Ричард Матесон - Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории

• Название: Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории
• Автор: Ричард Матесон
• Издательство: Эксмо : Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 918-5-699-41148-9

Ричард Матесон отдал литературе пятьдесят лет, был удостоен самых престижных премий и приобрел репутацию «разрушителя жанров». В его произведениях самым невероятным образом соединились мистика, хоррор, фэнтези, фантастика и даже детектив. Его считает своим учителем «король ужасов» Стивен Кинг. По его рассказу «Дуэль» снял свой первый полнометражный фильм Стивен Спилберг. Культовый роман «Я — легенда» был экранизирован дважды и послужил образцом для писателей, разрабатывающих «вампирскую» тему.

Многие рассказы, вошедшие в этот том, впервые изданы на русском языке.

---

— Он сказал тебе, что там лежит золото, да?

— Зачем бы он стал говорить нам это?

— Почему же тогда он сам не выроет эту яму?

— Потому что он старый и скрюченный, тупицы!

— Да-а? Ну, если там внизу и правда золото, то мы выкопаем его и поделим на три части.

Мысли об этом занимали их все больше и больше. По ночам им снились диковинные клады с россыпями золотых монет, они писали слово «золото» на своих школьных книжках, они постоянно раздумывали и прикидывали, что бы такое накупить на это золото. Они стали прогуливаться мимо дома мистера Хокинса, ожидая, что он снова подзовет их, — тогда можно было бы спросить у него, точно ли золото зарыто в поле. Но старик пропал и больше не подзывал их к себе.

Однажды они шли из школы и вдруг увидели старика Хокинса, который стоял у своего заборчика и беседовал с каким-то чужим мальчишкой.

— Он же сказал нам, что это мы должны забрать себе все золото! — воскликнул Эрни.

— Да! — как эхо, подхватили остальные. — Пошли туда!

Сначала они побежали к дому Эрни, и Эрни спустился в погреб. Он достал оттуда лопаты. Друзья помчались по улицам, через участки, не разбирая дороги, и скоро очутились на поле мистера Миллера. Они встали под дуб, повернулись лицом к шпилю и отмеряли десять шагов.

— Давайте копать, — сказал Эрни.

Их лопаты мягко вошли в черную землю. Они копали молча, сопя и раздувая щеки. Когда яма была глубиной уже в три фута, они остановились передохнуть.

— Так ты думаешь, там точно должно быть золото?

— Я не знаю, но мы должны откопать его раньше других мальчишек.

— Да!

— Эй, а как мы выберемся отсюда, если яма будет в десять футов глубиной? — спросил один из них.

— Мы вылезем отсюда по веревке, — ответил Эрни.

Они снова принялись копать. Около часа они без остановки выбрасывали наверх влажную теплую землю, которая уже горами возвышалась вокруг ямы. Их одежда, лица и руки — все было в грязи.

Когда края ямы стали вровень с их головами, один из мальчишек поднялся наверх, чтобы сбегать за ведром и веревкой. Эрни и другой мальчишка продолжали копать, выбрасывая землю из ямы наверх. Начал накрапывать дождик, спины и головы у детей скоро промокли, и они остановились передохнуть. Они в изнеможении уселись на сырую мягкую землю, ожидая возвращения своего друга. Их руки до самых плеч были в коричневой грязи.

— Как глубоко мы уже! — удивился мальчик.

— Шесть футов! — смерил взглядом Эрни.

Третий вернулся, и они снова принялись за работу. Они копали и копали до тех пор, пока у них не заломило спины и руки.

— А-ах, как же вы глубоко, — сказал мальчишка, который поднимал наверх ведро с землей. — Да там ведь ничего нету!

— Он сказал: десять футов, — напомнил Эрни.

— Знаете что, у меня больше нет сил, — сказал мальчишка, который был наверху.

— Ну и вали отсюда, болван, — откликнулся Эрни.

— Я просто устал, — прокричал издалека убегающий мальчик.

Эрни повернулся к приятелю в яме.

— Тогда ты будешь поднимать землю наверх, — решил он.

— Ох, ладно, — пробормотал приятель.

Эрни продолжал копать. Когда он поднял голову и взглянул наверх, ему показалось почему-то, что края ямы вот-вот обвалятся и засыплют его. Он неожиданно испугался чего-то.

— Вылезай наверх! — закричал в конце концов мальчишка с ведром. — Там ничего нету, не ясно, что ли? Уже есть десять футов.

— Еще нет десяти футов, — возразил Эрни.

— Так на какой мы глубине, китаеза?

Эрни выпрямился и отер с губ песок. Теплые комья земли скатывались вниз с насыпи в яму. Из стенки вывалился жирный червяк и закопошился рядом с ногой Эрни.

— Ну, я пошел домой, — крикнул мальчишка сверху. — Мне влетит от матери, если я опоздаю на ужин.

— Тоже мне, еще один слабак, — в отчаянии сказал Эрни.

— Аа-х, как же я устал! — потянулся его приятель наверху.

Эрни попытался расправить плечи — как же ему стало больно!

— Ну, тогда все золото будет моим! — бросил он.

