Наталия Ильина - Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1

• Название: Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1
• Автор: Наталия Ильина
• Издательство: Русская панорама
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-93165-203-0

В сборнике представлены монографии и статьи русских историков разных поколений — кроме новых исследований публикуются также работы русских историков, составивших золотой фонд отечественной исторической науки. В публикуемых работах затрагиваются практически все аспекты сложнейшего и столь важного для русской исторической науки варяго-русского вопроса и показываются истинные истоки Руси, тенденциозно трактуемые норманистами. Для специалистов и всех, кто интересуется родной историей.

---

Все это высказывается очень убежденно, но для читателя - не убедительно. Созвучия имен у норманских и славянских народов могут быть в иных случаях естественно объяснены их общим арийским происхождением; так как после разделения эти народы продолжали сноситься между собою, то были возможны и заимствования: то или другое имя могло перейти от одного народа к другому. Но прежде чем искать имена нашей истории у иноземцев, следовало бы попытаться найти их в другом сочетании у себя, или у родственных славянских племен, или у инородцев, живущих на нашей земле.

Это делает Гедеонов. Он устанавливает, что имя Рюрика встречается у славян: у поляков - воевода Ририк (Псковская летопись 1536 г.); у чехов - Rerich, как название рода; в Лузации - Петр Рерик[41]. У вендов имя Рериков - Reregi было прозвищем ободритских князей и может быть сопоставлено с чешским словом rarog или польским rarag=comn, так как переход «а» в «е», «о» в «и» свойственен славянскому языку. Древние славяне сражались под стягами, на которых были изображены символические животные или птицы, причем названия их могли переходить на племена, которым принадлежали эти стяги. Далее: известны река Reric, приток Одера у Кенигсберга, и город Reric (Мекленбург) в земле славян-ободритов, разрушенный датчанами в 809 году[42].

В славянской истории, продолжает свои изыскания Гедеонов, нарицательное и племенное имя, название города, реки и т. д. могло быть и личным именем, напр., тур - бык, Тур - имя князя[43], Дунай - река, Дунай - личное имя. Поэтому вполне последовательно предположить, что нарицательному имени reric (сокол), племенному Reregi, соответствует личное имя Рюрик[44].

Столь же внимательное исследование имен других князей, их воевод, а также имен послов, отчасти искаженных греками, которые писали договоры, и болгарами-переводчиками, делает возможным такой вывод: во всех договорах с греками все имена князей и бояр - славянские; норманские имена встречаются только среди имен послов и гостей, но и там их не больше 12-15. Присутствие норманского элемента в сношениях руси с греками исторически объяснимо: в славянских дружинах служили иноземцы, и было в обычае назначать послом того из них, кто проявил военную доблесть; это была благодарность за услуги, потому что послы получали от греков щедрые дары; кроме того, норманны участвовали в русской торговле, что могло быть основанием для допущения их в посольство, которое заключало торговый союз[45]. Среди имен, помещенных в договорах, есть имена литовские, есть и финские - Рюар у Олега, Каницар у Игоря[46], а также имена степных народов, напр. Карлы[47].

При таком обоснованном противомнении лингвистические догадки норманистов бессильны утвердить теорию о скандинавском происхождении наших варягов. Но и помимо этого, как заметил еще Эверс, созвучия между именами «могли послужить для укрепления исторического суждения, но доказать его они не могут»[48]. «Лингвистический вопрос не может быть отделен от исторического, филолог от историка», - пишет Гедеонов. «При отсутствии иных положительных следов норманского влияния на внутренний быт Руси, норманство до XI столетия всех исторических русских имен уже само по себе дело несбыточное»[49].

На этой же точке зрения стоит и Забелин. В своей книге «История русской жизни» он предостерегает от увлечения филологией как методом исторического исследования. «Лингвистика в иных случаях весьма способствует зарождению и широкому развитию различных фантасмагорий», - пишет историк. «Эта опасность особенно велика в том случае, когда предметом изучения являются одни собственные имена»[50]. Критика слов может иметь только подсобное значение для важнейшей части исторической науки - критики дел[51]. Указанное методологическое правило требует, чтобы анализ слов был проверен анализом событий, с этими словами связанных. Лингвистическое соображение, что призванные варяги были норманнами, могло бы получить значение исторического факта лишь в том случае, если бы оно было подтверждено «делами», совершенными в нашей стране, среди нашего народа в эпоху призвания князей.

