Иван Павлов - И.П.Павлов PRO ET CONTRA

• Название: И.П.Павлов PRO ET CONTRA
• Автор: Иван Павлов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Юбилейный том, посвященный 150-летию академика И. П. Павлова, первого отечественного лауреата Нобелевской премии (1904) по физиологии и медицине, содержит целый ряд не издававшихся ранее и малоизвестных работ ученого, воспоминания коллег, учеников и современников о Павлове, выдающегося ученого и организатора науки, написанный составителями, двумя очерками, подготовленными на основе архивных материалов России и США, к которым ранее был закрыт доступ, о гражданской позиции И. П. Павлова после 1917 г. Книга дает представление о личности истинного гражданина России и его творчестве. Может служить учебным пособием для изучения научной биографии, научных открытий и методологических концепций И. П. Павлова для биологов, медиков, философови историков отечественной науки.

---

Естественное обаяние Павлова, любовь к научной деятель ности, которая излучалась его цельной личностью и заражала других его собственным пылом, его мудрость и простота — все эти качества давали ему необычайную власть над всеми, кто вступал с ним в контакт. К этим качествам мы должны приба вить еще и талант учителя, и дар администратора, которые обеспечили возможность координировать работу многочислен ных сотрудников и создать единственное в своем роде монумен тальное сооружение — его школу.

ПАВЛОВ ЧЕЛОВЕК

Я попытался коснуться наиболее характерных черт разума и личности Павлова, которые, по моему убеждению, сделали его гениальным человеком. Я не имею никаких иллюзий о том, что эти черты слишком далеки от полноты и что существуют мно гие грани его сложной личности, о которых я не упомянул. Я также отдаю себе отчет в том, что то полотно, на котором я эс кизно попытался нарисовать портрет этого великого ученого, может оказаться несколько односторонним, так как я мало вни мания уделил Павловучеловеку. Я боюсь, что для меня эта за дача совершенно не по силам. Я хотел бы только добавить, что из всех черт, которыми я был восхищен в нем, наиболее при влекали меня его гуманность и простота. Эти качества обнару живались во всем, что бы он ни делал, — выражал ли он сомне ния относительно своей собственной деятельности или сиял энтузиазмом и динамической верой юности, после того как были получены неожиданные результаты, или когда он давал место своей слабости, сварливо и упрямо отстаивая свою точку зрения, и признавал ошибку, только когда остывал.

<1949>

Э.А. АСРАТЯН

Страницы воспоминаний об И.П. Павлове

На мою долю выпало счастье с 1930 по 1936 г., т.е. до конца жизни Павлова, быть его учеником и постоянным сотрудником, общаться с ним часто и регулярно, испытывать на себе обаяние его значительной личности.

Здесь я хочу поделиться воспоминаниями об Иване Петрови че, которые характеризуют его как учителя, мыслителя, чело века и гражданина. Мне хочется набросать также отдельные, известные мне штрихи существовавшего у него критического, бунтарского отношения к новым социальным порядкам в нашей стране и привести несколько интересных эпизодов из заверша ющего этапа его длительной политической эволюции, процесса его превращения в искреннего патриота социалистической ро дины, вдохновенного трибуна нашей новой жизни.

Иван Петрович, как истинный демократ и пламенный патри от, всей душой приветствовал самые кардинальные изменения, внесенные Великой Октябрьской революцией в жизнь нашей страны. Ему — выходцу из народных низов и великому труже нику — близко и дорого было то, что советской властью была «уничтожена дикая пропасть между богатыми и бедными», что в нашей стране благодаря установлению новых справедливых социальных порядков общественное благо распределяется по трудовому признаку, что горячо любимый и великий русский народ впервые в мировой истории установил подлинное равен ство и братство народов в нашей многонациональной стране, что новые хозяева страны уделяют громадное внимание просвеще нию широких народных масс, подъему общего культурного уров ня страны, развитию науки.

Однако маститый физиолог не сразу понял и осмыслил всю глубину и величие происшедших после Октябрьской революции исторических изменений в нашей стране. В течение некоторого 448 Э. А. АСРАТЯН времени многие стороны нашей новой жизни не были поняты им. Будучи человеком науки «с ног до головы», поглощенным своей научной работой, он не всегда умел быстро и правильно ориен тироваться во всем том, что происходило в нашей стране. Изве стную роль в этом играли некоторые отсталые от жизни, а то и враждебные советской власти лица.

Прошли трудные времена. Молодая советская власть, победо носно завершив гражданскую войну, успешно претворяла в жизнь грандиозные планы хозяйственного и культурного разви тия страны. Иван Петрович следил за этим с напряженным вни манием. Он настороженно и взволнованно прислушивался к биению пульса нашей новой жизни и с каждой очередной побе дой социализма все больше расставался со своими прежними представлениями о ней.

Последний этап длительной политической эволюции Ивана Петровича, к которому относятся некоторые эпизоды моих вос поминаний о нем, протекал, как мне кажется, особенно бурно. Очень скоро у великого ученого и пламенного патриота разлете лись как дым все его прежние сомнения в успехе социализма в нашей стране, и он со свойственной ему прямотой всецело стал горячим сторонником и трибуном нашей новой жизни.

