Францишек Равита - На красном дворе

• Название: На красном дворе
• Автор: Францишек Равита
• Жанр: История

---

Тропинка как раз вела через ту полянку, на которой повесили Славошу, Мстислава и третьего разбойника. Не доходя горы, он увидел на дубовых ветвях колыхавшиеся тела, но это его нисколько не удивило. В то время повешенные встречались чуть ли не на каждом шагу. Добрыня покачал головой.

"Ого! - сказал он про себя. - Знаю, что случилось!"

Так как он видел тела только сзади, то, разумеется, не узнал своих товарищей по преступлению.

Но по мере того, как он всходил на гору и присматривался к повешенным, он вроде бы узнавал их, но еще не был вполне уверен. Наконец, выходя из лесу на поляну, он в одном узнал Славошу.

- Да, напрасно я, мои други, ожидал вас...

В другом Добрыня узнал Мстислава, и его охватил ужас. Он сразу понял - все его замыслы разлетелись в прах. И сам он чудом унес ноги с Красного двора, не похитив Люды. Он напрасно давал обещание Вышате; теперь последние его надежды - стереть с лица земли ляшского короля и приобрести милость князя - не удались... Однако ему некогда было раздумывать: нужно было спасаться, иначе кто-нибудь мог его заметить, тогда ему уж не унести своих ног с этой поляны и его кости тоже будут рядом с Мстиславом и Славошей.

Тревожно озираясь, он направился в Киев. Конечно, он предпочел бы явиться на княжеский двор с лучшей вестью.

Было уже за полдень, когда Добрыня пришел на Княжий двор. По-видимому, гридням было приказано впустить его, так как его пропустили в гридницу Изяслава без спросу. И едва он показался в дверях, князь обратил на него свой вопросительный взор.

- Где Мстислав? - спросил он сурово.

Не успел Добрыня рта раскрыть, как Изяслав прочитал на его лице, что посольство его окончилось плохо.

- Все в руках короля.

Изяслав молча прошелся по избе, потом сел у стола.

- Где же они? - спросил он.

- Уж им не вернуться к тебе, милостивый князь, - отвечал Добрыня, король приказал их повесить.

И он рассказал о случившемся: как он, дав сигнал, ожидал их в лесу за обозом, наконец решил уйти в Киев и по дороге туда наткнулся на тела Мстислава и Славоши.

Изяслав молча слушал рассказ Добрыни, но с каждым словом он пронизывал его острым, пытливым взглядом: по-видимому, он ему не верил. Князю все рассказанное показалось неправдоподобным. Он и мысли не допускал, чтобы такой бывалый пройдоха, как Славоша, попался в руки короля. Ведь он сам избрал время, удобное для совершения убийства, и следил за каждым шагом Болеслава. Можно ли поэтому было допустить, чтобы он ошибся и попал в сети, расставленные ему королем. Он видел в этом какое-то предательство, измену, так как о том, что на самом деле произошло в саду Красного двора, ни он, ни Добрыня не догадывались. Ему жаль было сына...

Однако после продолжительного молчания он снова обратился к Добрыне.

- Ты видел их тела?

- Видел, милостивый князь.

- Не ошибся ли? Ты узнал их?

- Да, узнал.

Князь повернулся лицом к окну и неподвижно стоял несколько минут. Заметив кого-то во дворе, он громко обратился к отроку:

- Позвать сюда конюхов и гридней.

Через несколько минут в гридницу вошло несколько плечистых людей. Изяслав, по-прежнему стоя у окна и не поворачиваясь к ним, ровно произнес:

- Возьмите Добрыню и посадите в мешок.

- Твоя воля, милостивый князь, - отвечал Добрыня, обращая умоляющий взгляд на князя.

Но князь не отвечал и стоял молча и неподвижно, как и до отдачи приказания.

Конюхи схватили Добрыню и повели через длинный детинец княжеского двора.

Изяслав смотрел ему вслед. Но вот калитка закрылась, а Изяслав все стоял на том же месте, точно его приковала к окну невидимая сила. И он стоял не зря. Ему хотелось разрешить эту загадку; он напрягал весь свой ум, думая, как бы отомстить Болеславу, которого сам призвал на помощь. Он знал, что на стороне короля народ и старшины, и боялся, что один жест короля лишит его княжества, а может, и жизни. До настоящей минуты он боялся вести борьбу открыто и сегодня убедился, что все предначертанные им замыслы не удались, что Болеслав разгадал их, собрал все войска в обоз и следил за всеми поступками Изяслава. Теперь он знал также и то, что король не станет ни с кем церемониться: он не пощадил его сына, не пощадит и его слуг. Теперь уж ни для кого не было тайной, что Мстислав и Славоша повешены. Все это обдумал и учел Изяслав и наконец сказал самому себе:

"Довольно объяснений, довольно лгать в глаза. Я знаю, чего он желает, а он знает, чего желаю я. Переполнилась чаша терпения, и ни одна ляшская душа не уйдет отсюда живой. Всю Русскую землю усею их костями. Киевлянам не нужны два князя: или я, или он будем княжить в Киеве".

