Коллектив авторов - Поляна № 2(2), ноябрь 2012

• Название: Поляна № 2(2), ноябрь 2012
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Поэзия

Дорогой читатель!

Вы держите в руках второй номер нашего журнала, и значит, нашелся щедрый меценат, который оплатил его. Несмотря на все наши старания, мы пока еще не разорены. Более того, наша поляна украсилась новыми именами!.. Надеемся, что и вы, наш бесценный друг, не в последний раз споспешествовали нам…

---

Но руки так и чешутся перебрать все по косточкам, проверить каждый винтик – как он привык делать всякий раз перед стартом.

– Яхта ву полном упорядке! – будто читая его мысли, говорит Федор. – Давай спущать на воду.

На берегу царит возбужденная суета. Флаги разных стран, яхты, паруса… Карло Роланди – шкотовый Страулино – приветливо машет рукой. Все гавани Неаполя забиты крейсерскими яхтами, моторными и парусными. Вон трехмачтовик таиландского принца Бига-Бонзе, а вон океанская яхта венесуэльца Даниэля Камео, строительного «короля», он пересек Атлантический океан за восемнадцать дней и собирался принять участие в гонке «Звездников» со своим сыном Педро.

Автокраном спустили «Торнадо» на воду. Обошлось без происшествий, если не считать, что Федор, закрепляя тросы, поскользнулся и свалился с платформы. Но, что ему сделается? – ни одной царапины.

«Очень уж все гладко складывается, – тревожится Тимир. – Пароход не задержали, яхту не повредили, все целы… Не к добру это… Что-то будет…»

Наконец, под легкий, едва уловимый бриз, вышли в море. Пахнет теплой морской водой. Солнце жжет немилосердно… На рейде стоит трехмачтовый парусник «Америго Веспуччи» – гордый красавец, две широких белых полосы вдоль черных бортов. На нем в Неаполь привезли олимпийский огонь.

«Ветер, похоже, совсем стихает. Не стоит отходить далеко от берега, как бы не унесло течением…» – думает Тимир.

Яхта идет легко, четко слушается руля, но при таком ветре особенно не разгонишься.

– Роланди сказал по сехрету, что тута ветер дуить как по заказу Страулино, – говорит Федор, – в одиннадцать еле-еле, к полудню – один балл, в час – два, к вечеру – три. И отдыхай…

А на берегу их уже ждали отклики местной прессы:

«Советский спортсмен заявил, – писала какая-то газета, – что он очень надеется на штормовую погоду, так как его яхта рассчитана на плавание при ветрах, превышающих пять-шесть баллов. Учитывая, что волнение моря в это время года в Неаполитанском заливе редко превышает три балла, остается пожелать советскому спортсмену прихода цунами, чтобы он сумел продемонстрировать все свои скоростные качества».

«Прекрасно! – обрадовался Тимир. – Пока все идет по плану. Можно приступать к тренировкам. Чтобы сохранить инкогнито до старта, выходить будем с двенадцати до трех, когда все «звезды» отдыхают и обедают. Жарковато, конечно, ну ничего, потерпим. К тому же гонки пройдут как раз в это время. Значит, надо привыкать и к жаре, и к волне».

Экипажи двадцати шести «Звездников» напряженно готовились к гонкам.

Весь день Тимир и Федор провозились с «Торнадо». Ведь от того, как оснащена яхта, зависит очень многое. Хлопот, как всегда, нашлось немало. Лишь к вечеру, подготовив яхту, смыв с бортов соленую морскую воду, они, усталые, отправились в отель.

После ужина и бесед с друзьями Тимир решил пройтись по набережной, подышать перед сном вечерним бризом. Но стоило ему выйти из отеля, как густой удушливый воздух без малейшего намека на свежесть окутал его. Казалось, раскаленные на солнце мостовые, стены и крыши выдыхали накопленный за день жар.

– Полный назад! – скомандовал Тимир, отступая в прохладу гостиничного холла. – Прогулка отменяется. В баню мы еще успеем сходить…

– Ента точно, – поддержал его Федор. – Баня у нас по расписанию завтра с двенадцати до трех.

Ранним утром они уже шагали в яхт-клуб, где до полудня провозились с яхтой, проверяя каждый болтик, каждую деталь. Там они впервые увидели португальца Марио Кина. Его «Ма Линдо» выглядела идеально.

«И вовсе он не флибустьер, обычный человек, взгляд, правда, колючий, пронзительный», – подумал Тимир.

Тимир приветливо помахал ему рукой, в ответ португалец только кивнул небрежно.

«Этого надо опасаться, – отметил для себя Тимир, – ножа за поясом у него, положим, не видно, но вот камень из-за пазухи в случае чего достать может».

Экипажи некоторых «Зведников» состояли из братьев: мальтийский, кубинский, шведский. А английская команда была представлена супружеской парой. Миссис Митчелл была единственной женщиной-матросом среди всех участников олимпийской регаты.

Закончив наладку, вышли в залив, как и намечали после полудня. Легкий бриз едва играл парусом.