Мое знакомство с Иваном Петровичем, мои посещения руко водимых им научных учреждений и еженедельных научных собраний по средам (1926—1930), а также первые годы моей постоянной работы у него (1930—1936) совпали с периодом, когда в его лаборатории все еще существовала сложная ситуация для работы ученыхкоммунистов. Так, по крайней мере, мне ка залось. Некоторые лица, работавшие у Павлова, использовали любую возможность для того, чтобы помешать работе коммуни стов, ставших сотрудниками великого ученого. В Физиологиче ском институте Академии наук СССР, куда я был принят Ива ном Петровичем, ситуация в этом отношении была, быть может, сложнее, чем в физиологическом отделе Института эксперимен тальной медицины, где работало несколько ученыхкоммунис тов: Л. Н. Федоров, Н. Н. Никитин, Ф. П. Майоров, П. К. Дени сов, А. О. Долин и др.

Я начал работать с большим энтузиазмом, весьма интенсивно и как будто не без некоторого успеха. Вскоре, однако, убедился, что, несмотря на положительное отношение Ивана Петровича ко мне и к моей научной работе, мое пребывание и работа в Инсти туте связаны с большими трудностями.

Дело в том, что сам Павлов не принимал почти никакого уча стия в административной и хозяйственной жизни Института. В Страницы воспоминаний об И. П. Павлове 449 этом отношении подлинными хозяевами Института были неко торые из его научных сотрудников. Эти работники, относив шиеся ко мне отрицательно, не только видимыми и невидимыми путями чинили всевозможные препятствия моей научноиссле довательской работе, но всячески пытались дискредитировать и очернить меня в глазах Ивана Петровича.

После некоторого периода работы в таких сложных условиях я, к великой радости моей, увидел надежный выход из создав шегося положения. Меня выручила высокая и благородная чер та Ивана Петровича — определять свое отношение к своим со трудникам по их научным делам, по их конкретной научной работе и результатам, а не по разговорам о ней.

Хотелось бы рассказать о двух характерных в этом отноше нии эпизодах, связанных с моей работой в Институте.

Както весной 1931 г. Иван Петрович довольно сурово сооб щил мне, что он желает со мной поговорить по одному важному поводу и поэтому просит меня зайти к нему в Институт экспери ментально медицины (должен заметить, что почемуто Иван Петрович почти все более или менее важные частные разговоры назначал не в Физиологическом институте АН СССР, где я ра ботал, а в своем кабинете в Институте экспериментальной меди цины). В назначенный час я явился к нему, всерьез озадаченный неизвестными мотивами неожиданного свидания, на всякий случай имея при себе наготове новые результаты своей текущей работы для сообщения ему, если возникнет на то необходимость.

Встретил он меня вежливо, но довольно прохладно и пригла сил присесть. Сам он сидел глубоко в кресле, перекинув одну ногу на другую, с нахмуренным лицом, сосредоточенно смотря на свои руки, соединенные кончиками пальцев и поднятые до вольно высоко. С плохо скрытой раздражительностью он спро сил меня: верно ли, что я, в нарушение одобренных им общих правил работы Института, ставлю эксперименты по воскресным дням? (Следует отметить, что в то время все учреждения стра ны, в том числе и руководимый Павловым отдел физиологии в Институте экспериментальной медицины, работали по шести дневной неделе, а наш Институт — по семидневной неделе, со блюдая, кроме того, все церковные праздники.) Если это действи тельно так, то означает ли это, что я этими своими действиями желаю выразить своеобразный протест против установленных им порядков в Институте? В достаточной ли мере я осведомлен о том, что он не терпит никаких проявлений самовольничания в подчиненных ему учреждениях с чьей бы стороны это ни было? 450 Э. А. АСРАТЯН Если же мои действия обусловлены другими мотивами, то не сделаю ли я одолжение рассказать ему об этих мотивах.

Для меня было ясно, что ктото из сотрудников Института доложил Ивану Петровичу о фактах нарушения мною принято го распорядка научной работы и настроил его против меня. Не без значительного волнения я ответил ему, что мой учитель дол жен был знать, что я не скрываю никогда своего критического отношения к существующим в Институте порядкам, что это от ношение, равно как и свои убеждения по вопросу науки и поли тики, я привык выражать не окольными путями и средствами, а всегда прямо и открыто и что в данном случае мои эксперимен ты по воскресным дням и по дням церковных праздников про диктованы лишь специфическими особенностями текущей разработки моей научной темы и, значит, лишь интересами ра боты. Я стал далее рассказывать ему о существе дела (я разраба тывал тогда принцип так называемой системности в условнореф лекторной деятельности) и сообщил полученные новые довольно интересные результаты своей работы. Мне приятно было видеть, как во время моего рассказа с лица Ивана Петровича постепен но исчезало хмурое выражение, уступая место ясному и спокой ному, как его умные, острые и выразительные глаза наполняются теплотой. Должно быть, он был доволен моим ответом. Он учтиво и совсем другим тоном задал мне несколько вопросов по существу полученных данных и дальше стал говорить со мной весьма дружелюбно, как бы желая сгладить неприятное впечат ление от начала нашего разговора. Выразив одобрение по поводу постановки специальной серии опытов во все дни без перерыва и положительно отозвавшись о полученных мной фактических данных, Иван Петрович стал с увлечением рассказывать о своей научной молодости, с каким самозабвением он работал тогда, как долго задерживался в лаборатории, как работал по воскресень ям и праздничным дням, если это диктовалось научной необхо димостью. Должно быть, эти воспоминания о давно минувших днях молодости доставляли ему большое удовольствие. Он гово рил взволнованно, сильно жестикулируя, с выражением радос ти на лице и в голосе.