На следующий день Изяслав созвал всех воевод, бояр и лучших старшин на совет и стал спрашивать их, что делать: его союзник, свояк и приятель превратился во врага, успевшего расположить к себе недовольных Изяславом, - во врага, протянувшего руку за княжеским венцом. Он находил, что глупо ждать, когда король станет осаждать Киев. Князь решил предупредить его, окружить Красный двор войсками, припереть его к Днепру и потопить или перерезать всех.

Ему не следовало ждать дольше, так как зимой борьба с королем была бы труднее, тем более что Болеслав каждый день ждал подкрепления. Учитывая все обстоятельства, военный совет решил собрать дружину, рассеянную по всем окрестностям, и объявить войну. Изяслав обратился к Чудину:

- Боярин! Поезжай к Вышате, теперь он нам необходим. Пусть приведет своих отроков, которые еще при нем остались.

Чудин, слушая князя, качал головой.

- Сам знаешь, - продолжал князь, - что Вышата теперь точно оглашенный, я потому и посылаю тебя к нему, чтобы ты присмотрел за ним и донес мне.

Чудин в тот же день поехал в Берестово, но едва въехал во двор тысяцкого, как его поразила необыкновенная тишина. На дворе не было никого, и только спустя несколько минут явился заспанный челядинец и принял у него коня.

- Тысяцкий дома? - спросил Чудин.

- Нет, ушел куда-то.

- Когда вернется?

- Не знаю.

Ответы, даваемые с оттенком некоторой таинственности, поразили Чудина. Он взошел на рундук и затем в сени: везде было пусто. Обычно Вышата выходил встречать его, но на этот раз он изменил своему обычаю. Наконец Чудин заметил гридня.

- Где Вышата? - спросил он. Гридень пожал плечами и равнодушно ответил:

- Не знаю.

- Он уехал куда, что ли?

- Да Бог его знает. Уж третий день его нет.

Чудин не мог объяснить себе этой загадки.

- Ах да, я и позабыл, - отозвался гридень, как бы припоминая что-то, - ведь он приказал послать князю какое-то писанье.

- Какое?

- Не знаю. Кажись, на столе лежит!

Чудин не умел читать, потому, прихватив письмо с собой, он вернулся в Киев. Письмо это было невелико, Вышата написал на куске пергамента только несколько слов:

"Пошли, князь, на мое место нового тысяцкого. Я поступил на службу к другому".

Известие это явилось неожиданностью на Княжьем дворе, даже загадкой, которую никто не мог разгадать. Что случилось с Вышатой? Куда он девался? Неужели его схватил Болеслав и предал смерти? А может быть, он сам добровольно пристал к королю? Все это было необъяснимо.

Случай этот вызвал новые осложнения, и срок, назначенный для начала войны с польским королем, пришлось отложить. Но эта неизвестность продолжалась недолго...

IX

НЕОДИНАКОВАЯ СУДЬБА

Была поздняя, теплая и ветреная осень. Болеслав держал свои войска в лагере. Неудовольствие воинов росло с каждым днем, и если не случился бунт, то только благодаря тому, что Болеслав обещал войскам устроить их зимой на удобных квартирах. Куда он хотел их вести - никому не было известно. Он, во-первых, ожидал помощи из Кракова, но вместо этого получал невеселые известия. Во-вторых, там сетовали на долгое отсутствие короля, вообще на правительство и на якобы слабую оборону страны и, разумеется, как им казалось, на веселую жизнь короля в далекой Руси. Самолюбивое панство волновалось, но на это Болеслав мало обращал внимания. Сетовало и духовенство, возмущаясь той якобы легкой жизнью, какую король вел вдали от отечества.

Но ни тех, ни других Болеслав не посвящал в свои замыслы. Напротив, он их скрывал от них, так как не ожидал с этой стороны ни совета, ни помощи.

Отношения короля к шляхте и обуздание ее гордости приобретало ему врагов в совете и в сенате. Но этой неприязни Болеслав нисколько не боялся; он всегда умел кого надо усмирить.

Когда сделалось известным, что Изяслав открыто посягает на жизнь короля и что он намеревается выставить против него вооруженную рать, путь, который избрал сам польский король, был уже начертан. Придет ли помощь или нет, но он решил покончить с Изяславом, занять Киев и венчаться на княжение. Затем, оставив наместника на русском столе, с собственными, а также русскими войсками двинуться в Краков и там положить конец неудовольствию и бунту шляхты.

Это был смелый план - в духе Болеслава. Для него он не представлял никаких затруднений, тем более что он имел за собою всю Русь.