– Никого, – усмехнулся Федор. – Усе попрятамшись…

Навстречу им попался только багамец Ноульс, он возвращался с дистанции к причалу. Когда их яхты поравнялись, Ноульс, показывая на солнце, объяснил знаками, что для него такая жара чересчур.

– Ничего, ничего, – шептал себе под нос Тимир. – Мы потерпим… – И натянуто улыбаясь, махал багамцу рукой.

Почти все лучшие гонщики предпочитали тренироваться утром, когда было заметно прохладнее, а в самую жару занимались доводкой яхт в тени навесов или отдыхали в отеле. Американец Паркс и вовсе прибыл в Неаполь последним, за пару дней до начала регаты. Быстро установил мачту, вышел в море, а через час вернулся, поднял яхту на берег, зачехлил ее и пригласил инспекторов-обмерщиков. Больше его в заливе никто не видел. Агостино Страулино тоже не изнурял себя зноем – он и так знал здесь все назубок. Марио Кина выходил в море и утром, и после обеда, ближе к вечеру. С берега Тимир видел, что у него очень быстроходная яхта, едва ли не резвей, чем «Мероп III» Страулино.

«Одно плохо, – думал Тимир, – нас, конечно, никто раньше времени не раскроет, но и мы ни с кем из грандов не сможем прикинуться».

Иногда некоторые гонщики пытались пристраиваться к «Торнадо», следуя параллельным курсом, тогда Тимир осторожно придерживал яхту, чтобы показать, что она не рассчитана на малые ветры.

«Пусть думают, что я тихоход», – продолжал Тимир свою тактику, пока будущие соперники, пройдя вместе с «Торнадо» один-два круга десятимильной дистанции, не теряли к нему всякий интерес.

Сказать, что Тимир и Федор уставали от жары – все равно, что не сказать ничего. Пот лил с них градом и застилал глаза, хилый ветерок не приносил облегчения, снять рубашку означало получить сильнейший солнечный ожог. Одежда была мокрая – хоть выжимай, на дне кокпита плескались морская вода и пролитый пот спортсменов. За три часа тренировок они теряли сил не меньше, а может и больше, чем тратит боксер за три раунда напряженного боя в ринге. Но все равно, ежедневно в полдень они начинали лавировку с нижней марки.

На второй день Федор скинул майку и шорты и остался в одних трусах.

– Хорошо тебе, – завидует Тимир, – вон ты какой лохматый, даже на спине шерсть растет.

– Естесная защита, – отшучивается Федор, – без ентава никак… Ента меня и в Муранске спасало… Тельнягу накинул, и тепло…

Как-то вечером, когда жара немного спала, Карло Роланди устроил Ти-миру и Федору пешеходную экскурсию по Неаполю.

Тихие респектабельные улочки, каменные дома, наглухо закрытые деревянными ставнями окна.

По улице Партенопе, мимо дорогих отелей и ресторанов вышли на набережную Борго Маринаро.

– А тама шо за крепость? – спрашивает Федор – Прямо замок Иф.

Тимир переводит на английский.

– Это древняя крепость «Кастель-дель-Ово», или «Замок яйца», – отвечает Карло. – Ее стены хранят память о Вергилии, который на берегу Неаполитанского залива писал свою «Энеиду». Вергилия считали не только поэтом, но и чародеем. По легенде он связал судьбу Неаполя с волшебным яйцом, которое сокрыто под фундаментом «Кастель-дель-Ово». Предание гласит, что яйцо спрятано в амфору, амфора – в железную клетку, а клетка замурована где-то в основании замка. И пока яйцо цело – стоит и замок, и весь город Неаполь.

– Прям наш Кощей Бессмертный, – усмехается Федор. – Видал, Тима? Ничего ж своего придумать не могуть. Все у нас тибрять…

Разговор всякий раз возвращался к предстоящей регате.

– Паркс приехал побеждать, – говорит Роланди. – А Марио Кина… – улыбка сошла с лица итальянца. – Будь с ним осторожней… У него прекрасная яхта и он сильный яхтсмен, но от него можно ожидать чего угодно… Поглядывай за ним… Он коварен…

– А как же параграф тридцать первый гоночных правил о честной спортивной борьбе?

– Он знает его не хуже тебя! – смеется Роланди. – Но знать и выполнять – разные вещи. Он так все подстроит, что ты же и окажешься виноватым…

Целую неделю дули слабые ветра.

И в первый день соревнований, 29 августа, погода не изменилась. Яркое слепящее солнце, ленивый ветерок, не больше двух баллов, на «Америго

Веспуччи» трепещут праздничные флаги, в заливе мелькают первые паруса, чуть поодаль виднеются пароходы, шхуны, глиссеры – словно плавучие трибуны выстроились вдоль дистанции, зрители приникли к бортам, крутят бинокли, настраивают подзорные трубы…

Тимир и Федор с рассветом были в гавани. Не глядя ни на кого вокруг, они готовились к гонке, проверяли все в последний раз перед стартом. Тимир чувствовал, как постепенно исчезали все тревоги прошедшей недели, словно стертые волной рисунки на песке. Появлялись азарт, жажда соперничества, уверенность в своих силах и предельное спокойствие.