Андрей Марченко - Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых

• Название: Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых
• Автор: Андрей Марченко
• Издательство: Литагент «Снежный Ком»9ebea33f-2a93-102a-9ac3-800cba805322
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-904919-57-3, 978-5-4444-1481-1

Империя не заканчиваются в один момент, сразу становясь историей – ведь она существуют не только в пространстве, но и во времени. А иногда сразу в нескольких временах и пространствах одновременно… Кто знает, предопределена судьба державы или ее можно переписать? И не охраняет ли стараниями кремлевских умельцев сама резиденция императоров своих августейших обитателей – помимо лейб-гвардии и тайной полиции? А как изменится судьба всей Земли, если в разгар мировой войны, которая могла уничтожить три европейских империи, русский государь и немецкий кайзер договорятся решить дело честным рыцарским поединком?

Всё это и многое другое – на страницах антологии «Империум», включающей в себя произведения популярных писателей-фантастов, таких как ОЛЕГ ДИВОВ и РОМАН ЗЛОТНИКОВ, известных ученых и публицистов. Каждый читатель найдет для себя в этом сборнике историю по душе… Представлены самые разные варианты непредсказуемого, но возможного развития событий при четком соблюдении исторического антуража.

«Книга позволяет живо представить ключевые моменты Истории, когда в действие вступают иные судьбоносные правила, а не те повседневные к которым мы привыкли».

Российская газета

«Меняются времена, оружие, техника, а люди и их подлинные идеалы остаются прежними».

Афиша Mail.ru

---

Приемная гуковского градоначальника выглядела скромно. Узкая, как трамвайчик, темная. Стол секретаря в дальнем углу. Начальник гуковской жандармерии Стасов поздоровался с секретарем на ходу, сразу вошел в кабинет. Фадеев последовал за ним.

Кабинет был под стать приемной – простая офисная мебель, гипсокартонные стены, лампы дневного света на потолке. Примечательными были окна: в двух стенах, позади стола градоначальника и по левую руку, они давали столько света, что в кабинете было почти так же светло, как на улице.

Градоначальник оказался мужчиной плотного телосложения с мощными руками. Черные волосы его начали седеть. Темные глаза градоначальника внимательно и в то же время доброжелательно вглядывались в майора жандармерии. Примерно такими, как Шубин, и представлял себе Фадеев казаков. Особенно казаков в возрасте. Ширококостными, солидными, сильными и не слишком торопливыми.

– Рад приветствовать вас на донской земле, – градоначальник широко улыбнулся. – Благополучно добрались?

– Так точно, – коротко ответил Фадеев. – Спасибо, что согласились принять, невзирая на занятость.

– Тема важная, – ответил Шубин. – Сверхважная. Люди прослышали о монтаже оборудования. Волнуются.

Стасов кашлянул.

– Найти бы тех, кто вредные слухи распускает…

– Слухи, конечно, на пользу делу не идут, – ответил Шубин. – Только народ должен знать. У нас край вольный, люди ответственные. Есть и отчаянные. Надо ли бомбу у них под ногами взрывать? Вот в чем вопрос.

– Виктор Васильевич! Все говорят о вас как о человеке государственном, – взял быка за рога Фадеев. – Подземный взрыв на глубине около километра практически безопасен. В случае повреждения строений наверху – такое развитие событий маловероятно, но не будем исключать его полностью – владельцам будут выплачены компенсации. Угроза же радиоактивного заражения отсутствует, как таковая. Бомба «чистая», от поверхности ее отделяет километр горных пород. Это всё равно, как если бы ядерный заряд взорвали в пятистах или семистах километрах от города.

– Хотелось бы верить.

– Я даю вам гарантии. И, главное, всё уже решено.

– Решено? Тогда зачем мы с вами встречаемся?

– Потому что местное самоуправление никто не отменял. Глава исполнительной власти и народные представители имеют право знать о предстоящей операции. Я не только привез пусковой ключ – мне дано поручение информировать вас и получить вашу подпись на акте согласования испытаний. Вот он.

Фадеев достал гербовую бумагу, протянул Шубину.

– Вы присаживайтесь. Чаю попейте, – предложил градоначальник, забирая документ. – Или давайте вообще съездим, пообедаем? У нас купец Каибов замечательное заведение открыл, «Эдем» называется…

Фадеев внимательно взглянул на Шубина. Искренне предлагает, не в качестве подкупа. Может, и правда пообедать? У Стасова в жандармерии и бутерброда не нашлось – аврал. А полдень близится…

– Но ведь мы еще должны встретиться с депутатами? – спросил после паузы майор.

– И с депутатами встретимся. Люди всё понимают. Если им объяснить, – уверенно заявил Шубин. – Особенно если монаршее соизволение получено.

Фадеев вновь посмотрел в глаза Шубину. Градоначальник совсем не прост. Знает, что государь император еще не завизировал распоряжение правительства? Но откуда? Скорее, только догадывается. Вычислил. Только на государя императора не в силах повлиять министры – где уж сделать это градоначальнику провинциального шахтерского городка? Независимо от его мнения по поводу предстоящих испытаний.

– Таким образом, есть основания предполагать, что запланированный эксперимент по сглаживанию колебаний струн одиннадцатимерного континуума – так называемого «первичного пространства» – путем суперпозиции трех подземных ядерных взрывов, сможет улучшить социально-экономическую обстановку империи, облагородить нравы и пойти на пользу имперскому хозяйству, – прочитал Воронцов и отложил бумагу в сторону.

