, выросшая в Китае, стала приемной дочерью опиумного короля, который приучил ее к отраве и заставил заниматься распространением наркотика. Анна понимает, что ей нужно покончить с пагубной привычкой и начать новую жизнь. Но как? Только истинная любовь способна победить любое зло…

---

— Ты вспомнил свою сестру?

Он кивнул, нахмурившись.

Выдержав небольшую паузу, Анна все-таки решила заставить его признать горькую правду.

— Ты сейчас думаешь о том, что ее, наверное, уже нет в живых? Это в худшем случае, а в лучшем — что ее след затерялся навсегда. Ведь последняя запись в книге была сделана много лет назад, — сказала она. Это были жестокие слова, но Анна считала, что он должен подготовиться к такому исходу событий. — Нам вообще очень повезло, что мы хоть что-то смогли узнать.

Когда Чжи-Ган вновь кивнул, она поняла, что он знал об этом. Он с самого начала знал об этом, но что-то все-таки заставило его искать сестру. Может, это просто семейный долг — брат обязан найти сестру, — но ей показалось, что за всем этим кроется другое. Что-то личное.

— Ты очень любил ее? Вы были очень близки в то время, когда ее забрали?

Пожав плечами, Чжи-Ган покачал головой.

— Я был на год старше сестры. Она все время раздражала меня. Маленькие девчонки всегда раздражают старших братьев. — Он вздохнул и в очередной раз вытащил из ножен свои ножи. — Она часто плакала, потому что у нее болели ступни. Они были туго перевязаны и все время сильно болели, — сказал он и, подняв голову, уставился в стенку экипажа. — Она очень быстро бегала — даже быстрее меня. По крайней мере, так говорили мои братья. Они говорили, что маленькая Сяо-Мэй бегает быстрее, чем я.

— Но не с перевязанными же ступнями…

Он вздохнул.

— Конечно нет.

— И что случилось потом? — спросила Анна.

Ей хотелось, чтобы он продолжил свой рассказ. Она интуитивно чувствовала, что наступил один из тех редких моментов, когда Чжи-Ган, став совершенно беззащитным, был готов поведать ей ту ужасную тайну, которая разъедала его душу. Анне хотелось узнать об этом, прежде чем они встретятся с Маленькой Жемчужиной, иначе он опять упрячет свою тайну глубоко-глубоко.

— Мои родители продали ее. Работорговец пришел к нам в дом поздно ночью. Они с ним долго торговались, а потом продали сестру. За нее заплатили высокую цену, потому что у нее были перевязаны ступни. Клиентам нравятся крошечные ножки, но только аристократы могут позволить себе перевязывать ступни своим дочерям.

— Значит, ты из семьи обедневших аристократов. Вам, наверное, нечего было есть.

— Сестра пряталась под столом. Мои братья спали, но я слышал, как пришел работорговец. Я тихонько вышел из спальни и наблюдал за происходящим из коридора на втором этаже.

— Ты видел, как родители продавали ее? — спросила Анна, содрогнувшись от ужаса.

— Сяо-Мэй так кричала… Она отбивалась руками и ногами, пытаясь убежать. Но она была всего лишь маленькой девочкой с перевязанными ступнями…

Анна вздохнула. Она чувствовала, как темнота, словно змея, пробирается в душу Чжи-Гана, и понимала причину его гнева.

— Ты стал палачом, чтобы остановить все это, чтобы никто больше не мог продавать девушек и опиум. Это прекрасно. Ты, возможно, навсегда потерял свою сестру, но зато благодаря тебе сотни других девушек будут жить долго и счастливо.

Повернувшись к Анне, Чжи-Ган схватил ее за плечи — не больно, но очень сильно.

— Да! — закричал он. — Из-за нее я стал палачом, но ты все неправильно поняла.

— Тогда расскажи мне! — крикнула она ему в ответ. — Расскажи, что заставляет тебя убивать всех, кто торгует опиумом и девушками.

Он резко отпустил ее и отвернулся, а она снова откинулась на подушки.

— Я стал палачом, потому что я умею убивать. Потому что моя первая любовь стала наркоманкой и я убил того, кто снабжал ее опиумом. Моя сестра здесь совершенно ни при чем.

Анна предпочла промолчать, понимая, что он все равно когда-нибудь расскажет ей всю правду. Тогда, когда сочтет нужным. Сейчас же он молчал, и она, наклонившись, погладила его рукой по спине.

— Не думай, что я пытаюсь обвинить тебя в том, что случилось, Чжи-Ган. Что бы там ни было, на моей совести еще более тяжкие грехи. Поверь, я хуже, чем ты.

Он покачал головой.

— У тебя не было выбора. Я не могу обвинять тебя в том, что ты позволила Сэмюелю одурачить и втянуть себя в этот грязный промысел. Если бы ты не стала на него работать, то просто умерла бы с голоду.

Анна вздохнула, ибо знала, что еще не во всем призналась ему. Она не рассказала о том, как Сэмюель заманивал ее, как угрожал ей. Только через несколько лет она поняла, что именно Сэмюель подстроил так, чтобы ее выгнали из миссии. Он сделал все, чтобы она оказалась в полной зависимости от него.