— Нету там никакого золота! — крикнул мальчишка сверху.

— Зацепи там веревку за что-нибудь, чтобы я смог вылезти потом из ямы с моим золотом, — ответил Эрни.

Мальчишка наверху огляделся вокруг и привязал веревку к кусту, росшему неподалеку от ямы, а другой ее конец опустил вниз. Эрни взглянул на небо и увидел, что оно потемнело — уже стояли сумерки.

Наверху появилось лицо мальчишки, заглядывающего в яму.

— Чего тебе здесь делать, пошли со мной, — дружелюбно предложил он.

— Я не уйду отсюда. — Эрни со злостью опустил голову и вонзил лопату в землю. Спиной он чувствовал взгляд своего друга.

— А ты не боишься? — спросил тот.

— Чего? — спросил Эрни, не поднимая лица.

— Я не знаю, — растерянно отвечал мальчик.

Эрни копал.

— Ну, — сказал мальчишка сверху, — тогда я побежал.

Эрни замер на месте. Он услышал, как шаги его друга смолкли в стороне. Он оглянулся вокруг себя и лязгнул зубами от холода. Он порядочно продрог в этой сырой и грязной ямище.

— Отлично, я остаюсь, — пробормотал он.

Золото целиком принадлежало ему. Не такой он дурачок, чтобы бросить свое сокровище, как сделали другие. Он копал ожесточенно, отбрасывая землю на другую сторону ямы. Темнело.

— Еще немножко, — шептал он себе, — зато тогда я вернусь домой с сундуком золота.

Он уже едва держался на ногах, и вокруг было совсем тихо. Эрни чувствовал, как дрожь то и дело пробегает у него по спине. Он заставлял себя копать еще быстрее. «Я еще над ними посмеюсь, — думал он. — Я еще над ними всеми…»

Он откопал верх какого-то ящика — здоровенного, длинного ящика. Мальчик остановился, глядя вниз на доски и дрожа. «Найдешь большой…» С волнением он встал на ящик и потопал по нему ногами. Старое дерево издало глубокий глухой звук. Эрни быстро расшвырял лопатой землю с поверхности ящика, и лопата его застучала по крепкому дереву. Но очистить от земли весь ящик ему пока что не удалось — тот был слишком длинный.

Тут Эрни обнаружил, что крышка ящика состоит из двух половинок и каждая половинка закрыта на маленький ржавый железный замочек.

Он сжал зубы и сбил острым краем лопаты замок на одной половине. Половинка ящика откинулась.

Эрни дико закричал. Он вжался спиной в земляную стену и в бесконечном ужасе вытаращился на человека, сидевшего прямо перед ним в деревянном ящике.

— Сюрприз! — сказал мистер Хокинс.

Последние минуты

© Перевод Е. Королевой

Существует по крайней мере два вечера в году, когда врач не желает никого лечить, — канун Рождества и Новый год. На Рождество Бобби Даскоули обжег себе руку. И я накладывал мазь и перевязывал ожоги как раз в тот момент, когда должен был бы сидеть дома с моей Рут и любоваться разноцветными огоньками на елке.

Так что меня не особенно удивило, что через десять минут после того, как мы приехали к моей сестре Мэри на новогоднюю вечеринку, мне позвонили из регистратуры и сообщили о срочном вызове в центр города.

Рут грустно улыбнулась и покачала головой.

— Бедняжка Билл. — Она поцеловала меня в щеку.

— Действительно бедняжка, — сказал я, отставляя первый за вечер бокал, еще полный на две трети.

Я погладил ее по далеко выпирающему животу.

— Только не рожай, пока я не вернусь.

— Сделаю все, что от меня зависит.

Спешно со всеми распрощавшись, я вышел из дверей, похрустел, подняв воротник пальто, по заснеженной дорожке к своему «форду», завел в конце концов мотор и поехал в центр города, сохраняя на лице то самоотверженное выражение, какое я столько раз наблюдал у множества других семейных врачей.

Было уже больше одиннадцати вечера, когда цепи противоскольжения на колесах загрохотали по темной и пустой Восточной Мейн-стрит. Я проехал три квартала на север и остановился перед строением, которое в те времена, когда практиковал отец, представляло собой многоквартирный дом с изысканными апартаментами. Теперь же здесь был пропахший затхлостью пансион.

В вестибюле я поводил лучом карманного фонарика по почтовым ящикам, но так и не нашел нужной фамилии. Я позвонил консьержке и подошел к двери, ведущей в коридор. Зажужжал зуммер, и я толкнул дверь.

В противоположном конце коридора тоже открылась дверь, из которой появилась грузная женщина. Черный свитер поверх мятого зеленого платья, на толстые колготки натянуты полосатые носки, на ступнях двухцветные туфли. Косметикой она, похоже, не пользовалась вовсе, единственным цветным пятном на лице был покрывающий щеки нездоровый румянец. Седые космы на висках сбились вперед. Она зачесала их на место, пока ковыляла ко мне по темному коридору.

— Вы врач?

Я сказал, что да.

— Это я вас вызвала. Один старик с четвертого этажа говорит, что умирает.