Игнатьев вздохнул:

– Чушь какая-то. Совсем ненаукообразно.

– Да еще и сложно, – добавил Воронцов. – Континуум, суперпозиция…

– Можно было бы написать совсем просто. «Взорвав три бомбы в трех точках пространства, мы создадим устойчивый вихрь, который войдет во взаимодействие с другим вихрем, поглотит его и сгладит возмущения, производимые в одиннадцатимерном континууме»…

Воронцов засмеялся:

– Как не пиши, а от континуума не уйти. К тому же двадцать семь миллионов полновесных золотых рублей уже потрачено. Подписывай, не подписывай… Только на социальных выплатах, буде таковые последуют, сэкономить можно.

– Значит, подпишет его величество? – спросил Игнатьев.

– Я предсказывать не берусь, – ответил Воронцов. – Обычно государь соглашается с решениями правительства. Но тут – материя тонкая… Заботу о благоденствии подданных можно проявить по-разному – и с той, и с этой стороны.

В прихожей загудел колокол – мелко, просительно.

– Пойду, посмотрю, кто там явился, – сказал Игнатьев.

– Горничная должна дежурить в квартире постоянно! Средства тебе позволяют содержать не одну горничную! – раздраженно проговорил Воронцов.

– Да ладно… Чего там… Не привык я. Мне одному как-то уютнее.

Игнатьев вышел в коридор, открыл дверь, закрыл.

– Посуду продают. Китайскую, жаропрочную, – объяснил он, вернувшись.

– Разве законно торговать посудой вразнос? – удивился Воронцов.

– Не знаю. Часто приходят. То посуда, то лекарства. Куртку кожаную предлагали недавно.

– Зачем тебе куртка?

– Не знаю. Но мне тогда идея показалась привлекательной, – смущенно ответил Игнатьев.

– Неужели купил?

– Да. На рыбалку ездить. Думаешь, влияние моего двойника из соседнего мира?

– Возможно… На самом деле, это влияние куда сильнее, чем кажется. Так я думаю.

– И в чем это выражается?

– В прямой связи выражается, – Воронцов как-то странно скривился. – Ты не замечал: живет человек, живет… Хороший, добрый, и ничего не предвещает. И вдруг – тяжелая болезнь. Смертельная. В свои лучшие годы он мучительно умирает. Думаешь, Бог так распорядился? Нет, не Бог. Но и не дьявол. На жизнь и здоровье человека власть ему не дана.

– А когда убийца праведника убивает? Разве это не влияние дьявола?

– Тут соблазн. Свободная воля убийцы. Но за мученическую смерть пострадавшему и награда. А тут – отчего мученичество? За что? Ведь не было убийцы! Но если человек связан с теми, кто в других мирах живет, если он – отражение чего-то большего, – всё становится на свои места. Здесь – хорошее отражение, там – кривое… А первопричину, идеального человека, прообраз, нам и не представить.

– Конечно, не представить. Он в одиннадцати измерениях живет, – хмыкнул Игнатьев.

– Что в одиннадцати измерениях происходит, нам понять не дано. Интерпретировать – дело другое, – ответил Воронцов. – И ты не хуже меня это знаешь. Понимаешь ты уравнение Шрёдингера? Несомненно, на своем уровне. Но сможешь ли с ним дружить? Вряд ли…

– Я знал одного парня в университете… Он с векторами дружил, – усмехнулся Игнатьев. – Всё через векторы описывал.

– В психбольнице скоро прописался? – осведомился Воронцов.

– Нет. Пересмотрел свои взгляды. Сейчас судостроением занимается.

– Должно быть, тоже положительное влияние множественных сущностей, – хмыкнул профессор философии. – В жизни человека всё же многое предопределено. Потому что не один он живет на свете. Посещает соседние миры в снах. Слышит советы двойников из соседних вселенных. Слышит музыку, которую слышат его «реплики». Думаешь, почему люди так любят музыку? Колебания… Упорядоченные колебания.

– Музыка волшебна, – подтвердил Игнатьев.

– Знаешь, Иван Иванович, я считаю, что люди и связывают вселенные между собой. Потому человек и сложен, что он живет не только здесь. Не только сейчас.

– А Бог? – спросил физик.

– Бог всеобъемлющ и непознаваем. Нам бы себя познать. И мир вокруг нас, – вздохнул Воронцов. – Пойдем, отнесем нашу рукопись в академию. Времени совсем мало осталось.

– Я такси вызову, – предложил Игнатьев. – Три квартала идти… Не хочу. Ты ж на трамвае не поедешь?

– Уволь… Я прогуляться хотел. Но если не желаешь…

– Дело спешное.

– Давай я своего шофера вызову. Что он в гараже штаны просиживает?

– Мы его дольше ждать будем. Поедем демократично, как все люди… На такси.

Автомобиль градоначальника подвез Фадеева к гостинице «Калоша» за полночь. Пообедали, встретились с депутатами, которые не слишком поверили в грядущее благоденствие, но согласились поддержать своего мэра и выразить всеподданнейшую покорность государю-императору… Григория слегка покачивало – в поезде он спал плохо, работал много, а донские вина оказались коварными. Вроде бы и пил не много, и не хмелел, а ноги не держали.