Анна поцеловала сильное, мускулистое плечо Чжи-Гана.

— Значит, ты прощаешь меня? — прошептала она, и ее сердце сжалось от страха. — Что же такого ужасного ты натворил, что до сих пор не можешь простить себя?

Он вздрогнул всем телом, но она решила, что все равно заставит его говорить.

— Расскажи мне, — настаивала Анна.

— Именно я предложил сделать это! — закричал Чжи-Ган и ударил себя кулаками по коленям. — У меня был друг. Его сестер тоже продали. Его надоедливые сестры в один прекрасный день исчезли, и у его семьи появилось много еды и большой кусок земли, которую можно было возделывать.

Она кивнула.

— Такое часто происходило в Цзянсу, пока ты не положил этому конец. Всего несколько дней назад ты сделал так, чтобы все это прекратилось.

Он покачал головой.

— Слишком поздно. Сяо-Мэй плакала, ей хотелось посмотреть, что я читаю. Она хотела поиграть со своей куклой, но ей трудно было до нее дойти. Она всегда мешала, ей всегда чего-то хотелось. У нас едва хватало еды на всех. Мы не могли нанять того преподавателя, которого я хотел. — Чжи-Ган поднял голову, и она увидела, как по его щекам катятся слезы.

— Ты тогда еще не жил в Пекине? — спросила она.

— Нет, мы тогда жили в Хуай-ань, но отец понял, что из меня выйдет толк. Он сказал, что я, позанимавшись с хорошим преподавателем, легко сдам экзамен, а потом стану влиятельным человеком, может, даже советником императора. Короче говоря, отец надеялся, что я достигну всего того, чего не удалось достичь ему из-за собственной глупости.

— Пойми, это отец продал твою сестру, а не ты.

— Нет! — простонал Чжи-Ган. — Все это придумал я! Помню, как сестра плакала, а я сказал ей, чтобы она заткнулась. Я даже припугнул ее, что если она не будет сидеть тихо, то мы продадим ее так же, как продали сестер моего друга. Я смеялся и рассказывал о том, как у нас начнется счастливая жизнь, когда мы получим за нее деньги. Я и предположить не мог, что мой отец, случайно услышавший этот разговор, действительно примет решение продать ее.

— Но ведь ты был всего лишь ребенком. Ты не понимал того, что говорил.

— Неужели ты не слышала, что я сказал? — возмущенно воскликнул Чжи-Ган. Его глаза лихорадочно заблестели — Я был смышленым мальчиком! Я точно знал, как это можно сделать! Правда, мне и в голову не приходило, что они могут пойти на такое! — Он почти кричал, у него на глазах снова появились слезы. — Я пытался ей помочь той ночью. Я подбежал к ней, но меня отшвырнули в сторону. Работорговец был очень крупным мужчиной, и я, конечно, не мог его остановить. А потом ее забрали. Мы продали Сяо-Мэй и на вырученные деньги переехали в Пекин. Там мы завели дружбу с нужными людьми и наняли хорошего преподавателя. Вскоре я познакомился с Цзин-Ли, мы стали лучшими друзьями и часто бегали в Запретный город. Я играл с сыном императора. Словом, мы получили все, что хотели.

Анна вздохнула.

— Они не могли заплатить за несчастную девочку так много, даже учитывая то, что у нее были перевязаны ступни. К тому же ни за какие деньги не купишь знания и способности. Тебе пришлось усердно трудиться, прилежно заниматься, тебе…

— Все это началось в тот самый день, когда мы продали Сяо-Мэй в… в… — Он так и не смог договорить. Они оба хорошо знали, что у проституток жизнь короткая и тяжелая. — Я начал тренироваться с ножами, как только смог держать их в руках. Именно поэтому я использую ножи, а не мечи. Я тогда был слишком маленьким и не мог управляться с тяжелым мечом, а мне хотелось всегда носить их с собой. Я боялся, что меня еще раз застанут врасплох.

Анна понимала, что ничем не сможет облегчить боль Чжи-Гана. Его жизнь началась тогда, когда закончилась жизнь его сестры. И разве теперь имеет значение то, что он в своей жизни сделал плохого? Вряд ли. Но он все равно будет чувствовать себя виноватым, ведь страдания маленькой Сяо-Мэй уже невозможно облегчить.

— Мне очень жаль, — прошептала она и обняла его. — Я искренне сожалею о том, что случилось с твоей сестрой, о том, что твоей семье пришлось сделать такой нелегкий выбор. Я понимаю, что тебе пришлось возложить на свои плечи заботу о семье, чья обеспеченная жизнь началась с такого ужасного преступления. Все это отвратительно, Чжи-Ган, но я думаю, что уже ничего не исправить.

Он долго молчал. Может, он даже плакал. Анна не могла сказать наверняка, потому что его тело оставалось совершенно неподвижным. Он тихо лежал в ее объятиях, пока наконец его тело не обмякло. А потом вдруг он обнял ее и крепко, что есть силы прижал к себе.