Примечания:

24. Так, напр., Гедеонов разъяснил, что запись «Повести» о варягах-руси есть лишь предположение летописца, основанное на единовременности двух событий: 1) первого помина о руси в греческой хронике (Георгия Амартола) в связи с походом Аскольда и Дира на Константинополь и 2) призвания варягов. См.: Варяги и Русь. 459-461. Это подтверждается филологическим анализом летописи, сделанным Шахматовым: в записи, относящейся к 862 году, летописец после слов «идоша за море к варягом» прибавил - «к руси, сице бо ти звахуся варяги русь» и дальше после слов «и от тех варяг прозвася» написал «Русская земля». Таких слов не было ни в более древнем «Начальном своде», ни в древнейшем, Киевском. Разыскания о древнейших летописных сводах. Гл. XIII. К сожалению, исторические соображения Шахматова о норманской руси не соответствуют результатам его филологической критики. Сергеевич считает варяжскую русь не фактом, но догадкой летописца: «Происхождение этого наименования от имени варягов-руси есть догадка грамотеев XII века, справедливость которой и до наших дней ничем не подтвердилась». Русские юридические древности. Т. 91 (1902)

25. Одно из этих преданий, сбереженное в западных славянских хрониках, говорит, что чехи, поляки и русские произошли от трех братьев: Чеха, Лexa и Руса. Другое предание, записанное византийцем Симеоном Логофетом, выводит русское имя от храброго Руса. Конечно, нельзя предоставлять решение проблемы Руси народному чувству, силою которого создаются такие легенды, но, при всей их наивности, в них может быть и серьезная мысль. Так, первое предание основано на сознании родства между славянскими племенами и Русью, второе проникнуто сознанием самобытности русского племени.

26. Куник. «Каспий» Дорна. 420 (1875).

27. Шахматов. Древнейшие судьбы русско племени. II. 1919 г.

28. Гедеонов. Варяги и Русь. 168 (1876).

29. Там же. 159.

30. Там же. 170. Срв. свидетельство германского летописца Гельмольда: «И в славянской земле много марок, из которых не последняя наша Вагирская провинция, имеющая мужей сильных и опытных в битвах, как из датчан, так и из славян». У Погодина. Г. Гедеонов и его система происхождения варягов и руси. Записки имп. Акад. наук. VI. 22 (1865).

31. Гедеонов. Варяги и Русь. 171.

32. Книга о древностях Русского государства, № 529. У Карамзина. История государства Российского. I. Примеч. 282.

33. Даль В. Толковый словарь. I. 409 (1905).

34. Ипатьевская летопись 227. У Гедеонова. Варяги и Русь. 139.

35. Забелин. История русской жизни с древнейших времен. I. 174.

36. Гедеонов. Варяги и Русь. 171.

37. Ломоносов у Погодина. Исследования, замечания и лекции о русской истории,II. 180.

38. Карамзин. История государства Российского. I. 46. Ключевский. Краткое пособие по русской истории. 21. Курс русской истории. I. 157.

39. Ключевский. Курс русской истории. I. 157 (1911).

40. Там же. 198.

41. Гедеонов. Варяги и Русь. 193.

42. Там же.

43. Там же. 196. «Тур, Туры, древнейшие славянские наименования мест и людей», Шафарик у Гедеонова. Варяги и Русь. 247.

44. Гедеонов. Варяги и Русь. 196.

45. Там же. 262.

46. Крохин. Начало Русского государства в свете новых данных. 57.

47. Гедеонов. Варяги и Русь. 289.

48. Эверс Г. Предварительные критические исследования для российской истории, 81 (1826).

49. Гедеонов. Варяги и Русь. 184.

50. Забелин. История русской жизни с древнейших времен. I. 192.

51. Там же. 43-44.

Глава третья. Новая власть и быт славян

Следуя мудрому совету историка русской жизни, рассмотрим, согласуется ли суждение о норманстве призванных варягов с тем жизненным делом, которое осуществлялось в нашей стране при первых князьях новой династии.

Допустим на время правильность теории норманистов. Подчиняясь исторической закономерности, племенные свойства новой власти должны были бы отразиться на ходе дел в подвластной ей стране. Мы хорошо знаем, что так и бывало в Западной Европе после победных нападений норманнов на Францию и Англию; мы знаем, какова была их власть. В героях скандинавских набегов - главным образом датчанах и норвежцах - некоторые свойства северных германцев проявлялись с особенной яркостью и силой. Они были неистово жестоки и жадны к материальным благам. Охваченные религиозным и патриотическим фанатизмом эти потомки Одина грабили церкви, надругивались над христианскими святынями, убивали и священников, и владельцев замков, и простых христиан. Овладев той или другой страной, они устраняли прежних властителей, делили между собою землю и давали новые названия селениям, а обитателей их обращали в подвластную им рабочую силу. Они становились господствующим классом в завоеванном ими государстве, долго сохраняли и свой язык, и свой норманский быт, причем отдельные черты их культуры, сливаясь с культурой чужой, все же продолжали жить в ней, как заметные силы[52]. Так было в Галлии и на Британских островах.